Вильям Козлов - Президент не уходит в отставку
Город сразу посветлел, тесные переулки будто раздвинулись вширь, а Нева вся распахнулась навстречу весело клубящемуся в белом водовороте небу.
На набережной, у сфинксов, к которым любила иногда приходить Алена, произошел у нее, как она думала, последний неприятный разговор с Борисом Садовским. Он ждал ее у института. Алена отказалась сесть в машину, тогда он поехал вслед за ней. Так они и двигались: Алена по набережной в сторону Дворцового моста, а Борис следом на «Жигулях». Но долго ползти как черепахе было невозможно, едущие вслед за ним водители стали сигналить, и Борис, свернув в первый переулок, исчез.
Появился он снова у сфинксов и без машины. Алена увидела его, но даже не шевельнулась: она пристально смотрела в широко раскрытые миндалевидные глаза сфинкса, будто спрашивала: что ей делать? Но сфинкс не смотрел на нее, его застывший загадочный взгляд был устремлен на второго сфинкса, а может быть, и еще дальше. Чем больше Алена смотрела на сфинкса, тем дальше отодвигались от нее сегодняшние заботы…
Борис присел рядом, прислонился к полированному гранитному постаменту, достал сигареты и закурил. Предложил и ей. Алена отрицательно покачала головой, но затем почему-то взяла сигарету. Борис оторвался от постамента и чиркнул блестящей зажигалкой. Ему несколько раз пришлось добывать огонь, прежде чем Алена сумела прикурить. А прикурив, стала поспешно пускать дым изо рта, боясь случайно глотнуть в себя. В институте многие девушки курили, это считалось теперь модным. Близнецы Аня и Оля доставали где-то заграничные сигареты и в перерывах между лекциями нещадно смолили одну за другой. Алена тоже несколько раз попробовала, но ей не понравилось. А вот сегодня вдруг закурила. Говорят же девчонки, что курение успокаивает нервы…
Как ни стиралась, дым попал в легкие, и Алена позорно до слез на глазах закашлялась. Борис смотрел на нее своими синими глазами и улыбался. После того как девушка заявила, что больше им незачем встречаться, и стала избегать его, Садовский утратил былую самоуверенность. И улыбка его была неуверенная, а по тому, как он жадно затягивался сигаретой и сжимал ее пальцами, было видно, что он нервничает. А может быть, злится, но пытается это скрыть. Трудно ему стало разговаривать с Аленой. А там, на озере, он был уверен, что девушка в его руках…
Алена бросила сигарету в Неву. Маленький красный огонек мелькнул в снежной круговерти и исчез. Она смотрела на черную воду, плещущую в каменный берег, не решаясь поднять голову и встретиться с его холодным вопрошающим взглядом.
Что она еще нового сможет ему сказать? Таким красивым парням, как Садовскому, трудно примириться со своим поражением. Такие привыкли побеждать.
— Я из-за тебя только что дырку заработал, — первым нарушил он затянувшееся молчание. — Свернул в переулок под кирпич. И такой въедливый милиционер попался… Я ему трешник совал, пятерик — не взял, гад!
— Я тебе сочувствую, — сказала Алена, внутренне поежившись от слова «гад».
— Нинка-то — вот дура! Выходит замуж за этого слюнтяя… Гарика! — без всякого перехода сообщил он.
— Почему дура? — взглянула на него Алена.
Борис отвел глаза, переступил с ноги на ногу.
— Я не верю в их любовь, — сказал он. — Нинка девочка с запросами, а что ей Гарик даст? Подумаешь, «Запорожец»! Нинке фирму подавай, «мерседес»!
— Разве любовь измеряется марками машин? — ядовито спросила она.
— Я знаю Нинку, — усмехнулся он.
— Боюсь, ты ошибся в ней.
— Поживем — увидим, — упорствовал Садовский.
— А почему Гарик слюнтяй? — раздражаясь, наступала она. — Ты его совсем не знаешь.
— Он, кажется, за тобой бегал? — насмешливо взглянул он на девушку.
— Он мой товарищ.
— Товарищ по несчастью… — заметил Борис.
— На что ты намекаешь? — нахмурилась Алена.
— Черт с ними, пускай женятся! — уклонился от ответа Борис. — Мне-то какое дело до них?
— Недобрый ты человек, — помолчав, сказала Алена. Хотя ее и задели его слова, она не стала выяснять, что он имел в виду.
— Это смотря для кого, — ответил Борис и с видом собственника взял ее за руку. Другой рукой достал из внутреннего кармана куртки узенькое колечко с маленьким блестящим камнем и стал надевать Алене на палец. Кольцо было намного великовато, и она без труда сняла его и протянула ему.
— Золотое, — сказал он, недоуменно глядя на нее.
— Спасибо, но я… я не могу такой подарок принять от тебя.
— Почему? — удивился он.
— Мы, Боря, чужие люди, а от чужих людей дорогие подарки принимать неприлично.
— Возьми! — настаивал он, подбрасывая сверкающее колечко на ладони. Оно тебе идет.
Она отрицательно покачала головой. Снежинки облепили ее вязаную шерстяную шапку, таяли на бровях, ресницах.
— Я дарю его Неве! — как-то неестественно засмеялся он и, размахнувшись, бросил колечко в реку. Синие глаза его потемнели от гнева, но он делал вид, будто ему весело. Будто он каждый день вот так запросто швыряет в Неву золотые кольца. Он ожидал, что Алена удивится, начнет упрекать его в безрассудстве, наконец, обругает, но та даже не взглянула на него, отвернулась и стала смотреть на тот берег, едва различимый в снежной круговерти.
— Хочешь, я прыгну в Неву? — сказал он и даже дотронулся рукой до парапета.
— За кольцом? — с невинным видом поинтересовалась она.
— А он бы прыгнул, если бы ты захотела?
— Прыгнул бы, — ответила она. — Только я никогда его о такой глупости просить бы не стала.
— Он тебе никогда не говорил, чего он добивается? — спросил Борис и с напряженным вниманием уставился на нее.
— Он хочет, чтобы люди были людьми… Чтобы добро побеждало зло… И не только хочет, а действует… в отличие от многих.
— Глупая и наивная цель, — резко сказал он. — Как это… донкихотство!
— Тебе этого не понять, — улыбнулась девушка. — У тебя ведь совсем другая цель…
— Да уж я бы бороться с ветряными мельницами не стал!
— Почему с мельницами? — Она с усмешкой посмотрела на него. — Он борется с такими, как ты… И, согласись, побеждает.
— Я гляжу — вы подходящая пара… — стараясь не потерять самообладания, пробурчал он.
— Я рада, что ты это понял, — сказала она.
— А побежденным я себя пока не считаю, — с вызовом бросил он.
— Ты знаешь, сколько лет этому сфинксу? — перевела Алема разговор на другое.
Он мельком взглянул на каменного идола и достал сигареты, на этот раз не стал ей предлагать. Глубоко затягиваясь, смотрел мимо сфинкса на пристань.
— Я еще поборюсь… — пробормотал ом, думая о своем.
— Ему три с половиной тысячелетия, — произнесла Алена.
— Надо же, — равнодушно ответил Борис. Ему было наплевать на сфинкса и на его древнее происхождение. — Я ведь не мальчик, чтобы за тобой гоняться по городу на автомобиле…
— А ты не гоняйся, Боря, — посоветовала Алена.
— Чем же он лучше меня… этот твой Сорока?
— Он лучше не только тебя… но и меня, — ответила Алена. — Зачем я стою здесь с тобой и переливаю из пустого в порожнее? Я не хочу с тобой встречаться, а вот стою рядом. Думаешь, мне это приятно? Я расплачиваюсь за свое легкомыслие и… любопытство! Ты единственный парень, которому я призналась, что мне понравился… Но это было ошибкой. Я сама себя обманула там, на озере… Я внушила себе, что ты мне нравишься. Ну, нашла на меня такая блажь… На самом деле это не так. Есть человек, который мне… которого я…
— Сорока!
— Я тебе все, Борис, объяснила. Больше мне нечего сказать.
— А мне есть что, — горячо начал он. — Я не пешка и не позволю себя передвигать туда-сюда… Ты мне нравишься, и, как говорится, за свое счастье я буду сражаться…
Он даже улыбнулся, произнеся эти слова.
— С кем, Боря? Со мной? Или с ним?
— Со всем миром! — с пафосом произнес он и сам понял, что перехватил: в голосе явственно прозвучала фальшивая нотка.
— А он, Сорока, никогда бы меня не упрекнул за мои промахи, — со вздохом сказала она. — Ему бы это и в голову не пришло… Хотя, поверь, я от него заслужила гораздо больше упреков, чем от тебя. Я заставила его страдать.
— Ну, меня ты не заставишь, — высокомерно улыбнулся Борис.
— Глубоко страдать могут лишь благородные натуры, — произнесла Алена.
— Я не желаю о нем разговаривать, — нахмурившись, обронил Борис. — Я его ненавижу. И жалею, что тогда…
— Замолчи! — воскликнула Алена и уже спокойнее закончила: — Зачем ты хочешь казаться хуже, чем ты есть?
— Во всем, что произошло со мной, виноват только он! Во всем…
— Боря, если ты не хочешь, чтобы я тебя возненавидела, очень прошу, не встречай меня больше у института. Не жди и не сигналь гудком у моего дома. Мы больше не будем встречаться.
— Может быть, ты собралась за него замуж?
