Хелена Бехлер - Дом под каштанами
Обзор книги Хелена Бехлер - Дом под каштанами
ВСТРЕЧА С ТИГРЁНКОМ
Тётя Ива живёт в старом доме под каштанами. Каштаны большие, развесистые. Когда весной они цветут, над домом словно зажигаются свечи, а осенью с веток на крышу падают колючие орехи.
В июле к тёте Иве приехали Пётрусь и Кася. В доме под каштанами им всё понравилось: окна, заросшие диким виноградом, необыкновенная печка, выложенная зелёными и голубыми плитками, и даже большой чайник, который напевал свою песенку на кухне. Когда тётя переставила его на другое место, он запел громче и выпустил из носика весёлое облачко.
Но всё это понравилось им ещё больше, когда им дали на полдник пирог с крыжовником. Намытый до блеска пол в кухне поскрипывал при каждом шаге, и в буфете позвякивали стаканы.
Ребята ели пирог и разговаривали «по-волшебному». Они очень любили поиграть с наступлением вечера в какую-нибудь игру.
— А ты бы хотел, чтоб из буфета вышел сейчас дедушка Звонарь? — спрашивала Кася.
А Пётрусь отвечал:
— Хотел бы. А что он будет делать?
— Он выпьет твой чай и будет звонить в стакан.
— А ты б хотела, — спрашивал в свою очередь Пётрусь, — чтоб в окно прыгнул Репейный Растрёпыш?
— Хотела бы. А что он будет делать?
— А он прищепит пять репьёв к твоим волосам.
— А ты б хотел, чтоб твой кусок пирога рос, рос и вырос бы в дом.
— Хотел бы. А что будет в этом доме?
— А в доме будет жить Изюминка — Сладкий Глаз.
— А что будет делать Изюминка — Сладкий Глаз?
— А вот если ты съешь окошко из этого дома, так она сразу вставит новое.
— А ты б хотела…
Но докончить Пётрусь не успел, потому что вошла тётя.
— А я бы хотела, — сказала тётя, — чтоб вы в конце концов съели свой пирог, убрали со стола и пошли играть.
В саду Пётрусь решил продолжить игру:
— А ты б хотела, чтоб мы увидели тигра?
— Хотела бы. А что он будет делать?
Но не успел Пётрусь придумать, что будет делать тигр, как он явился перед ними. Маленький тигр. Рыжий и полосатый. В красных лучах заходящего солнца шерсть у него золотилась и блестела.
Он брёл к крыльцу по тропинке, обсаженной ноготками и анютиными глазками.
— Тигрёнок! — позвал Пётрусь.
И Кася повторила следом за ним:
— Тигрёнок, стой!
Тигрёнок обернулся. Глаза у него были золотые и сверкающие. И от этих глаз засветились между деревьями жёлтые полосы, похожие на вечерние окна. Тигрёнок смотрел некоторое время на ребят, потом, видно, забыл, что его позвали, повернулся и двинулся дальше. Но в том месте, где он останавливался, на тропинке лежало что-то блестящее.
— Ключик!
— Неужели он потерял ключик? — удивилась Кася.
Но Пётрусь нисколько не удивился.
— Ну конечно. Он знает, что мы всё равно от него не отстанем и что золотой ключик нам пригодится.
Ребята взбежали на крыльцо, поднялись следом за тигрёнком по лестнице, выше и выше. Тигрёнок толкнул лапой приоткрытую дверь. Ребята скользнули за ним. Это был чердак. У стены стояла черногривая лошадка-качалка, вся пыльная, даже опущенные книзу глаза и те запылились, — наверно, лошадка потеряла уже надежду на счастье. Старые часы показывали давным давно миновавшую полночь. Какие-то зонтики, абажуры и перья висели в углу, покрытые паутиной и пылью.
Тигрёнок вскочил на кресло с отбитой ручкой. Уцелевшая ручка была резная и изображала льва. На чердаке было темновато, и глаза у тигрёнка вспыхнули огнём, как минуту назад в саду.
Кася прошептала:
— Видишь, это его царство. Тут лошадь и лев. Что он тут делает, когда остаётся один?
— Часы тогда начинают тикать, бьют через каждый час и, может быть, из них выскакивает тогда кукушка.
— Да, да. А из зеркала, может быть, выходит волшебник, садится в кресло и начинает рассказывать удивительные и страшные истории.
Они спустились вниз, и тигрёнок шёл вместе с ними. Тётя дала ему молока в блюдечке под лавкой и сказала, что его зовут Тимонек. Кот Тимонек.
В самом деле, произошло нечто странное: стоило тигрёнку переступить порог кухни, как он уменьшился в размерах, и глаза у него стали другие, и шерсть больше не сверкала. Он точно погас.
Пётрусь сказал Касе:
— Это тебе не какой-нибудь обыкновенный кот Тимонек. Тётя ещё не знает. Только что он был совсем другой. Как он на нас смотрел! Если знать настоящие слова — какое-нибудь заклинание, то ещё неизвестно, что случится. Увидишь!
УСТРОЙ НАМ, ПОЖАЛУЙСТА, ЧТО-НИБУДЬ!
Было очень жарко, даже ветер, утомлённый зноем, уснул где-то в тени. Маки на грядке — лиловые, белые и розовые и маковки, с которых облетели уже лепестки, слушали, как тикают в траве бесчисленные часики. Это стрекотали полевые кузнечики.
На солнце Тимонек щурился так, словно знал много интересного, но рассказывать не хотел. Настало время шепнуть ему заклинание.
— Я это ночью придумал, — похвастался Пётрусь Касе.
Тигрёнок, глаза у тебя озорные,
какие ты тайны знаешь, какие?
Про нас, пожалуйста, не забудь,
устрой нам, пожалуйста, что-нибудь!
В ответ на это тигрёнок встал, выгнул спину и поглядел вокруг.
Именно в этом проявилась его волшебная сила. В ту же минуту маки закачались, слились в одно пёстрое облако, и перед детьми возник маковый дом. Он не был маленький, как маковка, вовсе даже нет. Пётрусь и Кася могли поместиться в нём. Но дверь оказалась закрытой.
— У тебя в кармане ключик, — сказала Кася, — открой!
Пётрусь достал из кармана ключик, тот самый, который они подобрали вчера в саду на дорожке. Ключ бесшумно повернулся в замке, дверь тихо отворилась. В глубине домика кто-то жалобно пел:
Я лью потоки горьких слёз,
рожденный не ко времени.
На подбородке нет волос,
короны нет на темени.
Увы и ах! Ах и увы!
Шлёп-шлёп — послышались чьи-то шаги, и в дверях появился маковый король. Он моргал от яркого света и беспокойно поглаживал подбородок, где должна была красоваться королевская борода.
— Узнаёшь? — спросила Кася Пётруся.
—: Узнаю. Это король из нашего театра.
Надо вам сказать, что король пропал ещё в прошлом году. Причём пропал так таинственно, что пришлось переделать всё представление: вместо короля выпустили на сцену глиняного петушка со сломанным гребнем.
— Как ты сюда попал, король? — спросил удивленный Пётрусь.
— Я тут живу. А вы меня искали, да? Я от вас сбежал.
— Сбежал… А мы хотели устроить такое интересное представление… Ты нам всё испортил. Почему ты сбежал?
— Что значит «почему»? У меня не было короны. Я её ждал, ждал — и напрасно. Мог ли я показаться на сцене? И бороды у меня не было. Одни только усы, но какие? Висячие. Разве это король?
Лицо у макового короля было расстроенное. Человек с висячими усами всегда выглядит расстроенным и печальным.
— Вот почему ты поёшь такую песенку, — догадалась Кася, — такую жалобную.
Король молча кивнул.
Пётрусь припомнил, что короля они делали и в самом деле кое-как, в спешке. Усы едва держались, а о короне они совсем забыли.
Король не унимался:
— Но и это ещё не всё! Королевская мантия была у меня из кукольного платья в горошек. Мантия в горошек — такого ни один король не вынесет. Про туфли я уж не говорю: обе разные, одна туфля куклы Анельки, другая — куклы Мирабельки и обе с одной ноги. И рыцарей у меня не было. Ни одного. Был только петушок без гребня да еще какие-то бестолковые и растрёпанные куклы глядели на меня, вытаращив глаза.
Кася посмотрела на королевскую мантию, на усы, на туфли.
— Всё правда! Король не врёт.
— Что ж со мной будет?
Ребята схватили короля за руки.
— Пойдём с нами! Мы всё тебе дадим: и корону и мантию и бороду. Пойдём!
Но король не пожелал. Он сел в кресло и сказал, махнув рукой:
— Нет, пока не могу. При мне должны быть рыцари. А маковки ещё не созрели. Вот сижу и пою.
И король начал снова:
Вам шепнёт тихо мак,
вам шепнёт тихо так:
«Приходите ко мне,
поболтаем во сне
поболтаем мы в тишине».
— Жди нас, король!
Они вышли из домика, и Пётрусь закрыл дверь всё тем же золотым ключиком. Едва закрыл, как домик исчез. Осталось только разноцветное облачко, которое затем превратилось в маки. Они покачивались на грядке — белые, розовые, лиловые. В траве лежал тигрёнок и лизал лапу.
