Михаил Квакин - «Кодекс Плохиша»
Думаю, при желании список упражнений для похудения можно продолжить. Главное, чтобы они не только содержали в себе ту или иную физическую нагрузку, но и не отрывали тебя от твоей основной деятельности.
Сказка о мальчике Пете и его бабушке-хулиганке
Жил однажды на свете мальчик Петя. Ничем практически среди своих сверстников он не выделялся, вот только очень уж был застенчивым и дисциплинированным. Из-за своей застенчивости был он еще и худеньким, так как стеснялся попросить добавки за обедом или съесть лишний пирожок у друга на дне рождения.
И вот однажды узнал Петя, что скоро к ним приедет бабушка. Бабушку Петя видел всего один раз в жизни, но тогда ему было пять месяцев, он лежал в коляске, сосал молочную смесь из бутылочки, и все внимание его было поглощено этой бутылочкой, поэтому бабушку он не запомнил, хотя она приехала специально, чтобы посмотреть на внука. Теперь Петя вырос и очень хотел познакомиться со своей бабушкой.
Перед приездом бабушки мама весь день пекла пироги и убирала дом, хотя чего там было убирать, пыль в своей комнате Петя вытирал всего три месяца назад. Но все-таки уборка не прошла даром. Мама обнаружила под Петиной кроватью мячик, который он потерял, когда ему было девять лет, воздушного змея, куклу без ноги и сорок две пуговицы от рубашек. Это у Пети такая привычка – пуговицы от рубашек откручивать, когда он в очередной раз стесняется, а потом под кровать прятать. Маме же приходилось пришивать к рубашкам новые пуговицы. И пришивая их, она спрашивала:
– Ну скажи, горе ты мое, опять подрался?
Петя смущался, потому что он никогда не дрался, и от смущения откручивал очередную пуговицу.
Бабушку поехали встречать на вокзал всей семьей: папа с цветами, мама с тортом и Петя с очередной открученной пуговицей в кулаке.
Поезд подошел к перрону. Мама с папой и Петя волновались, что пропустят бабушку, потому что папа сказал, будто она очень изменилась и ее невозможно узнать. Из поезда на перрон выходило много всяких бабушек, и семья, расталкивая прохожих, кидалась к ним, но почему-то все они оказывались чужими бабушками. Перрон пустел, и все начали расстраиваться, думая, что бабушка так и не приехала.
В этот момент перед мамой вдруг оказалась серая и очень толстая мышка, которая, видимо, приняла мамину ногу за родную и, пыхтя, попыталась на нее вскарабкаться. Мама бросила в мышку торт, завизжала и, поджав ноги, повисла на папе. Пете стало жалко несчастную мышку, и он решил вытащить ее из торта, но мышка все время отбрыкивалась от него и быстро-быстро вгрызалась в торт.
Внимание всей семьи было отвлечено происшествием, и потому никто не заметил, как сзади подошла бабушка. Петя обернулся и увидел, что его бабушка – кругленькая, как колобок, с тремя подбородками, пухлыми складочками на животе и ногами, похожими на слоновьи. Петя так оторопел, разглядывая бабушкины ноги, что очнулся только тогда, когда бабушка его обняла, прижала к своему колышущемуся животу и заплакала, повторяя:
– Боже мой, боже мой! До чего же ребенка довели!
Его же под костюмом найти невозможно!
Петя засмущался и попытался открутить пуговицу от бабушкиного платья, но бабушка решительно поставила его на ноги, раскрыла большую сумку, достала из нее два пирога с картошкой и четыре булочки с маком, сунула Пете в руки и приказала есть. Потом она извлекла мышку из торта и сунула в свой карман. Живот у мышки вырос с тех пор, когда Петя видел его в последний раз, и, как ему показалось, у мышки даже хвост потолстел.
Домой пришлось ехать на трамвае, так как в такси бабушка не поместилась. По дороге сделали три остановки. Два раза бабушка заходила в кондитерскую и один раз в гастроном. Груда бабушкиных покупок все росла, и чтобы удержать их, маме и папе приходилось растопыривать руки и передвигаться мелкими шагами, дабы невзначай что-нибудь не уронить. Петя доел булочки и получил взамен кусок колбасы.
В трамвае бабушка вела себя странно – исподтишка толкала пассажиров и пару раз выпускала мышку на разведку, а когда какая-то расфуфыренная дама хотела присесть, молниеносно вытащила из пакета пирожное с кремом и подсунула даме под зад. Петя на все это взирал с восторгом и изумлением. Он не знал, что на свете существуют такие классные бабушки.
С тех пор жизнь у Пети круто изменилась. Бабушка пичкала его едой с утра до вечера и все сокрушалась, что Петя слишком худой и никак не может поправиться. Но при этом бабушка ненавидела готовить, и маме приходилось проводить на кухне дни напролет. Она даже уволилась с работы и все время что-то жарила, парила и пекла. Иногда мама даже ночевать оставалась на кухне, и когда бабушка будила Петю ночью и они пробирались к холодильнику, чтобы заморить червячка, они видели маму, скорчившуюся на маленьком диванчике на кухне и погруженную в сладкий сон. На талии у мамы обычно был повязан фартук, а руки – в муке, так как она до изнеможения стряпала пирожки. Бабушка с Петей наедались досыта, а потом шалили: развешивали на крючках блины, складывали на столе огромную пирамиду из опустошенных тарелок, метали в стену кухонные ножи и вилки, а под конец убирались из кухни, как будто их там и не было, не забыв напоследок всунуть спящей маме в руки последний пирожок.
Наутро, за завтраком, мама жаловалась папе, что, вероятно, она становится лунатиком и обжорой, ходит во сне и съедает все, что наготовила за день. Пете было жаль маму, он открывал рот, чтобы во всем признаться, но бабушка пихала его под столом ногой, подмигивала, и Петя послушно закрывал рот.
Бабушка была большой шалуньей, сама же она себя называла «престарелой хулиганкой». Папа решил, что бабушка впала в детство и исправить ее уже нельзя. А Петя думал, что бабушке просто нравилось так жить. Конечно, куда интереснее скакать по лужам, разыгрывать прохожих, поглощать бутерброды и торты, чем вязать носки и присматривать за внуками.
Бабушка помогала Пете во всем. Она давала советы: как получить пятерку, не занимаясь уроками, – оказывается, достаточно залепить волосы отличника жевательной резинкой, и пока он освобождается от нее, просто-напросто домашнее задание у него списать; как отомстить чем-то досадившему однокласснику – по ее совету Петя во время урока залез под парту и связал вместе шнурки от ботинок своего недруга, да еще привязал их к стулу. Вот смеху-то было! Бабушка научила его думать о своем животе в первую очередь, и теперь во время большой перемены Петя не стоял смущенно в конце длинной очереди в буфет, а орудуя локтями, пробирался к окошку одним из первых, набирал как можно больше булочек и коржиков и успевал не только поглотить за перемену свои лакомства, но и позаимствовать несколько бутербродов у друзей.
Через пару недель такой вольной жизни Петю стало не узнать. Родителям пришлось приобрести для него новую одежду, потому что в старую Петя не влезал. И пуговицы под кроватью перестали появляться, ведь стесняться ему теперь было некогда – он проказничал.
Родителям все это, конечно, не очень нравилось, но из-за бабушки, да еще потому что обладали чувством такта, они терпели. Но вот однажды вечером, после ужина, когда бабушка с Петей закидывали оставшимися пирожками диктора в телевизоре, а бабушкина любимая толстая мышка пыталась вскарабкаться на диван, чтобы и ей что-нибудь от пирожков перепало, папа вдруг поднялся со своего кресла, где он читал газету, выключил телевизор и позвал маму с кухни. Бабушка и Петя громко запротестовали, говоря, что у них еще осталась тарелка недоеденных пирожков и косточки от вишневого компота, но папа не слушал. Он вдруг стал очень бледным, и Петя подумал, что он, наверное, мало ел за ужином. Мама пришла в гостиную в своем любимом фартуке, который за последнее время стал ее фирменной одеждой, и с поварешкой в руке. Папа снял с мамы фартук, положил поварешку на стол и сказал:
– Мы уходим! Мама больше не будет вам готовить. Она две недели из кухни носа не показывала, а мне надоело находить в туфлях макароны и живую мышь, эти макароны поедающую. Мы с вами разводимся. Теперь закон вышел, что можно с непослушными детьми и с расшалившимися не по возрасту родителями разводиться.
И мама с папой ушли. Петя с бабушкой остались одни-одинешеньки. Некому было хлопотать на кухне и готовить еду. Ночью бабушка привычно разбудила Петю, и они, похохатывая, отправились на цыпочках на кухню. Но прятаться было не от кого – диванчик пустовал.
Потянулись безрадостные дни. Дома был полный хаос, еду покупали в магазине, и она была не такая вкусная, как у мамы. Шалить стало неинтересно. Ведь никто не увидит, что ты спрятал галстук, да и искать этот галстук утром некому. Квартира напоминала передачу «Что, где, когда?», потому что было непонятно, что, где валяется и когда все это закончится. Бабушка с Петей даже похудели от огорчения. И решили они родителей вернуть. Пошли к ним в гостиницу, где те временно проживали, и стали уговаривать не разводиться с ними и вернуться домой.
