Гектор Мало - Без семьи
- Вы меня выручили, - сказал он, пожимая мне руку, - а сегодня, в свою очередь, я выручаю вас. Кроме того, вы друг Маттиа, а для такого хорошего малого, как Маттиа, можно многое сделать.
Я спросил его, как далеко мы находимся от Литтльхэмптона. Он ответил, что осталось не меньше двух часов езды и что следует торопиться. Судно его брата отплывает во Францию по субботам, а сегодня пятница, и он думает, что отлив начнется рано.
Мы снова улеглись под холстом, на соломе. Отдохнувшая лошадь быстро бежала.
- Ты боишься? - спросил меня Маттиа.
- Боюсь, чтоб меня снова не схватили.
- Не бойся, ничего не случится. Когда поезд остановится, твой полицейский станет писать рапорт. Но пока начнутся розыски, пройдет много времени, и мы будем уже далеко. Кроме того, они не могут знать, что мы собираемся отплыть из Литтльхэмптона.
Тем временем наша лошадь, хорошо управляемая Бобом, бойко бежала по пустынной дороге. По временам нам попадались встречные повозки, но ни одна не обгоняла нас. В деревнях, через которые мы проезжали, все было тихо, и только в немногих окнах виднелся свет. Одни собаки обращали внимание на нашу быструю езду и провожали нас лаем.
Теперь мы лежали под холстом уже не для того, чтобы прятаться, а для того, чтобы защититься от холодного северного ветра. Облизывая языком губы, мы ощущали вкус соли, следовательно, мы подъезжали к морю. Вскоре мы заметили свет, который то исчезал, то вновь появлялся через правильные промежутки времени. Это был маяк. Мы приехали.
Боб придержал лошадь, заставил ее идти шагом и осторожно направил ее на проселочную дорогу.
Сойдя с повозки, он велел нам оставаться в ней и держать лошадь, а сам пошел узнать, здесь ли его брат и сможем ли мы уехать на его судне.
Должен признаться, что время отсутствия Боба тянулось для меня очень долго. Мы с Маттиа молчали и слушали, как шумно бьется море о песчаный берег где-то недалеко от нас. Звуки эти усиливали наше волнение. Мы оба дрожали.
Наконец послышались шаги - это возвращался Боб. Сейчас решится моя судьба.
Боб оказался не один. Когда он подошел к нам, мы увидели, что его сопровождает человек в морской фуражке и клеенчатой куртке.
- Вот мой брат, - сказал Боб. - Он берет вас с собой и сам отведет вас на судно, а теперь нам лучше расстаться. Не надо, чтобы знали, что я здесь находился.
Я бросился благодарить Боба, но он прервал меня, крепко пожав мне руку.
- Не стоит благодарности,- объявил он. - Друзья обязаны помогать друг другу. Надеюсь, мы еще встретимся. Я счастлив, что выручил Маттиа
Мы последовали за братом Боба и, пройдя несколько тихих городских улиц, попали на набережную, где морской ветер дул нам прямо в лицо. Ничего не говоря, брат Боба указал рукой на готовое к отплытию судно. Через несколько минут мы были уже на судне, и он заставил нас спуститься в маленькую каюту.
- Я отправлюсь не раньше чем через два часа. Сидите здесь и не шумите.
Как только он запер на ключ дверь нашей каюты, Маттиа бросился в мои объятия и крепко поцеловал меня. Теперь он уже больше не дрожал.
ГЛАВА XX. "ЛЕБЕДЬ".
После того как капитан ушел, некоторое время все вокруг было спокойно и тихо; только ветер шелестел среди мачт и плескалась вода о подводную часть судна. Но мало-помалу судно оживилось: на палубе раздались шаги, упали канаты, заскрипели блоки, завертелись лебедки, сматывающие и разматывающие цепи. Матросы подняли паруса, заскрипел руль, и вдруг судно, наклонившись на левый бок, покачнулось. Мы отчалили от берега, - я был спасен!
Качка, сперва небольшая, вскоре усилилась. Судно ныряло и взлетало вверх, тяжелые морские волны бились о его правый борт
- Бедный Маттиа! - сказал я своему товарищу и взял его за руку.
В это время открылась дверь каюты.
- Если вы хотите подняться на палубу, то теперь это не опасно, - объявил нам капитан.
- А где меньше качает? - спросил Маттиа.
- Когда лежишь, качает меньше.
- Благодарю вас, тогда я останусь здесь и буду лежать.
И Маттиа растянулся на досках.
Я хотел остаться с ним, но он отослал меня на палубу. сказав:
- Все это пустяки по сравнению с тем, что ты на свободе. Вот уж никогда не думал, что даже морская болезнь может доставить мне удовольствие!
Когда я поднялся на палубу, то оказалось, что там можно стоять, только уцепившись за канат. В темноте ничего нельзя было рассмотреть, кроме белой пены. Наше маленькое судно неслось среди этой пены, наклоняясь так, словно готово .было опрокинуться. Но оно не опрокидывалось, а, наоборот, легко скользило по волнам. подгоняемое попутным ветром.
Я обернулся назад. Огни порта казались в туманном мраке маленькими светящимися точками, и, глядя, как они постепенно исчезают, я с радостным чувством освобождения прощался с Англией.
- Если ветер не уменьшится, - обратился ко мне капитан, - мы прибудем во Францию сегодня вечером. "Эклипс" - хороший парусник.
Так как "Эклипс" причалил к пристани только поздно вечером, капитан разрешил нам переночевать на судне. На следующее утро мы расстались с ним, горячо поблагодарив его за помощь.
- Если вы захотите вернуться в Англию, - сказал он, крепко пожимая нам руки, - то знайте: "Эклипс" отплывает отсюда по вторникам и он к вашим услугам!
С его стороны это было очень любезно, но ни я, ни Маттиа не имели ни малейшего желания воспользоваться этим предложением. У каждого из нас были на это свои основания.
Мы высадились во Франции, не имея с собой ничего кроме одежды и наших инструментов. Хорошо еще, что Маттиа догадался захватить мою арфу! Наши мешки со всем их содержимым остались в повозках семьи Дрискол.
К счастью, у Маттиа было припрятано двенадцать франков; к ним прибавились еще те деньги, которые мы выручили, выступая с Бобом и акробатами. Все вместе составляло около сорока франков, что для нас, было значительной суммой Маттиа хотел отдать эти деньги Бобу на покрытие расходов, связанных с моим побегом, но Боб ответил, что за услуги, оказанные друзьям, не платят, и не захотел ничего взять.
Сойдя на берег, мы первым делом пошли купить старый солдатский мешок, а затем приобрели самые необходимые нам в дороге вещи и, наконец, то, что нам было всего нужнее: карту Франции.
Теперь предстояло решить, куда идти и каким путем.
- Что касается меня, - объявил Маттиа, - мне все равно. Я готов идти куда угодно, но прошу об одном
- О чем?
- Идти по течению реки или какого-нибудь канала У меня есть на это свои соображения
Я не стал спрашивать Маттиа, что у него были за соображения, и он продолжал:
- Я тебе объясню, о чем я думаю. Когда Артур был болен, госпожа Миллиган возила его по реке, и таким образом ты повстречался с "Лебедем".
- Теперь Артур выздоровел.
- То есть сейчас ему лучше. Но он был очень серьезно болен, и мне кажется, что госпожа Миллиган снова возит его по рекам и каналам, где может проехать "Лебедь". Если мы пойдем по течению этих рек, то, вероятно встретимся с "Лебедем"
- Кто тебе сказал, что "Лебедь" во Франции?
- Никто. Но нам следует рискнуть. Я хочу во что бы то ни стало найти госпожу Миллиган и считаю, что мы ничем не должны пренебрегать ради этого.
- А как быть с Лизой, Алексисом, Бенжаменом и Этьеннетой?
- Мы их всех навестим, пока будем искать госпожу Миллиган. Надо только идти по течению реки или канала Посмотри по карте, какая река к нам всего ближе.
Мы разложили карту на траве и принялись разыскивать ближайшую реку. Оказалось, что это была Сена
- Давай добираться до Сены, - сказал Маттиа
- Но тогда нам придется побывать в Париже.
- Ну и что же?
- Я слыхал от Виталиса, что если ты хочешь кого-нибудь найти, ищи его в Париже. А если английская полиция вздумает разыскивать меня за кражу и арестует меня в Париже, то ради этого не стоило покидать Англию.
- Разве английская полиция может преследовать тебя и во Франции?
- Не знаю. Но если может, то в Париж идти нельзя.
- Тогда пойдем вдоль Сены до окрестностей Парижа, потом обойдем его, а за Парижем снова пойдем по ее течению. У меня тоже нет ни малейшего желания встретиться с Гарафоли.
- Понятно.
- Ну что ж, начнем по пути расспрашивать всех судовщиков и окрестных жителей, а так как "Лебедь" не похож на обыкновенные баржи, то его безусловно заметят. Если мы не встретим его на Сене, будем искать на Луаре, Гаронне и на всех реках Франции. В конце концов мы его разыщем.
Решив таким образом вопрос о маршруте, мы занялись Капи. Капи, выкрашенный в желтый цвет, был для меня чужой собакой. Мы купили жидкого мыла и в первой попавшейся по пути речке стали его усердно отмывать, сменяя друг друга, когда уставали.
Однако краска нашего друга Боба оказалась превосходного качества. Понадобились многочисленные купанья, бесконечные намыливания, потребовались недели и даже месяцы для того, чтобы Капи наконец принял свой натуральный цвет.
Когда с высоты покрытых лесами холмов, на повороте тенистой дороги, куда мы вышли после целого дня ходьбы, мы увидели перед собой Сену, плавно катящую свои тихие и могучие воды. Сену, покрытую пароходами, дым которых поднимался кверху и доходил до нас, Маттиа объявил, что этот чудесный вид примиряет его с водой. Он понимает теперь, как приятно скользить по этой спокойной поверхности, среди свежих лугов, возделанных полей и тенистых лесов, окаймляющих ее берега.
