Арина Ларина - Фея для школьной Золушки
Совко легко сбежала по ступенькам школьного крыльца и небрежно, вполоборота бросила торопившемуся следом Диме:
– Я сегодня занята. Как-нибудь потом.
После чего красивой походкой двинулась к поджидавшему ее джипу.
Новенький растерянно смотрел ей вслед, машинально застегивая куртку.
– Да плюнь, пошли на стадион, – подошел к нему кто-то из одноклассников. – Катька ни с кем не встречается из наших. Зря только время будешь тратить.
– Ничего, она еще сама за мной бегать будет, – процедил Дмитрий, зло закинув сумку на плечо и закусив губу.
– На что поспорим? – развеселились подтянувшиеся из школы ребята. – Тут об нее уже все зубы сломали.
– А я не сломаю, – упрямо мотнул головой Дима. – Ладно, пошли на ваш стадион.
И они, басовито галдя, ушли.
– Слыхала? – дрожащим голосом выпалила Надежда. – Нет, ну зачем она ему?
– Мало того, что дурак, еще и упрямый, – пожала плечами Таня. – А он тебе зачем? Тоже ведь из принципа.
– Нет, я его люблю, – уперлась Черемушкина. – Это другое.
– Как в жизни все сложно. Как в алгебре, – хихикнула подруга. – А любит Б, Б любит С, С любит Д, а Д любит А. И все ходят и мучаются.
– Я не мучаюсь. Я уже придумала, что делать, – буркнула Надя. – Пошли ко мне.
Таня ее идею стать похожей на Совко сначала приняла в штыки.
– Ты меня, Черемушкина, конечно, извини и не обижайся, – зачастила она, – но где Катька, а где ты. Это ж колоссальная разница. Небо и земля. Она красивая, ты умная. Как говорится – каждому свое.
– А вот ты и умная, и красивая, – напомнила Надя. – И где логика?
– Я исключение. Тем более что я, может, и умная, и красивая, а кавалера у меня нет. Вернее есть неизвестно кто. Если вообще есть. А то, может, Васька прав, и этот кто-то просто куртки перепутал. Ладно, давай, излагай детали. Как ты собираешься превратиться в Катьку?
Тут произошла некоторая заминка. Теоретически Надя представляла только финальную стадию процесса, когда она уже такая же – на каблуках, с прической и макияжем, а вот как этого достичь – было пока не совсем ясно.
– Я в этом ни фига не понимаю, – честно призналась она Тане. – А ты разбираешься во всех этих бабских примочках…
– Такое ощущение, что я сейчас с Пузиковым разговариваю, – опешила Гусева. – А ты что, не разбираешься ни в чем? Ты мужик, что ли?
– Ну, я как-то раньше не особо интересовалась, – призналась Надя. – Я ж не знала, что «любовь нечаянно нагрянет». Или как там в песне поется?
– Не знаю. Я другие песни слушаю, – отмахнулась Татьяна. – Я все равно не понимаю, что ты имеешь в виду. У тебя что, нет косметики? Лака? Чего у тебя есть вообще?
– Да все у меня есть, – тоскливо вздохнула Надя. – Мне мама это все мешками дарит, ты ж видела.
– Видела. Поэтому и спрашиваю, – подтвердила Таня. – Какого лешего ты ничем этим не пользуешься?
– Потому что… Ну, мне было не надо. А сейчас надо. Давай ближе к делу. Ты Совко хорошо помнишь, детально?
Татьяна задумчиво возвела глаза к потолку, потом похлопала ресницами и наконец заявила:
– Не-а, не помню я ее детально. Так, общее – ноги, волосы, шуба. Ну, и вообще общее ощущение, что она офигенная.
– Плохо, – загрустила Надежда. – Нужны детали.
– Тоже мне проблема, – пожала плечами подруга. – Давай на сайте посмотрим, она в группе нашей школы есть. У нее фотографий как комаров на болоте. Она себя так нежно любит, что запечатлела свой светлый образ в разных видах, тряпках, позах и местах.
Она оказалась совершенно права. Фотоальбомы Катерины Совко просто-таки лопались от обилия фотосессий.
– О, – обрадовалась Надя. – Вот, в купальнике. Давай начнем с фигуры.
И она начала торопливо раздеваться.
– Я надеюсь, ты в купальнике в школу не пойдешь? – напряглась Гусева. – Нет, я не спорю, в полуголом виде тебя, конечно, заметят все, не только твой обожаемый Дима. Я б даже рискнула предположить, что ты и Терехина с его нездоровыми идеями переплюнешь. Но все же это слишком смело.
– Все сказала? – нахмурилась Надя. – Хватит трещать. У меня серьезная проблема. Мне нужно объективное мнение.
Она выпуталась из колготок и начала крутиться перед зеркалом, едва не вывихивая себе шею:
– Тань, как я? А? Грудь у нее больше?
– Да вроде такая же, – неуверенно предположила Татьяна, старательно сравнивая подругу с фотографией образца. На выбранном для подражания фото Катя стояла на фоне пальм в каком-то фривольном летнем наряде. Зато были видны все детали, и стояла она более-менее прямо, а не как на остальных фотографиях – то отклячив что-нибудь, то изогнувшись, словно у нее было искривление позвоночника, то скособочившись и откинув голову, как жертва криворукого скульптора.
– А талия? – не унималась Надя.
– Вроде тоже похожа.
– А ноги?
С ногами как раз и вышла загвоздка. Почти на всех фотографиях Катерина позировала на каблуках. Это были то шпильки, то танкетка, то просто каблук, но так или иначе – зрительно нога удлинялась невероятно.
– Нет, ноги не такие, – наконец с сожалением констатировала Татьяна.
– У меня кривые, что ли? – обиделась Надя.
– Не дуйся. Тебе же правда нужна? – начала оправдываться подруга. – Что я могу сделать-то? Сама посмотри. Они у нее длинные, как макароны, и еще с каблучищами.
Внимательно изучив конечности соперницы, Надежда убежала в глубь квартиры, пошуршала там, погремела и наконец принеслась обратно с какой-то коробкой.
– Вот, мамины, – гордо сообщила она, вытряся на пол синие лодочки на шпильке сантиметров в 11. – У нас с ней размер почти одинаковый. Так что сейчас проведем эксперимент.
Она ловко влезла в туфли и встала перед Таней, как береза в непогоду – слегка покачиваясь и норовя рухнуть.
– Вот сейчас классно, – признала Татьяна. – Только у тебя ноги какие-то синюшные, колготки нужны. Иначе непонятно.
– Ща, – кивнула Надя и, выпрыгнув из обуви, убежала. Вернулась она уже в черных чулках, заканчивавшихся ажурными резиночками.
– Я в шоке, – восторженно завопила Татьяна. – Я думаю, если больше ничего не надевать – ни юбку, ни платье, Шараев будет твой с потрохами. Но в школу так нельзя. То есть можно, но если с юбкой, не будет видно, что это чулки. Кстати, черные чулки к синим туфлям вообще не подходят. Иди, переоденься в телесные. У тебя есть?
– У меня все есть… – И раскрасневшаяся от азарта Надя полезла в шкаф.
Все же мама оказалась права. Когда она еще год назад пыталась донести до упрямой дочери, что девушка должна быть женственной и носить юбки, каблучки и пользоваться косметикой, Надя была уверена – мама говорит ерунду. Потому что Надя поступит на физмат, будет ученым, и никакие каблуки с косметикой там будут не нужны. Она найдет себе такого же умного и увлеченного физикой ученого и будет счастлива. Потому что о принце мечтать можно было сколько угодно, но в жизни-то их нет.
Сегодня все ее представления о будущем рухнули, принц появился, а с ним образовались и неожиданные потребности в виде всей этой мишуры, которую мама старательно ей покупала в надежде, что у дочери включатся нужные инстинкты.
Вот они и включились.
С телесными чулками оказалось просто идеально.
– Черемушкина! У тебя же ноги! Нормальные ноги! Так, у тебя короткая юбка есть? – завопила в восторге Татьяна.
– Нет, – охнула Надежда. – Давай я полотенцем обмотаюсь и посмотрим…
– Полотенцем, – проворчала Таня, стаскивая юбку. – Это ж надо: юбки у нее короткой нет. Как ты живешь без юбки? Ноги есть, коленки есть, а юбки нет! На, мою попробуй примерить.
– Хорошо, что не наоборот, – подбодрила сама себя Черемушкина, влезая в подружкину юбку. – Хуже было бы, если б при наличии юбки не было коленок… Мала.
– Жрать меньше надо, – хихикнула Таня. – Мала ей, видите ли! Не застегивай и пузо втяни. Так, поглядим пока. Пройдись.
Это только со стороны здорово смотреть, как кто-то ходит на каблуках. Некоторые на них даже бегают. Но смотреть – одно, а ходить самой – совсем другое.
С пронзительным воплем голодной чайки Надя уже на первом шаге рухнула на пол.
– Ничего, – немедленно утешила ее Таня. – Я тоже сначала плохо ходила. Просто надо начинать постепенно, с более низкого каблука. Со шпильки все с непривычки бабахаются.
– Могла бы предупредить! – Надя морщась потирала ушибленную ногу. – Мне только перелома сейчас не хватало.
– Я забыла, – наивно хлопнула глазами Татьяна. – К тому же я понадеялась, что, если не предупредить, у тебя само как-нибудь получится. Знаешь, как людей плавать учат? Их просто сталкивают в воду в глубоком месте, и они выплывают сами. Ну, те, кто жить хочет.
– Судя по твоему тону, выплывают не все, – язвительно заметила Черемушкина, снова обувшая шпильки и цепко державшаяся за стену. Отлепиться от стены не было никаких моральных сил. – Танька, я не смогу на них ходить. Никогда.
