Станислав Хабаров - Сказка о голубом бизоне
В этот момент большая Доброта сжала косматое Зло, и Маленький Охотник весь засветился добром. А Жадность оглядывалась по сторонам и всё тянула к себе. И Доброта с трудом справлялась с нею. Она была хотя и большой, но со слабыми мускулами и не всегда умела постоять за себя.
«Конечно же, – подумал Художник, – есть что-то и внутри нас, и даже существует выражение: „в меня вселился зверь“, и хочется на всех набрасываться».
И Маленький Охотник покивал, что это – так.
– Да, да, – подтвердил он. – Когда я в хорошем настроении, то каждому готов подарить цветок. А иногда мне кажется, что во мне куча зверей, и хочется прыгать и бодать всех подряд. Вот у хороших чаще побеждает Добро, но Зло порой тоже может победить, и человек злится. Добро и Зло постоянно борются. Они сжимают друг друга что было сил. И оттого разные настроения. То грустно, то весело, а иногда даже смелого человека охватывает страх. И говорят: У Страха глаза велики. Они у Страха действительно огромные, и он всё время дрожит.
Художник пригляделся и увидел внутри у Маленького Охотника тощего трясущегося Страха, у которого глаза были большие, как плошки.
– Если страшно тебе, значит Страх победил Смелость в тебе. Но она с ним постоянно борется и закаляется в борьбе. И Доброта не всегда справляется со Злом. Чтобы победить, нужно напрячь все силы, и не всегда это получается. Они сцепились друг с другом, сжали друг друга так, что каждый сделался очень маленьким. Но стоит чуточку одному отпустить: порой чувствуешь, что в тебе растёт доброта, значит её отпустило зло, а иногда сделается грустно и значит победила Грусть.
– И что они вечно борются?
– Да, постоянно. Но есть у нас и такие, что сдались без борьбы. Им имя – Нейтроны. Они очень безвольные и с виду добрые, по крайне мере не делают вреда никому. Только они – лентяи. Согласись, невежливо называть человека – лентяй, и мы говорим – Нейтрон, но знаем, что это настоящий лентяй. Они собираются вместе и затягивают остальных, как в болото. Когда их много, несметное количество, они становятся Черной Дырой, а ей противиться ни у кого не хватает сил. Она засасывает в себя всё – других нейтронов, нас – охотников, искорки, вот почему вблизи Черной Дыры – темно. Она затягивает всех, кто мимо идёт, как настоящий огромный пылесос. Мы называем так – Черная Дыра, а на самом деле это огромный нейтронный ком. В этих местах живет ещё и старый Белый Карлик. Он очень медленно бродит по полю и ищет Нейтронный ком. И если наткнется, проглатывает и тут же садится переваривать. Конечно, он в силах проглотить только маленький ком, а большая Черная Дыра затянет и его запросто.
– А как узнать, что неподалеку Черная Дыра или этот страшный людоед – безжалостный Белый Карлик?
– Да, тебя просто потянет туда, и искры туда летят и не возвращаются. Сейчас чувствуешь потянуло с той стороны?
Художник и впрямь почувствовал или ему только показалось. Оттуда шло лёгкое дрожание холмов.
– Наверное, кто-то попал в беду, – объяснил Маленький Охотник. – Только Нейтроны не сопротивляются. А остальные борются, но попавшие к Белому Карлику, не силах противиться ему. Здесь стоит сделать неверный шаг и отправишься в тартарары. Наш склад уже рядом, но время моё просрочено.
Внимание их привлёк маленький лысый человечек. Он кивал им с соседнего холма и жестами звал к себе. Но вдруг внезапно взмахнул руками и его стремительно понесло. Мелькнули лишь рыжие подметки жёлтых башмаков.
– Нейтрон, – кивнул в его сторону Маленький Охотник, отправился к Белому Карлику, а может даже и в Чёрную Дыру.
Художник поёжился. Их путь, оказывается, пролегал вблизи коварной Черной Дыры, а потому требовал от них внимания и осторожности.
Строительные Мастерские
– Иди всё прямо и прямо, – показал Маленький Охотник, – а мне теперь поворачивать налево, на оружейный склад.
На горизонте виднелись огромные Строительные Мастерские.
– Всё время прямо, и после спроси про дорогу в Мир.
Внезапно Художник понял, что слышит и может высказаться. Вокруг него уже был воздух, хотя и разряженный, как в высоких горах. И он уже мог вздохнуть полной грудью, заговорить и услышать ответную речь.
– Прощай, – сказал ему Маленький Охотник.
Его голос казался скрипучим, чуть по-птичьи попискивающим, мурлыкающим.
– Прощай, – повторил Маленький Охотник, но не подал руки.
К Строительным Мастерским подводила широкая гладкая дорога. Вдоль неё стояли большие яркие плакаты о наборе добровольцев. По самой Стройплощадке ходили строители в светящихся красных фартуках. У входа на высоких желтых столбах красовался лозунг: «Мы строим Мир». Дорога привела Художника на небольшую ровную площадку, по которой расхаживал глашатай, выкликивая добровольцев. Сюда сходилось несколько дорог. По ним в одиночку и парами подходили местные жители люди-капельки. Они были наряжены в одежды из цветов, У одних были лимонные свитера из одуванчиков, в руках других – колокольчики-зонтики, а на головах шляпы из кувшинок и лилий. Одни из них явно гордились одеждой и щеголяли, другие – равнодушные нейтроны – имели скучающий вид.
Внезапно протяжно запели трубы, возвещая пробные испытания. Добровольцам из толпы предлагалось самое простое – постоять на одной ноге с закрытыми глазами. Не всем удавалась сразу «стойка аиста». Как только они закрывали глаза, их тянуло в сторону. Другим удавалось сразу, но делалось скучно и хотелось уйти, но было неловко возвращаться в толпу под насмешливые возгласы, и добровольцы крепились что было сил.
Художнику тоже захотелось попробовать. И он был поставлен в испытательную позу: стоять, как аист, на одной ноге. И это оказалось не просто. Его тянуло в разные стороны, и он крепился, как мог.
И дело было не в одной попытке. Все, кто собирался участвовать в строительстве Мира, должны были закалить себя так, чтобы уметь вечно стоять в заданной позе. На первых порах у них болели руки, ноги и мышцы спины. Но постепенно мышцы укреплялись и становились крепкими, как сталь.
Всех, кто успешно выдержал пробную попытку, отвели на следующую площадку. Там добровольцев расставили по особым местам. Вокруг каждого провели черту, за которую запрещалось заступать. Черта проводилась очень близко, и добровольцы маялись.
Теперь многие убедились, что строительство Мира – нелегкое дело, и были вынуждены попросить отсрочку. На тренировки им давался ровно год, но если у них и тогда ничего не получалось, их имена вытирались из Золотой Книги строителей, потому что до этого были вписаны временно в неё, карандашом. Они отправлялись читать новые объявления, чтобы приобрести нужную специальность. Их заносили потом в одну из почетных Книг: серебряную, бронзовую, берестяную. А тех, кто так и не попадал никуда, стыдились и не уважали.
Из не переступивших контрольную черту составили особые группы. Они должны были образовать пробный материал. Из менее стойких составляли смолу или глину. Они могли выдерживать лишь короткое испытание, однако стоять, как требовалось, вечно на посту – им было не по плечу. И даже не потому, что они этого не хотели. Просто характер у них был такой – общительный. Они оставляли пост и подходили друг к другу поговорить. Другие, более дисциплинированные составляли металл. А самые стойкие, что могли не сдвигаясь простоять сколько угодно, образовывали кристаллы.
Из рекордсменов составляли кристаллы необыкновенной чистоты и прочности, такие в мире называют алмазом. И нет материала красивей и тверже его.
Художник всё выдержал и даже попал в число добровольцев, составляющих алмаз. Однако при испытаниях было установлено, что алмаз не приобрел нужной прочности. Затем долгими проверками было выяснено, что в этом вина Художника. Оказалось, что Художник для строительства здесь не подходил. Его поблагодарили, но попросили покинуть строительство. При этом ему выдали справку, что он обладает алмазной стойкостью, но по невыясненной причине не может быть записан в одну из почетных книг. И пусть он не теряет надежды, каждый в конце концов займет надлежащее место в Мире.
Из любопытства Художник побродил ещё по стройплощадке. В разных частях её создавали различные материалы: воздух и воду, камень и глину, а потом с помощью колоссальных катапульт вещество запускали в Мир. Крупицы этого вещества сначала попадали в космос, а потом уже опускались на поверхность планет и звёзд. Из этих крохотных пылинок и был устроен весь чудесный Мир.
Вокруг пылинок вещества запускались и собственное спутники – Электры. На соседней стройплощадке изготовляли воздух. Его прозрачные клочки тоже катапультировали. И тогда Художник спросил:
– А нельзя ли его катапультировать в Мир.
– Мир велик, – отвечали ему, – да точность наша невелика. Мы умеем прицельно попасть только в Страну Насмешливых Колдунов, а остальная стрельба идёт в белый свет, как в копеечку, незнамо куда.
