Дэвид Бенедиктус - Новые истории про Винни-Пуха
Дэвид Бенедиктус - Новые истории про Винни-Пуха краткое содержание
Бенедиктус Дэвид
Новые истории про Винни-Пуха
Возвращение в Зачарованный Лес
ПОСВЯЩЕНИЕ
Вы подарили нам Кристофера Робина и Винни-Пуха, тенистый Зачарованный Леси бурливые ручьи, и целый мир улыбнулся вместе с Вами и принял приглашение окунуться в мечты и фантазии. Я лишь попробовал дописать страницу за страницей, дорисовать линию за линией и продолжить Ваши мечты, ставшие и моими мечтами
ВСТУПЛЕНИЕ
Пух и Пятачок, Кристофер Робин и Иа-Иа в последний раз появлялись в Лесу — о, неужели правда! — восемьдесят лет назад. Но у фантазии свои причуды, и эти восемьдесят лет вдруг превратились в один день.
И вот уже Пух сидит рядышком и, недоверчиво поглядывая на меня, спрашивает:
— Восемьдесят — это, конечно, очень много, но может, ты перепутал, и прошло не восемьдесят лет, а восемьдесят недель, или восемьдесят дней, или всего лишь восемьдесят минут?
И я отвечаю:
— Давайте считать, что прошло всего восемьдесят секунд. Тогда получится, что мы и вовсе не расставались.
— Я однажды пробовал досчитать до восьмидесяти, — вздыхает Пятачок, — но когда добрался до тридцати семи, числа начали разбегаться во все стороны, особенно быстро удирали шестерки и девятки.
— Да, они всегда норовят удрать, — вздыхает Пух.
— А вы правда собираетесь написать для нас новые приключения? — спрашивает Кристофер Робин. — Видите ли, нам, в обгцем-то, нравятся старые.
— Ну, лично мне не очень нравится та история со Слонопотамом, — испуганно вздрагивает Пятачок.
— А в этих приключениях можно будет подкрепиться? — интересуется Пух, который за восемьдесят лет, пожалуй, чуть-чуть потолстел.
— Он напишет ерунду, — ворчит Иа-Иа. — Хм, вот в чем дело… Что он знает об ослах?
Конечно, Иа-Иа прав, потому что об ослах я ничего не знаю, могу только придумать. Но ведь придумка может получиться забавной. И если у меня выйдет что-нибудь толковое, то я сам себе в награду куплю шоколадное пирожное, ну, то, у которого только с одной стороны шоколад, специально, чтобы пальцы не становились липкими и не оставляли сладких отпечатков на бумаге. Ну, а если ничего путного не выйдет… обойдусь без пирожного.
— Ладно, мы согласны, — решает Кристофер Робин. — Мы поможем вам сочинять.
Пух кивает, Пятачок улыбается, а Иа-Иа бормочет:
— Не то чтобы, но вероятно… Никто еще не пробовал…
ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой возвращается Кристофер Робин
С чего все началось? Этого никто не знает. Однажды по Лесу пронесся самый обычный Лесной Лепет — зашумел ветер в деревьях, закаркали вороны, весело забурлила вода в ручьях. Тогда-то и возник Невероятно Радостный Слух: Кристофер Робин вернулся!
Сова сказала, что услышала это от Кролика, а Кролик сказал, что услышал это от Пятачка, а Пятачок сказал, что он только передал Слух. И тогда Кенге пришла в голову Мысль: почему бы не спросить Винни-Пуха? Это была Очень Правильная Мысль, которая может прийти только вот в такое солнечное утро. И Пятачок побежал к Пуху. Когда появился Пятачок, Пух встревожено пересчитывал свои горшки с медом.
— Разве не странно? — сказал Пух и потер лапой нос. — Я хочу, чтобы они стояли и не двигались. А они, едва заметят, что я на них не смотрю, сразу перебегают с места на место. Только что их было одиннадцать, а теперь — только десять. Разве это не странно, Пятачок?
— Очень даже странно, — согласился Пятачок. — Если их, конечно, десять. А если их не десять, то их не десять.
Это было не совсем то, что он собирался сказать, но Пух все еще был занят подсчетом, передвигая горшки с одного края стола на другой, а потом обратно.
— Ну дела! — сказал Пух. — Если бы Кристофер Робин был здесь, он бы помог. Он умеет считать. Он даже знает «Ждыдва» и «Юпять». Я-то с ними так и не познакомился, но эти ребята здорово считают! Тогда моих горшков стало бы гораздо больше.
— Видишь ли, Пух… — начал Пятачок, и кончик его носа порозовел от волнения.
— Н-да, нелегко считать горшки, когда они все время передвигаются. Вот снежинки и звезды тоже не сосчитаешь: снежинки все время летят, а звезды то загораются, то гаснут…
— Видишь ли, Пух… — Розовый нос Пятачка покраснел.
— Я сочинил об этом ворчалку. Хочешь послушать, Пятачок?
Пятачок хотел сказать, что ворчалка — это прекрасно, а ворчалки, шумелки и кричалки Пуха ^ просто лучшие ворчалки, шумелки и кричалки на свете, но сначала нужно было выполнить поручение и поведать о Слухе. Потом Пятачок подумал, что хорошо бы назвать Слух Великой Вестью, а самому стать Великим Вестником. Но он вспомнил кричалку, которую Пух сочинил о нем, Пятачке. В той кричалке было целых семь строф — это была самая длинная кричалка из всех кричалок, и все эти семь строф были о Пятачке. В общем, поросенок сказал:
— Ох, да, Пух, с удовольствием.
Винни-Пух немного разволновался, потому что ворчалка была очень хорошая, очень-очень хорошая, но пока она никому не прочитана — это не Настоящая Ворчалка. А еще Пух очень надеялся, что, когда ворчалка станет Настоящей, горшков с медом прибавится, а мед — это здорово, меду в доме Винни-Пуха всегда рады.
Вот какую ворчалку Пух проворчал Пятачку в тот самый день, который казался совсем обыкновенным, но, как выяснилось, был очень даже особенным:
Все горшки на свете любят счет.
Вот забудешь сосчитать их поутру,
К вечеру горшок-другой и пропадет —
Правда-правда! Я ни капли не вру!
Вот мои обожают исчезать.
Отвернешься — не хватает одного!
Бесполезно и просить их, и ругать,
Ведь они не понимают ничего.
Только счетом можно их угомонить —
Ну и хитрые горшки эти — ух!
И за ними очень трудно уследить,
Так считаю я — Винни-Пух!
— И я считаю, что их одиннадцать, — добавил Пух. — Отличное число для горшков с медом, особенно в четверг. Хотя двенадцать было бы еще лучше.
— Пух, — быстро произнес Пятачок, чтобы Пух не успел продолжить ворчалку. Она наверняка замечательная, но отнимет много времени. — Я хочу задать тебе один Очень Важный Вопрос.
— И я сразу отвечу: ДА! — воскликнул Пух. — Сейчас самое время немножко подкрепиться!
— Пух! — перебил Пятачок, его нос от волнения и расстройства даже слегка побагровел. — Дело не в том, что пора немножко подкрепиться. И даже не в том, что пора хорошенько подкрепиться. Я хотел спросить о Кристофере Робине.
Пух, который только что опустил лапу в десятый горшок меда, замер:
— И что же ты хотел спросить о Кристофере Робине?
— Пронесся Слух, Винни. Как ты думаешь, Кристофер Робин и правда возвращается?
Похожий на старую одинокую скамью, серый ослик Иа-Иа стоял на опушке Зачарованного Леса и смотрел на заросли чертополоха. Иа-Иа целый день укрывал их от дождя и теперь размышлял: пойдет ли дождь снова и останется ли в чертополохе после дождя хоть сколько-нибудь сока? Но тут его грустные мысли прервали Пух и Пятачок.
— Здравствуй, маленький Пятачок, — сказал Иа-Иа. — Здравствуй, Пух. Зачем пожаловали?
— Мы решили навестить тебя, Иа-Иа, — ответил Пух.
— Сегодня отличный денек, правда, Пух? Ты когда-нибудь видел такой прекрасный, лучше-не-придумаешь день? Такой подходящий день для раздумий?
Пятачок слушал ослика и гадал, почему каждый разговор с Иа-Иа идет совсем не так, как надо?
— Почему ты загрустил, Пятачок? Неужели и ты чувствуешь груз времени? Да, Пух, я был бы очень тебе благодарен, если бы ты перестал топтаться по чертополоху.
— А где же мне тогда топтаться? — удивился Пух. — Тут кругом чертополох.
— Иа-Иа! — пропищал Пятачок. — Пронесся Сл… Сл… Слу-у…
— Ты чем-то подавился, маленький Пятачок? Надеюсь, не чертополохом?
— Кристофер Робин! — выдохнул Пух. — Он возвращается!
Иа-Иа долго молчал, только его хвост лениво мотался из стороны в сторону, словно отгонял надоедливую муху.
— Это хорошо, — проскрипел Иа-Иа. Потом снова помолчал. — Хорошо. Кристофер Робин… Ну да… Раньше… — Потом удивленно похлопал глазами. — Кристофер Робин возвращается. Это прекрасно.
Наконец Слух подтвердился. Сова полетела к дому Кролика, а Кролик поговорил со всеми своими Родственниками и Знакомыми, и даже с Сашкой-Букашкой — самым крошечным Родственником и Знакомым, который думал, что однажды видел ногу Кристофера Робина, но не мог сказать точно. Ведь ему часто казалось, будто он что-то видел, а на самом деле этого «что-то» вообще не было. А потом Кролик спросил у Тигры, что он думает насчет возвращения Кристофера Робина, но Тигра прыгал по ковру в доме Кенги, стараясь не наступать на желтые полоски, которые ему совсем не нравились, и на вопрос не обратил никакого внимания. Зато Кенга сказала Кролику, что этот Слух похож на правду, а когда Кенга говорит, что похож, значит, он действительно похож. А если Пух и Пятачок думают, что это правда, и Сова полагает, что это не может быть неправдой, и Кенга говорит, что это похоже на правду, то это и в самом деле должно быть правдой. Ведь правда? Итак, был созван Большой Совет, чтобы составить Новую Лизорюцию. Лизорюцию для Кристофера Робина по поводу его возвращения к друзьям. Ру так разволновался, что свалился в ручей: первый раз случайно, а потом два раза нарочно. А Кенга сказала, что если он свалится еще раз, то ему не разрешат присутствовать на Большом Совете и на Торжественной Встрече Кристофера Робина и отправят домой спать.
