Энид Блайтон - Тайна кота из пантомимы
Бодрствовал один Фатти. У себя в комнате Фатти изучал действие нового замечательного вспомогательного средства при переодевании - маленьких подушечек, которые следовало класть за щеки, чтобы те округлились.
- Я их проверю завтра на родителях, - заранее веселился изобретатель. Положу в рот перед завтраком, посмотрим - заметят или нет.
В конце концов, Фатти тоже пошел спать.
"Интересно, - думал он, раздеваясь и укладываясь в постель, - нашел ли П. С. Пиппин наши "ключи" на веранде и долго ли дожидался мифической встречи грабителей или кого там еще? Бедный старина Пиппин, небось проторчал у театра Бог знает сколько времени..."
Если бы только Фатти знал, что происходило на деле! Разве он лег бы спокойно под одеяло и проспал всю ночь? Да ни за что на свете! Он бы уже давно рыскал вокруг театра, ища настоящие ключи к разгадке тайны. Конечно, он всего лишь подшутил над П. С. Пиппином, но благодаря шутке полицейский оказался именно там, где нужно - на месте преступления, совершенного, по-видимому, совсем незадолго до его прихода. Счастливчик Пиппин!
На следующее утро перед самым завтраком Фатти сунул свое уникальное вспомогательное средство в рот: обе его щеки раздулись, сделав физиономию еще более пухлой, чем обычно. Отец Фатти, уткнувшись в газету, ничего не замечал. Он вообще считал Фатти неприлично раскормленным. Зато мать была ошарашена. Мальчик стал каким-то другим. Что же в нем переменилось? А, понятно, щеки. Они невероятно распухли.
- Фредерик, у тебя что, зубы болят? - спросила мать. - Все лицо разнесло.
- Нет, нет, мама, - отозвался Фатти. - Зубы у меня в полном порядке.
- Странно. Ешь ты не больше обычного, а щеки у тебя стали чуть не вдвое толще. - Мать заметно нервничала. - Я позвоню зубному врачу, договорюсь, чтобы он тебя принял.
Ситуация становилась опасной. Фатти вовсе не жаждал, чтобы у него ковырялись во рту, отыскивая дырки в зубах. Кроме того, он был абсолютно убежден, что если даже ни одной дырки не будет, дантист сам их сделает своим мерзопакостным сверлом.
- Мамочка, поверь, пожалуйста, - Фатти действительно перепугался, - у меня нет ни одной дырки во рту. Я бы чувствовал...
- Хорошо, тогда объясни, отчего у тебя раздулись щеки? - Мать Фатти отличалась тем, что ни одну проблему не бросала на полдороге. Она повернулась к мужу: - А тебе разве не кажется, что у Фредерика распухло лицо?
Отец рассеянно глянул на свое чадо.
- Он всегда такой толстый. Ест слишком много. - Сделав это заявление, глава семьи, к облегчению Фатти, снова погрузился в чтение газеты.
- Я все-таки позвоню дантисту сразу после завтрака, - решила мать.
В отчаянии Фатти сунул руку в рот и вынул подушечки. Однако вместо того чтобы обрадоваться, что щеки у сына обрели обычный вид, мать закричала с гневом:
- Фредерик! Как ты себя ведешь? Разве можно пальцами вытаскивать пищу изо рта? Что с тобой сегодня? Уходи из-за стола!
Фатти не успел объяснить, что на самом деле у него со щеками, раздался изумленный отцовский голос:
- Вот тебе раз! Послушайте, что здесь написано: "Стало известно, что минувшей ночью директор театра в Питерсвуде Бакс обнаружен у себя в кабинете в состоянии сильного наркотического опьянения. Сейф, находившийся в стене позади него, найден открытым, содержимое похищено. Один из подозреваемых задержан полицией".
Услышанное потрясло Фатти до такой степени, что он, сам того не замечая, сунул свои подушечки обратно в рот, думая, что это куски хлеба, и принялся их жевать. Он просто не мог поверить в то, что узнал. Как же так? Они провели около театра полвечера и ни единого человека не заметили. Ну, если не считать Кота из пантомимы...
- Можно мне посмотреть это место, папа? - попросил Фатти, недоумевая, почему хлеб такой жесткий. Внезапно до него дошло, что это вообще не хлеб, что он жевал свои защечные подушечки. Ох, и гадость же! Но вытащить их обратно он не смел. Мать сразу снова раскричится насчет его отвратительных привычек. В общем, положение создалось затруднительное.
- Не разговаривай с полным ртом, Фредерик. Разумеется, сейчас ты не получишь папину газету, - распорядилась мать. - Потерпишь, пока папа закончит.
В этот момент раздался телефонный звонок, что оказалось весьма кстати. Горничная сняла трубку, затем пришла и позвала миссис Троттевилл. Таким образом, Фатти смог беспрепятственно вытащить изо рта изжеванные защечные подушечки и сунуть их в карман, решив никогда больше не пользоваться ими за столом. Потом он стал жадно поедать глазами отцовскую газету. Отец тем временем перевернул и сложил ее так, что заметка об ограблении оказалась у Фатти прямо перед глазами и довольно близко. Правда, вверх ногами. Фатти, однако, ухитрился прочитать ее два или три раза. И невероятно возбудился.
А вдруг это тайна? Предположим, полиция задержала не того, кого надо. Пять юных сыщиков могут немедленно включиться в работу. Фатти понял, что кусок ему больше в горло не полезет, и тихонько, пользуясь отсутствием матери, выскользнул из-за стола. Отец не обратил на сына ни малейшего внимания.
Первым делом Фатти помчался к Ларри. Ларри и Дейзи должны были вот-вот подойти: они же с вечера договорились тут встретиться.
У Пипа с Бетси была отличная просторная комната для игр. Как правило, им там никто не мешал, поэтому ребята сделали ее местом постоянных встреч.
Пип и Бетси ровным счетом ничего не знали о потрясающей новости и, когда Фатти им все рассказал, буквально остолбенели.
- Вот это да! Ограбление прошлой ночью в театре! Оно что же, произошло, пока мы там крутились? - вскричал Пип. - А, пришли Ларри и Дейзи! Слушай, Ларри, ты знаешь про ограбление в театре?
Дейзи и Ларри были в курсе дела. Они знали даже больше, чем Фатти, потому что их кухарка Дженит водила знакомство с уборщицей из театра и получила от нее кое-какие сведения, которыми поделилась с детьми. Ларри сказал, что Дженит не собьешь: она стопроцентно уверена, будто грабители это те самые "два громилы, которых позапрошлой ночью она видела в саду при свете кухонной лампы".
- Подумать только! - тяжко вздыхал Фатти. - Вчера вечером мы в полном составе слонялись там столько времени! И не заметили самого главного. Мы были так заняты подготовкой "ключей" для старины Пиппина, что не разглядели настоящее преступление. А оно, вполне вероятно, совершилось у нас почти под носом.
- По словам Дженит, миссис Троттер, ну, эта самая уборщица, рассказала ей, что вчера ночью полиция обнаружила их директора, который спал, растянувшись за своим письменным столом лицом вниз. Он набрался наркотиков. А позади зиял пустой сейф. - Ларри перевел дух. - Он был вмонтирован в стену, так часто делают, а прикрывало его большое зеркало, висевшее на этой же стене. Еще она говорила, что полиции все стало известно довольно скоро после того, как сейф очистили.
- Полиция! Под этим словом, я полагаю, подразумевается некто П. С. Пиппин, - усмехнулся Фатти. - Черт побери! Мы буквально привели его на эту веранду, где валялась целая куча фальшивых улик, а в результате он оказался как раз на месте, когда совершилось настоящее ограбление. Вот дьявольщина! Нам бы там еще немножко покрутиться - может, мы и сами напали бы на след тайны... А уж тогда можно было сообщить o ней в полицию или даже П. С. Пиппину. Они бы двинулись по нашему следу и раскрыли преступление.
В комнате повисло горестное молчание. Им действительно кошмарно не повезло...
- Пиппин, наверное, считает, что все эти окурки, носовые платки и прочее - настоящие улики. Я хочу сказать, ключи к разгадке настоящей тайны, - задумчиво проговорила Бетси после долгой паузы.
- Вот идиотизм-то! Конечно, считает, - откликнулся Фатти. - И пойдет по ложному пути. Как же нескладно получилось! Я ничего не имею против того, чтобы устроить забавный розыгрыш и Гуну, и Пиппину. Но я бы ни за что на свете не хотел совершить Поступок, способный помешать им поймать воров. А наши "ключики", конечно, основательно собьют их с толку.
- Ты хочешь сказать, - нахмурилась Дейзи, - что они начнут искать людей, чьи имена начинаются с буквы "З", и обыщут воскресный поезд? Вместо того чтобы пойти по верному следу?
- Именно, - кивнул головой Фатти. - В общем... В общем, я думаю, мне надо увидеться с П. С. Пиппином и откровенно во всем признаться. Я не хочу сбивать его с правильного пути и заставлять попусту тратить время, разгадывая несуществующую тайну. У него сейчас в руках реальная, и он должен заниматься ею. Проклятье! Представляю, как мне стыдно и тошно будет с ним объясняться. И, держу пари, он не даст мне никакой новой информации, потому что добрых чувств после признания в нашей проделке я у него не вызову. А мы могли бы так здорово расследовать кражу вместе со стариной Пиппином. С Гуном-то иметь дело невозможно...
Все ужасно расстроились.
Подумать только - они загубили великолепную, настоящую тайну, сочинив свою, фальшивую...
