Дин Кунц - Скорость
Дин Кунц - Скорость краткое содержание
Дин Кунц
Скорость
Человека можно уничтожить, но не победить.
Эрнест Хемингуэй «Старик и море»И теперь вы живете, расползшись по резиновым дорогам, И ни один человек не знает, да ему и без разницы, кто его сосед. Если только сосед не начинает причинять слишком много хлопот,
Но все мечутся туда-сюда в своих моторных автомобилях. Знакомые с дорогами и нигде не осевшие.
Т. С. Элиот, рефрен из «Скалы»Часть первая ВЫБОР ЗА ТОБОЙ
Глава 1
Широко улыбаясь, Нед Пирсолл поднял стакан пива, помянув умершего соседа, Генри Фриддла, смерть которого крайне его порадовала.
Убил Генри садовый гном. Сосед свалился с крыши своего двухэтажного дома на эту забавную фигурку. Гнома сделали из бетона. Генри — нет.
Сломанная шея, разбитый череп: Генри скончался на месте.
Гном убил Фриддла четырьмя годами раньше. Нед Пирсолл по-прежнему поминал соседа, как минимум раз в неделю.
И теперь какой-то приезжий турист — кроме него и Неда, у барной стойки красного дерева никого не было — полюбопытствовал, чем вызвана столь сильная вражда.
— Вероятно, этот бедняга был уж очень плохим соседом, если вы злитесь на него и через четыре года после его смерти.
Обычно Нед такой вопрос пропускал мимо ушей. Приезжие привлекали его внимание еще меньше, чем претцели [1].
На стойке красовались три миски претцелей, потому что стоили крендельки дешево. Нед предпочитал поддерживать жажду хорошо посоленным арахисом.
Чтобы Нед не забывал про чаевые, Билли Уайлс, хлопотавший за стойкой, иногда давал ему пакетик «Плантерс».
Но чаше всего Неду приходилось платить за орешки. Его это мучило, то ли потому, что он не понимал экономических принципов функционирования таверны, то ли потому, что мучиться ему нравилось, и, вероятно, второй вариант был ближе к истине.
Несмотря на круглую голову, напоминающую мяч для сквоша, и широкие, круглые плечи борца сумо, Нед мог считаться спортсменом только в том случае, если бы соревнования проводились по ссорам в баре. Тут он мог претендовать на олимпийское «золото».
Впрочем, когда речь заходила о покойном Генри Фриддле, Нед мог поговорить как с туристами, так и со старожилами Виноградных Холмов. Впрочем, если, как и теперь, у стойки, кроме него, сидел только один незнакомец, Нед находил молчание более уместным, чем разговор с «заезжим дьяволом».
Билли болтать не любил, не относился к тем барменам, которые воспринимают стойку, за которой они священнодействуют, как сцену. Он был слушателем.
Приезжему Нед заявил:
— Генри Фриддл был свиньей.
— Свинья — это сильное слово, — ответил приезжий, с черными, словно угольная пыль, волосами, чуть тронутыми на висках сединой, яркими серыми глазами и звучным голосом.
— Вы знаете, что этот извращенец делал на крыше? Пытался поссать на окна моей столовой.
— Кем он был, аэрокосмическим инженером? — спросил приезжий.
— Профессором колледжа. Преподавал современную литературу.
— Возможно, чтение и довело его до самоубийства, — предположил незнакомец, отчего Билли решил, что он — более интересный человек, чем показалось на первый взгляд.
— Нет, нет, — возразил Нед. — Падение было случайным.
— Он был пьян?
— Почему вы подумали, что он был пьян? — спросил Нед.
Незнакомец пожал плечами.
— Он же залез на крышу, чтобы помочиться на ваши окна.
— Он был больным человеком, — объяснил Нед и постучал пальцем по пустому стакану, показывая Билли, что хочет повторить.
— Генри Фриддл помешался на мести, — добавил Билли, наливая «Будвайзер» из крана.
Посовещавшись с содержимым своего стакана, турист спросил Неда Пирсолла:
— На мести? То есть сначала вы помочились на его окна?
— Там все было по-другому. — Тон Неда явственно давал понять незнакомцу, что не стоит делать скоропалительных выводов.
— Нед сделал это не с крыши, — уточнил Билли.
— Совершенно верно. Я подошел к его дому как мужчина, встал на его лужайке и пустил струю в окна его столовой.
— Генри и его жена в это время обедали, — последовал комментарий Билли.
Поскольку туристу могло не понравиться выбранное для агрессии время, Нед сказал:
— Они ели перепелок, черт бы их побрал.
— Так вы оросили их окна, потому что они ели перепелок?
Нед раздраженно фыркнул.
— Нет, разумеется, нет! Или вы принимаете меня за сумасшедшего? — и посмотрев на Билли, закатил глаза.
Билли вскинул брови, как бы говоря: «А чего, собственно, ждать от заезжего туриста?»
— Я просто пытался показать, какие они выпендрежные, — заявил Нед. — Всегда ели перепелок, или улиток, или свеклу листовую.
— Пустозвоны. — В голосе незнакомца слышалась легкая усмешка, которую уловил Билли, но не Нед.
— Именно, — подтвердил Нед. — Генри Фриддл ездил на «Ягуаре», а его жена — на автомобиле, вы не поверите, автомобиле, сделанном в Швеции.
— Детройт для них — слишком банально, — ввернул незнакомец.
— Именно. Представляете себе, каким нужно быть снобом, чтобы привезти автомобиль из Швеции?
— Как я понимаю, они еще и отдавали предпочтение вину, — предположил турист.
— Естественно! Вы их знали или как?
— Просто знаю такой тип людей. И книг у них было много.
— Полный дом! — воскликнул Нед. — Они сидели на крыльце, принюхивались к вину и читали книги.
— Прямо у всех на глазах. Подумать только! Но если вы помочились на окна их столовой не потому, что они были снобами, то почему?
— По тысяче причин, — заверил его Нед. — Тот случай со скунсом. С удобрениями для лужайки. Засохшие петунии.
— И садовый гном, — поддакнул Билли, который мыл стаканы в раковине.
— Садовый гном стал последней каплей, — согласился Нед.
— Я бы еще понял, если бы вас подтолкнули на поливание мочой их окон розовые пластмассовые фламинго, — сказал незнакомец, — но, признаюсь честно, только не гном.
Нед нахмурился, вспомнив нанесенное ему оскорбление.
— Ариадна дала ему мое лицо.
— Какая Ариадна?
— Жена Генри Фриддла. Вы когда-нибудь слышали более вычурное имя?
— Ну, фамилия Фриддл делает его более приземленным.
— Она была профессором прикладного искусства в том же колледже. Слепила гнома из воска, сделала литейную форму, залила бетоном, потом сама его раскрасила.
— Создание скульптуры, для которой вы послужили моделью, можно считать за честь.
Пивная пена на верхней губе Неда только добавила ярости его лицу.
— Это был гном, дружище. Пьяный гном. С красным, как яблоко, носом. В каждой руке он держал по бутылке пива.
— И ширинка у него была расстегнута, — добавил Билли.
— Спасибо, что напомнил, — пробурчал Нед. — Хуже того, из штанов торчала голова и шея дохлого гуся.
— Какое творческое воображение, — отреагировал турист.
— Поначалу я не понял, что, черт побери, все это означает…
— Символизм. Метафора.
— Да, да. Я до этого допер. Каждый, кто проходил мимо их участка, видел этого гнома и смеялся надо мной.
— Для этого не было необходимости смотреть на гнома, — заметил турист.
Нед, не поняв его, согласился:
— Да. Люди смеялись, даже услышав о нем. Поэтому я разбил гнома кувалдой.
— И они подали на вас в суд.
— Хуже. Они поставили второго гнома. Предположив, что первого я разобью, Ариадна отлила второго и раскрасила его.
— Я думал, жизнь в вашей винной стране тихая и спокойная.
— Потом они мне сказали, — продолжил Нед, — что поставят третьего гнома, если я разобью второго, а еще сделают целую партию и продадут всем, кто захочет иметь гнома «Нед Пирсолл».
— Звучит как пустая угроза, — покачал головой турист. — Неужели нашлись бы люди, которые такое купили?
— Десятки, — заверил его Билли.
— Город стал злее с тех пор, как к нам зачастили приезжие из Сан-Франциско, — тяжело вздохнул Нед.
— И поскольку вы не решились поднять кувалду на второго гнома, вам не осталось ничего другого, как помочиться на их окна.
— Именно. Но я сделал это не с бухты-барахты. Неделю обдумывал свои действия. А уж потом обдал их окна, словно из брандспойта.
— И после этого Генри Фриддл залез на крышу с полным мочевым пузырем, чтобы восстановить справедливость.
— Да. Но он подождал, пока я устроил обед в честь дня рождения моей мамы.
— Непростительно, — вынес вердикт Билли.
— Разве мафия нападает на невинных членов семей своих врагов? — негодующе спросил Нед.
И хотя вопрос был риторическим, Билли счел необходимым позаботиться о чаевых:
— Нет, мафия знает, что такое честь.
— Это слово профессора колледжа не могут даже произнести по буквам! — фыркнул Нед. — Маме было семьдесят шесть. У нее мог случиться сердечный приступ.
