Дмитрий Емец - Таня Гроттер и ботинки кентавра
Некоторые льстецы из придворных магов утверждали, что царственное лицо усмиряет гнев драконов. Когда же получалось иначе, потрескавшийся от жара амулет и сваренного вкрутую незадачливого владельца поспешно отправляли на дно в свинцовом саркофаге. Делали это обычно ночью, чтобы не портить статистику.
Однако Большой Луван, как иногда младшие драконюхи называли Бол Лу Ванна, был слишком опытен, чтобы обманываться. Когда водный дракон достигает возраста Левиафана и его размера, то того, кого он атакует, не спасет даже мазь Горгон.
Дракон неторопливо раздувался, занимая своим чудовищным телом весь бассейн. Это была классическая подготовка к атаке. Бол Лу Ванн запаниковал.
– Убери его! Он сейчас меня сварит вкрутую! – взмолился он.
– Левиафан, нельзя! – быстро воскликнул И-Ван. Слишком поздно он сообразил, что не использовал магических слов драконьей команды. Он должен был сказать Рохаллум спиритус хотя бы для виду. Это было ошибкой и ошибкой серьезной.
Однако приказ последовал как никогда вовремя. Левиафан поднял голову к потолку и осторожно выдохнул струю раскаленного пара. Рядом с бассейном стало дымно и душно.
Бол Лу Ванн закашлялся.
– Ты выдал себя! Теперь я точно знаю, что этот дракон твой любимчик! – с торжеством прошипел он.
– Это ложь! – испуганно крикнул И-Ван.
– А вот и нет! Вспомни: любимчиком дракон становится, когда перестает слушать магические команды и повинуется обычному человеческому голосу! Такой дракон потерян для боевой магии и бесполезен для армии! – Бол Лу Ванн поспешно оглянулся на Левиафана.
Тот вновь уже втягивал в себя воздух, всем своим видом показывая, что следующий выдох будет прицельным. И Бол Лу Ванн это хорошо понял.
– Я с вами обоими позднее разберусь! – угрожающе произнес он, начиная пятиться. – Думаю, мне не стоит скрывать происходящее от начальника царской стражи! Мерзкий боевой дракон вообразил себя невесть кем! Вот что бывает, когда этих чудовищ начинают баловать!..
Длинные фалды его придворного костюма описали круг, который мог бы описать хвост улепетывающей крысы. Уже почти исчезнув, Лу Ванн обернулся.
– Вам не так много осталось быть вместе! Я обещаю! Тебя не спасет даже принц Форн! И его тоже! – сказал он, и это не было просто угрозой.
И-Ван ощутил исходящую от него холодную и сосредоточенную ненависть. Да, эта история будет иметь продолжение.
– Лу Ванн тебя крепко невзлюбил. И меня тоже из-за тебя. Напрасно ты тогда во время смотра опозорил его перед всем двором. Все хохотали, когда ты хвостом смахнул его с мостков в воду, – проговорил он, обращаясь к Левиафану.
Дракон ненадолго нырнул, смочил кожу и, вновь показавшись из воды, легонько толкнул И-Вана головой под колени. Устоять после этого на ногах было так же невозможно, как остаться в живых после наезда асфальтоукладчика. Эта игра продолжалась уже несколько месяцев и очень нравилась дракону. И-Ван любил ее чуть меньше, хотя и понимал, что огромный дракон никак иначе не может выразить свою симпатию. Если бы Левиафан ударил его головой не в шутку, а хотя бы в треть силы, на камнях от И-Вана осталось бы только мокрое пятно.
– Ах ты, старый подводный чемодан! С чего ты вообще решил, что ты мой любимчик? Здесь нельзя иметь любимчиков! Читай! – ворчливо сказал И-Ван Левиафану, кивая на табличку на стене.
«ОТКРЫВАТЬ ЗАПОРНЫЙ ШЛЮЗ И ВЫПУСКАТЬ ДРАКОНОВ В ОТКРЫТЫЙ ОКЕАН ТОЛЬКО ПО АДМИРАЛЬСКОМУ ПРИКАЗУ».
– Э, нет! – сказал И-Ван. – Не эта! Соседняя!
«ПОД СТРАХОМ СМЕРТНОЙ КАЗНИ НЕ ПРИВЯЗЫВАЙТЕСЬ К ДРАКОНАМ И НЕ ПОЗВОЛЯЙТЕ ИМ ПРИВЯЗЫВАТЬСЯ К ВАМ!»
– Да, эта самая!
То ли выражая свое отношение к табличкам, то ли просто так дракон лениво плеснул хвостом, забрызгав стену океанской водой.
– Честно говоря, я не совсем понимаю, почему нельзя, чтобы драконы к тебе привязывались. Что здесь такого? – продолжал И-Ван. – Однако я точно знаю, что моего предшественника утопили только за то, что дракон, за которым он присматривал, не желал слушать больше ничьих команд. Вы, драконы, такие. Если уж полюбите, то один раз и на всю жизнь… Тот дракон, ну его дракон, вскоре погиб. Говорят, не успел нырнуть, когда у самого берега на мелководье их атаковали пикирующие крепости Борея. Но я думаю, он сделал это сознательно, потому что все остальные драконы спаслись.
Левиафан закрыл глаза. Он любил слушать рассуждения своего друга, хотя мало что понимал. Однако человеческий голос его убаюкивал. Драконы редко думают о будущем. Они живут настоящим.
И-Ван задумался. После того, что произошло, – Левиафан попытался напасть на старшего драконюха, а он остановил его простым окриком, не применив ни амулета, ни заклинания подчинения, – отрицать очевидное было невозможно. История повторилась. Левиафан привязался к нему, а он к Левиафану. Железное правило Царства Воды нарушено, и Бол Лу Ванн уже мчится доносить начальнику стражи. Сегодня вечером или завтра утром о происшествии будет доложено Его Величеству Гуссину Семипалому, который мало того, что величайший скряга, но еще и автор трактата: «Вода и казни (212 новых способов, как утопить, обваривать или скормить акулам). Посвящается моей жене Улюлии с благодарностью за вдохновение«. Недаром в его Царстве нет даже тюрем, да и зачем они, когда так близко океан и так велика монаршая фантазия?
Надо было на что-то решаться, причем срочно. И-Ван опустил голову на руки, точно прочитанную книгу пролистывая в памяти последний год…
* * *Вот он на корточках сидит на песке у океана, долго и с изумлением разглядывая свое лицо в мелкой лужице, оставшейся после прилива. Смотрит – и испытывает чувство человека, встретившего случайно знакомого, о котором может вспомнить лишь то, что где-то его видел.
«Кто я? Что со мной?» – думает он.
Одежда, которая на нем, тоже не содержит подсказок. Рубашка с короткими рукавами, светлые брюки, а вот ноги почему-то босые. Сев на песок, он осматривает свои ступни. Они чистые, а кожа мягкая. Это-то и странно. У того, кто постоянно ходит без обуви, ступни должны быть жесткими, привыкшими к занозам и камням…
Он поднимается, всматриваясь в свои следы – ведь должен же он был как-то попасть сюда, – и почти сразу во рту у него пересыхает от нехорошего предчувствия. Песок гладкий, чистый, зализанный приливом. И никаких следов вокруг, кроме тех, что он оставил только что. НИКАКИХ!
Как же он попал сюда? Если пришел во время прилива по колено в воде, что хотя и маловероятно, но возможно, то почему брюки сухие? Нет, едва ли. Он просто очутился здесь в том, в чем был, – очутился внезапно, оставив где-то в ином месте и обувь, и прежнюю свою память. Может, его сбросили с ковра-самолета?
В поисках разгадки И-Ван начинает рыться в карманах. Находит простенький талисман – такой вполне может защитить от волчьего зуба, во всяком случае, этот зуб вставлен в деревянную оправу с узорами – и обрывок бумаги. Развернув его, он понимает, что это письмо или записка.
«..анька, ну и мастер ты писать секретные письма! Читали тридцать минут всем этажом. Ты че, ногой, что ль, писал, а руками тогда чего делал, как любит говорить Склепова. У меня все хорошо. Твой жар-птиц разжирел, гад, живет у Таньки, и перья у него лезут…»
«Хм… Значит, у меня был друг и какой-то секрет, который он радостно раструбил… И жар-птиц у меня тоже был», – рассеянно подумал он. Ну не странно ли, что пытаешься узнать о себе из письма, которое написано тебе?
Весь день И-Ван шел по побережью, толком не зная, ни куда он идет, ни откуда. Уже смеркалось, когда чья-то рука бесцеремонно опустилась ему на плечо. Он увидел трех солдат в прозрачных панцирях, которые грубо потребовали сказать, кто он и что здесь делает. Не получив внятного ответа, они связали И-Вану руки и, натянув на голову мешок, чтобы он не шпионил (как они заявили), перекинули животом через седло. Примерно через полчаса тряски И-Вана – в голове у которого от прилива крови началось нечто вроде звездопада – ввезли в город. Он понял это по изменившемуся звуку, так как копыта стучали теперь по брусчатке. Вскоре его сдернули с седла и заставили подниматься по ступенькам. Открылась и захлопнулась тяжелая дверь, после чего кто-то снял с его головы мешок.
Жирный маг с прозрачным животом, в котором булькали водоросли, сидел в неглубоком бассейне и прямо под водой перелистывал толстую книгу. Вид у мага был такой, словно ему надоело все на свете и еще больше он надоел сам себе.
И-Вана подтолкнули к бассейну.
– Что еще? – хмуро спросил маг у сопровождавших И-Вана солдат.
– Шпиона поймали! – сипло сказал один из стражников.
– Я не шпион! – возмутился И-Ван.
Носатый солдат, которому И-Ван почему-то особенно не нравился, толкнул его в спину.
– Поговори у меня!.. А кто же ты? Торчал на берегу. Отказался назвать свое имя!
