Лучано Мальмузи - Неандертальский мальчик в школе и дома
Бр-р! А вдруг мы наткнемся на них, когда будем спускаться?
Раздумывать некогда: вот и Березка пришла.
Вынимаю трутовик, стряхиваю золу и кладу сверху тоненький завиток березовой коры. Дунул раз, два – и появилось пламя. Добавляю сухой мох, веточки; пламя крепнет, теперь можно зажечь факелы. Сосновые ветки с треском разгораются, освещая череп Медведя, знакомый ориентир.
Мы переходим ручей, но на этот раз сворачиваем направо, в галерею, ведущую вниз. Подземелье расширяется, перед нами пещера с таким высоченным куполом, что факелы не в силах осветить ее. А под нами – бездонная дыра, откуда дует ледяной ветер; под его порывами мечется и тускнеет пламя.
Осторожно подходим к самому краю и видим, что крутой обрыв совершенно гладок – ни выступа, ни впадины, ни ступеньки. Смотрим друг на друга в отчаянии – только летучая мышь могла бы спуститься в эту бездну.
Березка бросает вниз свой факел. Огонек становится все меньше и меньше и пропадает совсем, но мы так и не слышим звука падения.
– Ничего не поделаешь… – шепчу я.
– Пожалуйста, оставь меня на минутку, – говорит мне подружка и садится на краю пропасти, обхватив голову руками.
Сколько времени она сидит не шелохнувшись?
Сам не знаю, знаю только, что замерз, сильно замерз – из проклятого кратера ужасно сквозит, прямо мороз по коже.
Вдруг Березка поднимается.
– Я видела… – шепчет она.
– Что ты видела?
– Лизунчика. Он там, на дне, но отсюда нам не пробраться. Нужно выйти и спуститься к реке…
– Одного не понимаю: как он туда попал…
Мы молча проходим все гроты и покидаем зимнее стойбище.
Холодная выдалась ночь. Мы спускаемся по обледенелой, скользкой тропинке. К счастью, полная луна освещает путь.
На берегу Березка останавливается, закрывает глаза и подходит к скалам. Кажется, она нашла то, что искала. Раздвигает кусты, зовет меня:
– Вход здесь.
– Вход? – возмущаюсь я. – Да здесь барсуку не пробраться…
Но она уже пролезла в отверстие. Я бреду на ощупь следом за ней. Если коридор еще сузится, нам будет не повернуться. Мы все идем вперед. Я ободрал спину, плечи болят… но вот голос Березки:
– Иди сюда, здесь просторнее.
Снова ощущаю противный холодный ветер, тот самый, что дул наверху, у края пропасти.
Потом – грот за гротом, галерея за галереей… Из предосторожности беру пример с Умника и каждый раз, как мы поворачиваем, ставлю на стене знак угольком; и все же с тревогой смотрю на наши факелы, которые вот-вот догорят.
Наконец, когда мы почти потеряли надежду, из темноты раздается слабое тявканье.
– Лизунчик! – кричит Березка.
Вот она возвращается с Лизунчиком на руках, глаза сияют от счастья.
– Где ты прятался, негодник?
Щенок сам не свой от радости. Он прыгает вокруг нас, скачет, кувыркается, бросается на нас с громким лаем – ни секунды не стоит на месте. Березка убегает от него, потом резко останавливается, пытается поймать, но тщетно.
Я дергаю ее за шубу:
– Пошли скорее, иначе останемся в темноте.
Березка мрачнеет:
– Где же теперь мы спрячем это сокровище? Теперь все стойбище будет следить за нами.
– А… если оставить его в лесу? – предлагаю я.
– Ты с ума сошел? Такой малыш не доживет и до утра…
Березка призывает Луну:
– Мать ледниковых людей, помоги нам…
По серебряному диску проплывают облачка, Теперь Луна похожа на забавную круглую рожицу.
– Дядюшка Пенек! – кричит Березка. – Он не такой, как все. Он – Человек Историй! Может быть, он поможет нам спасти Лизунчика…
– Да. И он живет в пещере Ветра, на отшибе. Пошли.
Уже почти рассвело, а мы все еще сидим в пещере дядюшки Пенька.
Я только что закончил рассказывать ему замечательную историю, в которой двое детишек, преодолевая невероятные трудности, спасают волчонка. Они защитили звереныша от злобы людей, извлекли из пропасти, которая едва его не поглотила. Но теперь щенок снова в опасности, и они не знают, что делать.
– Красивая история, – замечает дядюшка Пенек, – но я не смогу рассказывать ее, пока не узнаю конца.
– Конец зависит только от тебя, дядюшка Пенек, – намекает Березка.
Человек Историй улыбается, гладит ее по голове.
– Я понял, понял, – кивает он. – Ведите своего волчонка. Я о нем позабочусь. Думаю, история закончится хорошо.
УГОЛЕК-ХУДОЖНИК
Холодная зима, уходя, еще бьет хвостом, но в воздухе ощущается близость весны.
Теплые ветры прилетают в нашу долину и приносят запахи далеких стран.
Мы бы веселились, ни о чем не думая, если бы дедушка Пузан не долбил беспрерывно:
– Ребята, приближаются Великие Игры. Вы знаете, как важно для племени хорошо показать себя в таких состязаниях. Но вот уже много весен побеждают Северные Буйволы. Что же мы, Грустные Медведи, совсем расклеились?
В самом деле, Весенние Игры для ледниковых людей – важное событие, которого все ждут: друзья, живущие на расстоянии многих лун, встречаются вновь, обмениваются новостями об охоте и рыбной ловле, хором поют у костра.
Да, для взрослых эти Игры – событие важное, но для нас, детей, оно еще важнее: именно мы выступаем на состязаниях, показывая свою силу и ловкость. В таких обстоятельствах все стойбище поддерживает своих малышей: их заставляют готовиться как следует, заботятся о самых многообещающих вроде Молнии; стараются приободрить тех, у кого есть трудности, таких как Кротик.
Дедушка Пузан еще не сообщил нам, кто в каких соревнованиях участвует. Пока иод руководством дяденьки Бобра мы занимаемся базовой подготовкой.
Все больше болельщиков приходит на тренировки. Особенно Старейшины и мамаши не пропускают ни единой: первые просто не знают, как убить день, а вторые болеют за своих чад, уже видя их победителями.
Состязания приближаются, и стойбище волнуется все больше и больше.
Полная Луна то и дело заклинает Тотем-Луну:
Мать-Луна, о Мать-Луна,
Так победа нам нужна!
Не оставь своих ты чад,
Своих Грустных Медвежат!
Тетушка Бурундучиха начинает готовить энергетические настойки и витаминные отвары и не отстает, пока не выпьешь все до дна.
Мама Тигра шагу не дает ступить, все пичкает и пичкает, будто я детеныш буйвола.
– Покушай бизоньей печеночки. Она укрепляет мускулы…
– Попробуй эти оленьи ребрышки. Полезно для костей…
– Ешь хорошенько, сынок, ты такой худенький, где тебе поднять Каменюку…
– Мама, – отвечаю я, потеряв терпение, – сколько раз говорить тебе, что я в этом состязании не участвую? Дедушка Пузан, скорее всего, выберет Буйволенка и Моржа как самых подходящих.
– Какая жалость! Подумать только, я в свое время выиграла это состязание…
– Знаю, мама. Ты мне тысячу раз рассказывала.
– Славные были времена! Спроси у папы, он хорошо помнит!
– Во имя всех ледников, еще бы не помнить! – вступает папа. – Я был судьей, и ты уронила Каменюку мне прямо на ногу.
– Так мы и познакомились, – вспоминает счастливая мама. – Просто удар судьбы.
– Еще какой удар! – замечает папа.
– Так что же ты-то будешь делать, сынок? – допытывается мама.
– Ну… еще не знаю точно; думаю, дедушка Пузан включит меня в Прыжки через Бурный Поток.
– Красивое состязание, хотя немного опасное. А остальные? Ну давай рассказывай.
– Березка, конечно, будет участвовать в состязании Приласкай медведя. Она со зверями хорошо ладит, ты знаешь. Молния будет капитаном нашей команды Большого мяча… Только с Кротиком проблема: дедушка Пузан не знает, куда его и поставить.
– Ну, что-нибудь найдется и для него. А ты доедай, доедай это ребрышко.
– Хватит, мама-а-а! Дедушка Пузан ждет меня на тренировку. Если я объемся, будет трудно бегать…
Сегодня в самом деле тренировка по бегу на дальние дистанции.
Сначала мы обегаем вокруг летнего стойбища, перепрыгивая через Тотем-Луну; потом взбираемся на скрипучий шест Тотема-Солнце, прыгаем через ручей, поднимаемся на зимнее стойбище, спускаемся с помощью Спустиподними Умника, снова бежим вокруг летнего стойбища, прыгаем через Тотем-Луну…
Дяденька Бобер задает ритм, стуча палкой по выдолбленному стволу, звук разносится далеко-далеко.
Солнце стоит высоко, и многие уже выбились из сил.
Морж и Буйволенок отстали на целый круг и вот-вот сойдут с дистанции; Щеголек пыхтит. Но неумолимый дедушка Пузан гонится за ними, раскручивая над головой дубинку-журнал.
– Уф… но я должен буду Поднимать каменюку, не бегать на скорость, – протестует Морж.
– Беги, без разговоров. Чтобы Поднять каменюку, нужны крепкие мускулы, а не большое брюхо! – громыхает учитель.
Пф-ф… кто бы говорил! вырывается у Щеголька. Но тут же он срывается с места с удвоенной силой, потому что дедушка Пузан, совершив скачок, которому позавидовал бы и двадцатилетний, едва не догнал его.
