Лев Давыдычев - Жизнь Ивана Семёнова
– А я и не жаловаться. Чего мне жаловаться? Просто милиция должна о всех хулиганах знать.
– Вань! Встань! – скомандовала Аделаида.
Иван тяжело поднялся, сказал:
– Интересно всё-таки получается. Чуть-чуть человеку голову не расколола да ещё командует!
– Вот что, – она положила ему на плечо свою тяжёлую руку. – Хватит. Мальчик ты не глупый. Выдумывать умеешь здорово. Ну чего ты? Скоро кончишь дурака валять?
– Скоро.
– А то ведь всем надоест с тобой нянчиться. Понял?
– Понял.
– Тебе хоть немного стыдно?
– Стыдно.
– Немного, средне или очень?
– Очень.
– Больше не будешь?
– Не буду! Не буду! Не буду! – крикнул Иван, расхохотался, бросился к окну и – прыг!
Выпрыгнул!
ПОГОНЯ. СНОВА НА КРАЮ ГИБЕЛИ
Оглядываясь через плечо, Иван видел, что Аделаида бежит за ним ровно, словно не торопясь.
– Куда? Куда? – спросил его сидевший на окне Колька.
И хотя Иван не ответил, Колька спрыгнул с окошка и помчался следом, на ходу спрашивая:
– А куда? А зачем?
Иван молчал: ему было трудно дышать.
Скоро к ним присоединился Паша.
– Куда? – спросил он, пристраиваясь за Колькой. – Зачем?
– Понятия не имею, – ответил Колька.
– Вы куда? – спросил Алик и, не дожидаясь ответа, бросился следом.
Улица кончилась, и они выбежали в поле. Иван обливался потом.
– Не могу больше! – крикнул Алик и остановился.
– Я тоже! – крикнул Паша и тоже остановился.
– Хватит тебе! – крикнул Колька и остановился. – Отдохни!
Тут Иван споткнулся и плашмя упал в пыль на дорогу. Упал и не встал. Лежал, вытянув руки и ноги, и не шевелился. Ему было всё равно. Пусть грузовик его давит, пусть лошадь с телегой через него переезжает!
И даже когда подошла Аделаида, он не пошевелился.
– Вставай, – сказала она, – хватит лежать. Полежал и хватит. Ну?
– Не нукай, – ответил Иван. – Видишь, я еле живой. Ноги совершенно отнялись.
– А если машина?
– Пусть.
– Подождём, – сказала Аделаида и села в сторонке.
Подошли ребята и тоже сели.
– Долго лежать будешь? – спросил Паша.
– Сколько надо, столько и буду, – ответил Иван и вздрогнул: впереди по дороге пылила машина.
– Пер-едет тебя! – крикнул Алик.
– Задавит! – крикнул Паша.
– Лепёшка из тебя получится! – крикнул Колька. Иван закусил губы, чтобы зубы не стучали от страха, но не двигался.
– Машине его не объехать, – спокойно сказала Аделаида, – по обеим сторонам канавы.
– Да что нам с ним делать?! – закричал Паша. Они с Колькой бросились к Ивану, схватили его за ноги и уволокли с дороги в канаву. Машина промчалась мимо.
– Ты что, сумасшедший? – спросил Колька. – Не соображаешь?
– Не сумасшедший он, – сказала Аделаида, – а лодырь, каких свет не видал. Лодырь из лодырей. Готов в пыли валяться, только бы уроки не учить. Но учти, – повысила она голос, – я заставлю тебя учить уроки.
– Как бы не так, – ответил из канавы Иван. – А я виноват, что я лодырь? Такой уж я родился.
– Вруша ты. Всё выдумываешь, выдумываешь. А вот кем ты вырастешь?
– Кем захочу, тем и вырасту. – Иван тяжело вздохнул. – Я, между прочим, и без тебя отличником могу быть. Если захочу.
– Я не понимаю, – сказал Колька, – ты собираешься вставать или нет? Или мы тут до утра сидеть будем?
– А мне-то что? – Иван вылез из канавы и сел. – Я лично могу хоть до утра.
– Нет, – глухо проговорила Аделаида. – Сейчас мы пойдём готовить уроки.
У Ивана внутри всё похолодело. Он вскочил.
– Чего тебе от меня надо? – заикаясь от возмущения, спросил он. – Чего ты ко мне пристала? Чего ты надо мной издеваешься? Чего ты меня бьёшь? В милицию захотела?
– Напрасно ты кипятишься, – спокойно ответила Аделаида. – Я вовсе не собиралась тебя бить. Ты сам виноват.
– Я?! Сам?! Виноват?! – поразился Иван.– В чём же это я виноват – интересно мне знать! Я просил тебя сваливаться на мою голову?
– Меня просила Анна Антоновна и весь ваш класс.
– Но я-то не просил!
– А что с тобой делать? – закричал Паша, вскакивая. – Ведь ты можешь и на третий год во втором классе остаться. Это же позор! Это же безобразие!
– Идём готовить уроки, – твёрдо произнесла Аделаида.
– А ты его бить будешь? – шёпотом спросил Алик.
– Постараюсь не бить, – ответила Аделаида. – Чего мне с ним драться? Слабенький он.
– Слабенький?! Я?! – У Ивана от возмущения кулаки сжались сами собой. – Да ты понимаешь, что ты говоришь?!
– Не кричи, – сказала Аделаида, – успокойся. Тебя по-хорошему просят: идём учить уроки. И через час ты свободен.
Иван молчал.
КОВАРНЫЙ ЗАМЫСЕЛ ИВАНА
– Ладно! – Иван махнул рукой и весело сказал: – Идём!
Пошли.
Впереди скакал неожиданно повеселевший Иван, с него летела пыль.
За ним, как милиционер за жуликом, готовая в любой момент схватить его, шагала мрачная Аделаида. На некотором от неё расстоянии стайкой семенили ребята.
«СБЕГУ!
СБЕГУ!
СБЕГУ! – думал Иван. – Не дам над собой издеваться. Нашлась какая! Крокодиловская ты доченька – вот ты кто!»
– Только не вздумай сбежать, – сказала Аделаида. – Всё равно поймаю.
До самой школы никто больше не сказал ни слова... Остановились у подъезда. Лица у ребят были испуганными.
– А вдруг он опять? – спросил Алик. Аделаида пожала плечами, но золотой зуб её сверкнул, как прожектор.
– Ваня, – позвал Алик, – ты это... ну... пер-тер-пи... не надо.
– Конечно, не надо, – добавил Паша.
– Уговариваете? – рассердился Колька. – Как маленького? Деточка, выучи уроки? Конфеточку дам? Баю-бай, баю-бай, Ваню маленького бай?
И тут случилось неожиданное: Иван промолчал. Он даже не взглянул на Кольку. Он обдумывал коварный план избавления от Аделаиды.
– Ты не сердись, – пробормотал растерявшийся Колька. – Иди ты, выучи ты эти уроки.
– Ладно! – весело ответил Иван, подмигнул ребятам и стал подниматься по ступенькам. Следом двинулась Аделаида.
– Пер-дерутся, – прошептал Алик.
ИВАН ВСТУПАЕТ В ДРАКУ
Они вошли в класс.
– Садись, – сказала Аделаида, – очень прошу тебя: садись.
Иван, ухмыляясь во весь рот, сел, собрал учебники и тетради, сложил их в портфель.
– Ты что? – Аделаида шагнула к нему, но Иван выскочил из-за парты и бросился к окну. – Опять?!
– О-пять! – крикнул Иван. – Очень тебя прошу: отстань. Хуже будет.
– Даю тебе честное пионерское, – громко проговорила Аделаида, – что я от тебя не отстану. Ни за что. Я обязана помочь тебе.
– Обязана, обязана, – передразнил Иван. – Зато я не обязан. Привет, привет – и наших нет!
И – прыг в окно!
Выпрыгнул!
Тут же за ним выпрыгнула и Аделаида. С трудом устояв на ногах, она схватила Ивана за руку.
Сколько он ни пытался вырвать руку – не мог.
Ребята хохотали во всё горло.
Тогда Иван совершил, пожалуй, самый ужасный поступок за свою многотрудную жизнь. Не зная, как вырваться, он укусил Аделаиду в руку.
Аделаида вскрикнула, но руки не выпустила. Тогда Иван цапнул её во второй раз и посильнее. Затем он бросился головой вперёд, чтобы боднуть Аделаиду в плечо.
А она выпустила его руку и отскочила в сторону.
Иван полетел вверх тормашками.
– Наших бьют! – крикнул Колька, но не двинулся с места.
Бедный Иван лежал на земле лицом вниз. От обиды и бессильной злости ему хотелось расплакаться.
– Предлагаю мир, – сказала Аделаида, – идём учить уроки.
«Притворюсь мёртвым, – решил Иван, – пусть попрыгают. Сто раз пожалеют, что издевались над хорошим человеком. Главное, чтоб крокодилова дочь от меня отвязалась. С остальными я справлюсь... Почему же они молчат?»
Медленно повернув голову, Иван посмотрел через плечо – никого вокруг не было.
Аделаиды не было.
Ребят не было.
Обиделся Иван. Друзья, называется! Бросили человека лежать на земле. А потом ещё удивляются, почему он часто болеет.
– Ура-а-а! – вдруг крикнул Иван, сел, встал на голову, поболтал в воздухе ногами и вскочил. Ведь если они ушли, то, значит, сдалась крокодиловская доченька, отстала! Значит, победил гвардии рядовой Иван Семёнов!
– Домой шагом марш! – скомандовал он сам себе, подпрыгнул, гоготнул и зашагал.
ПЕРВАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ
– А тебя ждут, – такими словами встретила его дома бабушка.
Иван заглянул в комнату и чуть в обморок не упал: за столом сидела Аделаида.
– Проходи, – сказала она, – не стесняйся. Будь как дома.
– Проголодался, бедненький? – спросила бабушка. – Сейчас я тебя кормить буду.
– Ты зачем пришла? – прошептал Иван. – Чего тебе надо?
– Если ты не будешь учить уроки, – ответила Аделаида, – я всё расскажу твоим родителям. И про буксир, и про это, – она показала руку, на которой было два красных пятнышка.
– Рассказывай сколько хочешь, – Иван неестественно рассмеялся. – Я им тоже про тебя расскажу. И про то, как ты мне голову чуть не расколола, и про всё.
