Валерий Гусев - Засада под облаками
Мы шли по тротуару, хрустели чипсами, а Лешка читал во весь голос номера домов:
– Восемь, десять… Вот он - двенадцать!
Двенадцатый дом оказался длинным кирпичным сараем с тремя широкими воротами по фасаду. Над воротами сохранилась старинная надпись из ржавых железных букв: «Пожарное дhпо».
Перед этим сараем была хорошо заасфальтированная площадка, вся заставленная сверкающими иномарками. А на средних воротах висел громадный рекламный плакат со знакомым изображением злого черного рыцаря. Правда, на щите вместо когтистой орлиной лапы было написано большими ярко-красными буквами: «Только для вас!» А чуть пониже - маленьким шрифтом: «Срочная установка противоугонного устройства. Не очень дорого, но очень надежно».
На краю площадки стояла под пластиковым навесом скамейка. Мы уселись на нее, поставили рядом банки с водой, с чипсами и прилежно занялись сканвордом. Как будто делать нам больше нечего.
Так мы сидели довольно долго. Разгадали весь сканворд. Осталось только одно слово из пяти букв, с которым мы никак не могли справиться: «Из какого металла был сделан стойкий оловянный солдатик в сказке Андерсена?». Съели все чипсы, выпили всю воду - и никакого толку.
Время от времени распахивались ворота, из них выезжала одна машина и заезжала другая. Вот и все результаты «скрытого наблюдения».
Мы уже хотели было слинять, но тут, видно, в мастерской наступил перерыв. Из сарая вышел молодой парень в красивом фирменном комбинезоне, тоже с фирменным рыцарем на груди, закурил и направился к нам.
– Сидите? - спросил он, усаживаясь рядом. - И чего сидите?
– У нас каникулы, - сказал я.
– Ну? - он почему-то удивился. - Двоечники небось?
– Когда как, - пожал плечами Алешка.
Парень засмеялся:
– Это ничего, не боись! Я тоже двоечником был. Все учителя говорили: «Не будет из тебя, Толян, никакого толку. Бездельник ты и лоботряс».
– И что? - участливо спросил я. - Так и оказалось?
– А вот и наоборот оказалось! - еще веселее рассмеялся Толян. - Видишь? - он показал в дальний конец площадки, где стояла синяя «бээмвэшка». - Моя тачка! Вот тебе и лоботряс! А мои учителя до сих пор пешком ходят. Или троллейбусом, понял?
По Алешкиным глазам я увидел, что он не совсем понял: как это «троллейбусом ходят». Но я его недооценил. Он чуть заметно усмехнулся и спросил с фальшивым уважением:
– Это ваша фирма, да?
– Ну… - парень немного смутился. - Ну, не совсем моя… Но я тут главный механик. Противоугонки ставлю. И в день зашибаю больше, чем три педагога в месяц, понял?
– Ага! - с еще большим фальшивым уважением сказал Алешка. - А почему оно, это устройство, так называется?
– «Рыцарь»-то? Ну, это как бы вроде того, что надежно защищает машину от злоумышленников.
– Неправильное название, - уперся Алешка. - Рыцарь, я знаю, он защищает слабых и обиженных…
– Ну ты философ! - захохотал Толян. - Романтик! Потому - и двоечник! Ты у жизни учись, малец. А не по учебникам, - он бросил окурок в урну и встал. - Пора. Вон, Бабай уже кличет.
Из ворот вышел толстенький дяденька в обычном костюме, но в тюбетейке на голове, и поманил Толяна. Тот послушно скрылся в глубине сарая, а за ним следом въехала очередная машина.
– Дим, - спросил Алешка, - а что это у него за лепешка на голове? У Бабая этого?
– Лепешка! - фыркнул я. - Тюбетейка называется. Головной убор. Если хочешь знать, наш папочка тоже такую носил. Когда был пионером.
– А сейчас чего не носит? Красивая шляпка.
– Ну он же не Бабай, - я даже растерялся, не зная, что ответить. У Алешки иногда не сразу поймешь - хохмит он или всерьез спрашивает.
– Дим, а что такое бабай? Порода такая?
Ну, я же говорил!
– Откуда я знаю? Может, кличка. Или должность. Он здесь, в этом «Рыцаре», похоже, самый главный.
– Американец! - вдруг выдал Алешка.
– Кто?
– Бай-бай этот. Помнишь, Чучундра хвалилась: мой папочка с Бай-баем в дело вошел.
– Что-то он на американца не похож. Особенно - тюбетейкой.
– Ага, - согласился и Алешка. - Больше на какого-нибудь бая. С Южного Востока.
В это время с улицы завернула на площадку еще одна машина, остановилась прямо у ворот и длинно засигналила.
Это был «Мерседес». Вадькин!
– Не слабо! - выдохнул Алешка.
И мы, как папа за газетой, укрылись за своим дурацким сканвордом с одним неразгаданным словом: из чего сделан оловянный солдатик?
На Вадькин сигнал из пожарного сарая «Черный рыцарь» мгновенно выскочил Бабай в тюбетейке. Он подошел к машине. Вадик, не выходя из нее, опустил боковое стекло, и они о чем-то вполголоса поговорили. Потом Бабай, подозрительно оглядевшись, протянул Вадику полиэтиленовый пакет.
В пакете были какие-то небольшие черные штучки и листок бумаги, будто вырванный из блокнота.
Вадик взял пакет, положил его рядом с собой на сиденье и, в свою очередь, что-то передал Бабаю. Как мне показалось, пачку денег. Бабай сунул ее в карман и снова подозрительно огляделся.
Они опять обменялись короткими фразами, но в это время из калитки высунулся Толян и позвал зачем-то Бабая. Тот пошел в сарай, и Вадик почему-то тоже.
Очень кстати! Теперь или никогда!
– Сиди на месте! - шепнул я Алешке в ухо и сорвался со скамейки, как вспугнутый кошкой воробей.
Быстрым шагом, как будто впереди у меня была какая-то важная цель, я пересек площадку и, проходя с той стороны Вадькиного «мерса», где на сиденье лежал опрометчиво оставленный им загадочный пакет, изо всех сил скосил на него глаза, не поворачивая головы. И тут же вернулся к Алешке, в укрытие в виде сканворда.
– Ты чего? - с испугом спросил он. - И что у тебя с глазами?
Я потряс головой - глаза вернулись на место.
– Ты знаешь, что в этом пакете? - трагическим шепотом спросил я.
– Взрывное устройство? - драматическим шепотом спросил Алешка.
– Почище будет! Брелочки!
– И все? - Алешка от разочарования даже про сканворд забыл и опустил его на колени.
– Это брелочки, которыми отпирают машину и отключают ее сигнализацию. Понял?
– Не слабо! - выдохнул Алешка. - А на бумажке что?
– А на бумажке, я успел разглядеть, несколько номеров машин и адреса их владельцев!
– Во дают! Двоечники!
Вот и стал нам предельно ясен весь механизм хитрого жульничества.
– Так, - сказал Алешка, видимо, мгновенно просчитав в голове всю сложную ситуацию. - Дим, я, кажется, скоро придумаю, как нам их… обескуражить.
Не сомневаюсь. Придумает. Но я, кажется, придумаю раньше…
– Поехали домой, - сказал я. - Спектакль окончен!
– Давай Вадьку попросим нас до дома подвезти, а? - спросил Алешка.
И я так и не понял - схохмил он или всерьез.
Да, Вадька подбросит. До какого-нибудь бандитского застенка. В подвале.
И мы поехали на метро.
Когда мы вернулись домой, папа прочитал уже все газеты и сидел перед телевизором рядом с мамой и со стаканом чая в руке.
– Ну? - повернулся он к нам. - Как представление? Понравилось?
– У! - сказал Алешка. - Здорово! Класс! Поучительное такое!
– Рассказал бы…
Этого мы не ожидали. Вернее - я не ожидал. А Лешка, похоже, нисколько не смутился и стал браво импровизировать, размахивая руками и тараща глаза:
– Ну… Там… Знаешь… Это детектив такой. Там… это… одна такая девушка жила. Одинокая. В общей квартире. Мухина ее фамилия… И, значит, она получила премию. Ну и назвала в гости соседей. Они стали праздновать ее день рождения. Подарки там, веселье. А у них еще там жил один старик. Злобный такой. Старикашка, в общем. По фамилии Пауков. И она его в гости не позвала. Он еще больше, значит, разозлился и сам приперся. И захотел ее погубить. Схватил и потащил, - Алешка вошел во вкус. Он уже не только рассказывал, он уже показывал. - Девушка как заорет! А соседи все испугались и разбежались. И не стали за нее заступаться. Бросили в беде. Попрятались по своим комнатам, за железными дверями. По углам, по щелям разбежалися.
Папа загадочно усмехнулся.
– И тут вдруг свет погас! Темно, страшно, Мухина орет, Пауков хохочет… И в этот самый момент в квартиру вломился участковый. Лейтенант Комаров. С фонарем. И как этому Паукову по башке фонарем врежет! Тот - с копыт. Ну, тут опять гости сбежались. И они поженились.
– Кто? - уточнила мама.
– Эта девушка с участковым.
– И пляски начались, да? - спросил папа с усмешкой. - Сапогами топ-топ, да?
– А ты откуда знаешь? - удивился Алешка. - Тоже смотрел, да?
– Читал, - хмыкнул папа. - Лет сорок назад.
– Когда тюбетейку носил?
– Все, - сказала мама. - Мыть руки и спать. Вы уже бредите.
А когда мы уходили в свою комнату, я услышал, как мама сказала папе:
– Поучительный какой спектакль. «Муха-Цокотуха» в Алешкиной интерпретации.
– Очень поучительный, - со смешком согласился папа и взъерошил ей прическу.
Но Алешка этого не слышал. Он уже крепко спал, утомленный нашим «скрытым наблюдением» и своим «театром одного актера».
![Анджей Ясинский - Ник (Часть 1-2) [СИ]](/uploads/posts/books/101889/101889.jpg)