Питер Леренджис - Наблюдатели
У меня перед глазами возникли фотографии — старые карточки, висевшие у нас в передней. Папа — мускулистый, в обтягивающей майке, с длинными волосами, завязанными в хвостик. Вот он с притворным ужасом тычет пальцем в свою команду, когда вступил в службу охраны. Вот он целует маму на их свадьбе. Все снимки папы до моего рождения. Какой-то незнакомец.
Для меня отец остался совсем другим. Старше, с поседевшими волосами, массивный. Я потерял такого отца.
А мама? Она ведь потеряла всех этих мужчин на стене. Всех до единого. И я вдруг понял, что она испытывает боль, которая мне и не снилась.
А сейчас она впилась в меня глазами, умоляя об ответе, который был бы надеждой. Теперь я, кажется, понял, что такое настоящая надежда. Она нас преображает. Она подобна миражу в пустыне. Ты видишь его там, где на самом деле ничего нет. По телику. В холодном взгляде детектива. На гнусном перроне подземки. Но, подобно миражу, все исчезает и безжалостно оставляет тебя ни с чем.
Нет, такую надежду я не вправе дать маме. Это было бы подло. Если я сам начинаю сходить с ума, я не вправе заражать и ее.
— Но это же глупо, мам, — сказал я, отводя глаза. — Это… это было что-то вроде галлюцинации. Больше это не возвращалось. Вот и все…
Я замолчал. Мама тоже молчала. Долго. Потом я почувствовал, как она обняла меня.
— Дэвид, — ласково проговорила она. — Нам обоим пора отдохнуть.
Сейчас мне больше всего нужно было одно — принять душ. Что я незамедлительно и сделал, как только мы переступили порог дома.
А потом я помчался прямо к себе в комнату. Тщательно прикрыв за собой дверь, я вывалил на стол содержимое карманов — обертку от жвачки, жетоны на метро, ключи, пару резинок…
Небесно-голубая визитка спряталась в сложенной бумажке с домашним заданием. У меня засосало под ложечкой.
Надежда.
Дудки.
Выбрось ее. И глядеть нечего.
Я бросился в ванную комнату, поднял крышку унитаза и бросил карточку в унитаз.
Но успел прочесть слова.
9
Это не входило в план.
Чтобы быть поближе, иногда приходится стоять за спиной.
НЕБЕСНЫЙ ПРЕДЕЛ Консультации по состоянию окружающей среды Майлс Ракман Исполнительный директор 9972–7660
Сердце замерло. Имя ничего мне не говорило. Как и компания. Просто какой-то тип. Тип как тип. Просто какой-то человек, визитка которого вчера упала на платформу.
Я выхватил карточку из унитаза. А что, если она нужна Майлсу Ракману? Вдруг это у него последняя? Позвони ему.
Конечно, надо позвонить. Надо услышать его голос и убедиться, что он и в самом деле проживает в Франклин-сити, а не в каком-то призрачном мире.
Я прокрался в мамину спальню и взял переносной телефон.
— Дэвид? — окликнула она меня из кухни. — Что хочешь на завтрак? Я иду в магазин.
— Э… хот-доги, — отозвался я. — Мороженое и шоколадные подушечки.
— Ладно, ладно, — засмеялась мама. — Сиди дома и жди, слышал?
— Ясно.
Я подождал, пока за ней закрылась дверь.
Взяв голубую визитку, я хотел было поднять трубку. Вдруг резко зазвонил телефон. Я чуть до потолка не подпрыгнул от неожиданности.
— Хелло! — поднял я трубку.
— Что с тобой? — Это Хитер. Всегда тут как тут.
— Да ничего. Это ты чего?
— Что на ней? На визитке?
— А тебе-то что за дело?
— Если б мне не было дела, ты б ее не достал.
— Если б ты не совала нос, куда не надо, меня б не сцапали.
— Ну, положим. Но тебе всего тринадцать лет. Они только попугали тебя и похлопали по попке, так ведь?
— А ты откуда знаешь?
— Смотрела по ящику. Так что на карточке?
Я выдохнул. Против лома нет приема. Ее все равно не объедешь.
— Ну, имя какого-то парня. Я только собрался звякнуть ему.
— Это тот парень, что исчез?
— Никто не исчезал, Хитер.
— Ах, да, это же была галлюцинация. Я и забыла. Так что ж ты звонишь?
— Сказать ему, что он потерял свою визитную карточку. Усекла?
— Я сейчас буду. — Она положила трубку.
Я аккуратно набрал номер телефона, указанный на визитке.
— Это «Небесный предел», — послышался голос автоответчика. — Наши часы приема…
Динг-донг-динг-донг-динг-донг-динг-донг!
Я бросил трубку и побежал открывать дверь:
— Ты прямо ракета.
— Вот она, — выпалила Хитер с порога, выхватывая карточку у меня из рук. — Давай позвоним.
— Уже позвонил. Контора закрыта. Насколько я понял, мы можем поговорить с ним только в конце недели.
— Ах, вон как. — Хитер направилась прямиком на кухню, взяла телефонный справочник и яростно зашелестела страницами. — Вот! Ракман, Майлс… 9766–1848.
Ох уж эти мне умники. Меня иногда от них тошнит.
Я набрал номер. Но ответил опять тупой и безжизненный голос автоответчика:
— Говорит Майлс Ракман. Я сейчас не могу говорить с вами, но вы можете оставить…
— Его и дома нет. — Я положил трубку.
— Следовательно, — воскликнула Хитер, — он исчез!
— Да он может быть где угодно. Шляться по магазинам. Сидеть в ванной.
— Что ж, подождем и позвоним еще разок. — Хитер нетерпеливо крутила визитку в руках. — Э, а это что?
Она сунула мне под нос обратную сторону визитки. На ней было нацарапано:
ГРН-ЛАЙН МЕЖ БУКР И ДРФЛД ПРВЕТ ВСМ ЖАЛЬ ТБЯ ЗДСЬ НЕТ А ПЕРССОН
— Грамотей тот еще, — прокомментировал я.
— То-о-очно, — пропела Хитер, вскочила и стала кружиться по кухне. — «Между Букер и Диэфилд!» Но там как раз и есть станция «Гранит-стрит». Написано черным по белому его собственной рукой.
— Написал название места. Подумаешь! Хитер, сколько придурков любит пялить глаза на эту станцию?
— А потом разбрасывают свои визитки по перрону из дверей поезда? — Хитер сунула карточку в кармашек рубашки и снова стала листать справочник. — Он живет на Бонд-стрит, 37. Можем позвонить ему в дверь. Если его нет, подождем, пока не появится. Если появится. Идешь со мной?
— Ты рехнулась, Хитер? Это… это же слежка!
Хитер направилась к двери.
— Я пошла. Расскажу потом, что там было.
— Да подожди ты! — крикнул я.
Хитер обернулась.
— Там на Бонд-стрит есть клевый книжный магазин с классными комиксами, — пробормотал я. — Ладно, нам по пути.
Мы спустились в подземку. Станция-призрак была пуста и погружена во мрак, как обычно.
Тридцать седьмой дом был задрипанным многоэтажным домом на самом берегу реки. По стене зигзагом тянулись пожарные лестницы, а у подъезда стояли пустые помойные контейнеры.
У входной двери был список жильцов и номера квартир — каждое имя напротив черной кнопки звонка, как и в нашем доме: ты звонишь в какую-нибудь квартиру, и тебе открывают оттуда.
Мы тут же нашли, что искали: М. РАКМАН, 3-Е.
Хитер нажала звонок, потом подняла бровь.
— Магазин комиксов, говоришь, да? — съязвила она.
— Э… просто гляну, ответит ли он, — бросил я. — Потом пойду.
Мы подождали минуты две, затем Хитер нажала кнопку еще раз.
— Никого нет, — заметил я.
— Я думаю, надо зайти внутрь и подождать около его квартиры. — Хитер начала нажимать на все кнопки подряд.
— Эй ты! — возмутился я. — Ты что?..
БЗЗЗЗЗЗЗЗЗ!
Хитер налегла на дверь, и та поддалась.
— Видишь? Звони всем подряд, кто-нибудь да откроет. Ну, пошли?
Я поплелся за ней по темному вестибюлю, выложенному потрескавшимися кафельными плитками. Застоявшийся воздух бил в нос запахом прогорклого масла. В конце вестибюля мы поднялись по темной кривобокой лестнице, прошли мимо едва пропускающих свет окошек, покрашенных матовой краской.
Квартира 3-Е находилась в конце длинного узкого коридора. На другом конце двери в квартиры 3-А и 3-В смотрели друг на друга в небольшой нише. Там можно было спрятаться и следить за квартирой Майлса Ракмана, и он бы нас не заметил, если б вернулся.
— А что, если он смотался на весь день? — прошептал я. — А то и на весь уикенд?
Хитер пожала плечами:
— Вернемся в другой раз.
— А сколько мы будем здесь торчать?
— Пока не надоест.
Я вздохнул:
— И какого черта я на это согласился?..
— Можешь отправляться в свой магазин комиксов!
Клик.
Мы замерли.
Шум раздавался с другого конца коридора. Это явно открывали дверь изнутри. Мы с Хитер вжались в стену ниши.
Дверь открывалась — дверь квартиры 3-Е.
Я ждал затаив дыхание. У Хитер глаза округлились.
В коридоре появилась сутулая фигура в длинном потрепанном пальто.
Человек повернул голову, и я увидел его лицо перед тем, как нырнуть еще глубже в нишу.
