Меган Тернер - Вор (ЛП)
— Этого может оказаться недостаточно.
— Сегодня вечером мы купим еще немного. Голодать тебе не придется.
— Во всяком случае ты всегда можешь отдать мне часть доли Амбиадеса, — посоветовал я.
Халдей поморщился.
— Ты получишь свою долю и ни крошки больше. Никто не будет голодать.
— А почему бы нет? — возразил я, укладываясь в траву поспать. Ее стебли за лето пересохли и покалывали мне руки и шею. — Я намного полезнее любого из вас, — сказал я голубому небу над головой.
Никто мне не ответил, и через несколько минут я уже спал.
Глава 4
Мы остановились на привал ранним вечером. Раньше, чем хотел халдей. Он ворчал, конечно, но разрешил поискать место для лагеря после того, как я чуть не сполз с седла на одном особенно крутом подъеме. Как только место для лагеря было выбрано, я спешился и рухнул в колючую траву. Я лежал, не двигаясь, пока халдей с Полом расседлывали лошадей, и слушал, как Амбиадес снисходительно поучал Софоса, пытавшегося развести костер. Я даже повернул голову, чтобы посмотреть.
— Ты что, никогда не ночевал в лесу во время охоты? — спросил Амбиадес, глядя на плотно уложенные ветки.
Софос смущенно посмотрел в землю.
— Только со старшими, — сказал он.
— Ну, Ваше Высочество, — поддразнил Амбиадес, — если вы навалите все куски дерева друг на друга, костер гореть не будет. Огонь задохнется. Представь, как бы ты себя чувствовал, если бы тебя завалили поленьями? Вот, смотри. — он разобрал кучу и построил из хвороста нечто вроде островерхой хижины. Его ловкость указывала на достаточную практику. — Построй дом, и огонь будет жить в нем, сделай могилу, и огонь погаснет. Понятно?
— Да, — смиренно ответил Софос и отошел в сторону, чтобы освободить Полу место для приготовления ужина.
Я ни разу не пошевелился, пока еда не была готова, и Амбиадес не подошел, чтобы подтолкнуть меня носком сапога.
— Халдей приказал идти ужинать, шваль подзаборная.
— Слышал, не глухой, — ответил я, перевернулся на живот и поднялся на ноги. — Скажи-ка мне, о мудрейший из мудрейших, — я оглянулся через плечо, — В чем заключается разница между смоковницей и оливой?
Он покраснел, а я, довольный, что последнее слово осталось за мной, пошел есть свой ужин.
После ужина, довольно скудного, кстати, халдей указал на одно одеяло и сказал, что я могу его взять. Солнце стояло в небе еще довольно высоко, оно уйдет за горизонт через несколько часов, но я постелил одеяло и лег.
Пока я спал, меня накрыли тяжелым плащом. Я провел рукой по тонко спряденной шерсти. Он был темно-синим, как вечернее небо, на золотистой, как ячменной поле, подкладке. Вышивки и украшений на нем не было, но сшит он был отменно. Мне он оказался очень кстати, потому что после заката стало заметно прохладнее. Краем глаза я заметил, что халдей наблюдает за мной. Может быть, он видит во мне небогатого горожанина, оценивающего качество дорогой одежды, или тоже считает подзаборной швалью, недостойной даже прикоснуться к такому плащу? Я повернулся к нему спиной, пусть думает, что хочет.
Все четверо продолжали сидеть около костра. Халдей опять затеял классификацию растений, и под монотонные голоса его учеников я снова заснул.
* * *До полудня следующего дня мы успели доехать до небольшого дома в конце тропы. Его побелка посерела, штукатурка осыпалась кусками, обнажая шероховатые каменные стены. Какой-то человек вышел из-за двери, когда мы въехали в заросший травой двор.
— Я ждал вас вчера вечером, — сказал он халдею.
Тот взглянул на меня.
— Мы ехали медленнее, чем я ожидал, — сказал он. — Ты выполнил мое поручение?
— Все готово, — ответил незнакомец. — Корма в сарае лошадям хватит на две недели. Если к тому времени вы не вернетесь, я отведу их обратно в город.
— Хорошо, — согласился халдей.
Он открыл одну из седельных сумок и встал на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь. Он извлек оттуда цепь, на которой я спал в гостиницах, а затем велел Амбиадесу и Софосу заняться лошадьми. Мы с Полом последовали за ним в дом, затем через пустой холл в заднюю комнату с тремя окнами, под которыми стояли узкие кровати.
— Сегодня уже слишком поздно начинать подъем на гору, — сказал халдей, когда мы с Полом вошли внутрь. — Мы переночуем здесь и пойдем завтра утром. Ты, — он показал пальцем на меня, — Должен отдыхать, чтобы набраться сил.
Он заставил меня сесть на одну из кроватей и опустился на колени, чтобы застегнуть железный браслет на моей лодыжке. Он подсунул под него два пальца, проверяя, не слишком ли туго затянут замок.
— Забыл взять прокладку, — сказал он. — Тебе придется пока обойтись без нее, пока мальчики не принесут дорожные мешки.
Халдей закрепил второе кольцо на ножке кровати, потом убедился, что ножка прикручена к полу. Наконец они с Полом вышли. Я передвинул браслет поудобнее и спросил себя, не останутся ли следы кандалов со мной навечно?
В комнате было прохладно, ни одно из окон не выходило на юг, и к тому времени, когда халдей вернулся с одной из рубашек Пола, чтобы обернуть ею мою ногу, я крепко спал.
Весь день я провел в полудреме. Иногда я просыпался и смотрел на солнечный свет, льющийся из окна над моей кроватью, такой яркий и горячий. Потом я увидел, как Пол обучает Софоса с Амбиадесом фехтовать деревянными мечами, но это вполне могло быть сном, потому что когда я в следующий раз выглянул из окна, их уже не было.
После ужина я лежал и прислушивался к голосам в соседней комнате. Небо потемнело и взошли звезды. Я заснул прежде, чем появилась луна, и проснулся только тогда, когда Софос сказал у меня над ухом, что завтрак готов.
Нас ожидали полные миски овсянки, гигантская порция цацики, хлеб, сыр, маслины и несколько апельсинов — небольших и зеленоватых, с плохо отходящей кожурой, но сочных и сладких.
— Приятного аппетита, — сказал халдей, наблюдая, как я торопливо работаю ложкой. — Некоторое время нам придется прожить на сухом пайке.
Я ел, что дают, и ни на что не жаловался. Когда халдей попросил меня по возможности не жевать с открытым ртом, я с видимым усилием выполнил его просьбу. Все-таки в открытый рот помещается больше еды.
Пол осмотрел мои запястья, выкинул покрытые бурыми пятнами бинты и намазал мазью подсохшие раны. Я не дергался и, хотя у меня в запасе было еще довольно разнообразных проклятий, терпеливо молчал. Язвы теперь выглядели намного лучше, и я согласился больше не бинтовать их, хотя видел, что мое согласие или отказ Полу одинаково по барабану.
Вообще-то, им очень повезло, что я не заболел в тюрьме. Тогда для восстановления моих сил понадобилось бы больше времени, чем три дня на свежем воздухе с хорошим питанием.
Пока халдей занимался укладкой заплечных мешков, которые должны были нести все, кроме меня, я разминался на солнышке, наклоняясь к носкам сапог и выгибая спину, чтобы проверить, вернулись ли ко мне силы после отдыха, а так же гадая, как скоро халдею понадобятся мои услуги. Потом я присел на каменный порог дома и ждал, пока мои спутники пристроят на плечи свой груз.
* * *Теперь перед нами возвышались настоящие горы. Они круто вздымались от подножия вверх, их каменистые склоны поросли цепким кустарником, сумевшими закрепиться в сланце. Твердые обнажения известняка и мрамора казались торчащими наружу костями локтей и коленей. Потоки сыпучего щебня на крутых склонах делали горы почти неприступными идеальными стенами Эддиса, страны, скрытой в высокогорных долинах над облаками. Кое-где вода прорезала в горах глубокие ущелья, наверное, где-то были и впадины для горных озер, но я не мог точно определить, где нахожусь, потому что мы довольно далеко удалились от Сеперхи, единственной знакомой мне реки.
Халдей позвал меня и повел нас цепочкой через узкую щель, начинавшуюся около дома и направленную в сторону горы. Тропинка была не шире той, по которой шли лошади прошлым утром, и едва заметной. Мы поднимались по старому руслу, вероятно, сухому большую часть года. По весне разбухший от зимних дождей поток пробивал себе здесь путь сквозь пласты сланца и, с большим трудом, но с той же неотвратимостью, через гранит и мрамор. Оливы пустили корни там, где вода подходила ближе к поверхности земли. Горные стены возвышались по обе стороны нашей тропы, иногда достигая нескольких сотен футов. Красный хвостовик и зеленый черенок росли густыми пучками из трещин в камне и оставляли сухие царапины на коже, когда мы проходили мимо.
Иногда тропа упиралась в небольшую скалу, которая превращалась в водопад в сезон дождей; тогда халдей искал точки опоры по обе стороны русла и всегда находил их. Нам не пришлось столкнуться с непреодолимыми препятствиями, хотя случалось перелезать через стволы упавших деревьев, а иногда подтягиваться на камень. Я был рад, что сохранил свои старые сапоги на гибкой подошве.
