Любовь Воронкова - Собрание сочинений в трех томах (Том 1, Повести и рассказы)
Описывал отец, как был он в большом бою и как выгнали они врагов из нескольких населённых пунктов.
А потом отец спрашивал, всё ли благополучно в доме, здоровы ли ребятишки, как учится Груша...
Груша подняла голову и гордо поглядела на Таиску и Романка. Вот как: отец про неё отдельно спрашивает!
- "...Как Таиска, шибко ли озорует?"
Таиска даже подпрыгнула. И про неё отец тоже отдельно спрашивает!
- "...Как наш Романок, наш будущий боец? Подрастает он или всё ещё такой же карапуз, из-под стола не видать?"
- И про меня! - крикнул Романок. - И про меня тоже!
Мать, не спуская глаз, глядела на деда и, казалось, ждала ещё чего-то в письме, очень важного, очень нужного...
- "Дорогая моя жена Даша, - читал дальше дед, - ты писала мне, что взяла в дом сиротку Валентинку..."
Вот оно! Все сразу оглянулись на Валентинку. Валентинка насторожилась, а у матери на щеках вспыхнули красные пятна.
- "...Должен тебе сказать, - читал дед, - что ты, Даша, у меня умница и хороший человек. Не слушай, что говорят некоторые люди. Пускай сиротка найдёт в нашем доме свой родной дом, пускай она в нашей семье найдёт свою родную семью. Прикажи ребятишкам, чтоб они её не обижали. Пусть живёт и растёт на здоровье!"
Мать только теперь перевела дух.
- Вот и хорошо! - прошептала она.
А Романок подбежал к Валентинке и весело дёрнул её за платье:
- Слышала? И про тебя тоже!
- Слышала! - ответила Валентинка и, покраснев, так же гордо, как Груша и Таиска, поглядела на всех.
А Груша неожиданно сказала:
- Мамка, может, надо и Валентинке чулки связать?
ПОДСНЕЖНИКИ
А весна развёртывалась всё богаче, всё краше.
Неожиданно расцвела старая берёза. Наступило утро, и Валентинка увидела её, всю увешанную тёмно-красными серёжками, всю обрызганную золотистой пыльцой.
Таинственный, заманчивый, темнел за усадьбами лес. Снизу уже что-то зеленело - трава, кусты... Вот если бы можно было пойти заглянуть в эту неведомую лесную страну! Только можно ли это?
Как раз деду понадобилась оглобля. Он взял топор и сказал:
- Ну-ка, девчонки, кому в лес за сморчками надо?
Романок побежал за корзинкой. Таиска проворно сняла полусапожки, бросила их на завалинку и зашлёпала босиком по лужам:
- Пойдёмте! Дедушка места знает, покажет.
- Дедушка, я тоже пойду? - спросила Валентинка. - Мне тоже можно?
- А почему же нельзя? - удивился дед.
- А босиком тоже можно?
- Ну, это дело твоё. Не боишься ногу напороть - иди босиком.
- Тогда подождите, не уходите! Я сейчас!
Валентинка вбежала в избу. Никого не было: Груша в школе, мать на работе. Она поспешно сняла свои худые ботики и башмаки и сунула под приступку.
Пробегая мимо лежанки, она нечаянно зацепила ремешок жёлтой сумочки, лежавшей на подушке. Сумочка упала, и заветные картинки выскользнули на пол, развернувшись веером.
Вот избушка под снегом, вот караван в пустыне, вот корабль Магеллана, плывущий в неведомые страны...
Валентинка схватила их и как попало засунула в сумочку. Пусть куда хочет плывёт Магеллан! Валентинка идёт в лес, в настоящий дикий лес! Она босиком побежит по лужам и по свежей траве, и они пойдут через поле, и, может быть, она отыщет настоящий, живой гриб! Пускай Магеллан плывёт куда хочет! Дорожка бежала полем. Колхозницы пахали землю. Валентинка видела в книжках, как пашут, но там всегда были нарисованы мужчины... Ну что ж нынче война. Мужчины ушли воевать, а женщины взялись за плуг.
А кто это там пашет на рыженькой лошадке? Кто эта женщина, такая слабая на вид, но такая ловкая и умелая? Она не дёргает беспрестанно вожжами, не кричит без толку на лошадь, но лошадь у неё идёт ровно, и плуг под рукой этой женщины не виляет в стороны, а ведёт прямую, глубокую борозду... Кто эта женщина в такой знакомой голубой кофточке, выцветшей на плечах?
И Валентинка узнала:
- Смотрите, смотрите, вот наша мама пашет!
Нежной прохладой, влажными запахами, звонкими птичьими разговорами встретил их лес.
Деревья были ещё голые, но на кустах уже развернулись почки.
А внизу, приподняв почерневшую прошлогоднюю листву, пышно и весело красовались цветы. Они заполнили все лесные прогалины: лиловые, красные, розовые среди тёмных мохнатых листьев.
- Дедушка, что это? - удивилась Валентинка. - Смотри, на одной веточке разные цветы?
- Это медуница, - ответил дед. - А что разные цветы, так что же: те, что лиловые, постарше, а те, что розовые, помоложе...
Немного дальше, в тени широких ёлок, ещё лежали пласты снега. Но цветы росли и возле самого снега, и даже сквозь снег пробивались нежные зелёные ростки.
Таиска и Романок пошли вдоль опушки на вырубку - там, возле пней, весной родятся сладкие грибы сморчки. Но Валентинка осталась возле деда.
А дед рассказывал. Лесные цветы - это первые весенние цветы. Другие только ещё в семенах просыпаются, а у этих под чёрной листвой уже и почки и бутоны готовы. Чуть снег посторонился - они и выскочили!
Дед показал Валентинке ветреницу - лёгкий белый цветок, задумчиво глядевший из полумрака чащи. Раскопал слой листвы, и она увидела закрученные спиралью бледные ростки папоротника. Отыскал для неё странное растение - Петров крест. Почти целый год живёт оно под землёй и только ранней весной, когда ещё светло в лесу, выкидывает из-под земли толстый чешуйчатый стебель и начинает цвести, а потом снова убирается под землю. Правда, эти чешуйки вовсе не похожи на цветы. Ну что же? Каждый цветёт как умеет.
Всё удивляло Валентинку, всё приманивало её: и лимонная бабочка, прилетевшая на медуницу, и красные шишечки, чуть наклюнувшиеся на концах еловых лап, и лесной ручеёк в овражке, и птицы, перелетающие с вершины на вершину...
Дед выбрал деревце для оглобли и начал рубить. Звонко аукались Романок и Таиска, они уже шли обратно. Валентинка вспомнила о грибах. Что же, она так и не найдёт ни одного? Валентинка хотела бежать навстречу Таиске. Недалеко от опушки на краю оврага, она увидела что-то голубое. Она подошла ближе. Среди лёгкой зелени обильно цвели яркие цветы, голубые, как весеннее небо, и такие же чистые, как оно. Они словно светились и сияли в сумраке леса. Валентинка стояла над ними, полная восхищения.
- Подснежники!
Настоящие, живые! И их можно рвать. Ведь их никто не сажал и не сеял. Можно нарвать сколько хочешь, хоть целую охапку, целый сноп, хоть все до одного собрать и унести домой!
Но... оборвёт Валентинка всю голубизну, и станет прогалинка пустой, измятой и тёмной. Нет, пусть цветут! Они здесь, в лесу, гораздо красивее. Только немножко, небольшой букетик она возьмёт отсюда. Это будет совсем незаметно!
Когда они вернулись из лесу, мать была уже дома. Она только что умылась, полотенце ещё висело у неё на руке.
- Мамушка! - ещё издали закричала Таиска. - Мамушка, ты гляди, каких мы сморчков набрали!
- Мамка, давай обедать! - вторил Романок.
А Валентинка подошла и протянула ей горсточку свежих голубых цветов, ещё блестящих, ещё пахнущих лесом:
- Это я тебе принесла... мама!
С А Д П О Д О Б Л А К А М И
НАДО И НЕЛЬЗЯ
- Алимджан! Куда полез?
Ну вот, уж и увидала. У старшей сестры Лали глаза как полевой бинокль - всё видит.
- Одну кисточку, - сказал Алимджан, - маленькую.
- Придёт отец, подставит лестницу и достанет тебе винограду. А на лозу лазать нельзя!
Алимджан посмотрел на виноградные кисти, которые висели над головой, прозрачные, сладкие... Жди, когда отец придёт... А теперь вот птица села на лозу!
Алимджан схватил рогатку, нашёл подходящий камушек и только натянул резинку, как Лали опять закричала:
- Что ты делаешь, эй, Алимджан! Брось рогатку, нельзя птиц убивать!
- А если она виноград клюёт?
- Хватит винограду и ей, и тебе. Неужели из-за двух ягод птицу убить?
- Опять нельзя.
- Конечно, нельзя. Ты вот лучше пойди-ка вымой руки. Да садись завтракать.
Сестра поставила тарелку шавли - жидкой каши. Но Алимджан увидел, что на столе, в блюде, лежат лепёшки. Он схватил лепёшку и убежал во двор. Он не любил шавли.
- Алимджан! Куда побежал?
Лали вышла, посмотрела туда, сюда. Но Алимджана и след простыл. Лали покачала головой, и все её пятнадцать чёрных косичек рассыпались по спине. В кишлаке уже многие девочки начали подстригать волосы. У кого до плеч, у кого совсем короткие. Но Лали нравилось ходить с косами. А узбечки не одну косу заплетают, а множество косичек. И косички эти покрывают всю спину, как чёрная блестящая шаль.
Лали покачала головой.
- Вот негодник! Убежал. Наверно, к Юсуфу.
Юсуф - это товарищ Алимджана. Он живёт совсем недалеко, только перейти через дорогу. Алимджан ел лепёшку и не спеша шагал к Юсуфу. Посреди дороги, где очень мягкая пыль, он повозил ногами, и пыль сразу поднялась, как облако.
"Сейчас увидала бы Лали, - подумал Алимджан, - так сразу закричала бы: "Эй, Алимджан, что ты делаешь! Нельзя!"
Вдруг прямо над головой загудела машина. Алимджан подскочил и бросился бежать.
