Самуил Маршак - Произведения для детей (Том 2)
РЫЖИЙ. Ну не могли же они оба и в самом деле сквозь землю провалиться! А ведь в этом деле они главные свидетели...
ЧЕРНЫЙ. Ну, что ж, найдем их или не найдем, а поищем... Прощайте, хозяюшки! Не горюйте!
РЫЖИЙ. Авось с хорошими вестями к вам вернемся!
Старуха и Девушка не слышат. Девушка, не выпуская из рук зеркального стеклышка, понурившись, сидит на скамье. Старуха пытается ее утешить, гладит ее по голове, а сама тоже плачет.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Дворец. Царская палата. Царь, пожилой, но моложавый, с усами, без бороды, в генеральских штанах, но без мундира, в одной рубашке с расстегнутым воротом, сидит у открытого окна. В той же палате высокий царский трон, немного пониже - трон Царицы. Напротив - кресла.
ЦАРЬ (задумчиво напевает вполголоса). Боже... меня храни!..
КАМЕРДИНЕР. Его происходительство господин канцлер.
ЦАРЬ (строго). Пре-вос-ходительство! Запомни, дурак!.. Ну, проси.
КАНЦЛЕР (очень старый, в парадном мундире со звездой). С добрым утром, ваше величество, с прекрасной погодой!
ЦАРЬ. Что нового?
КАНЦЛЕР. Осмелюсь доложить вашему величеству...
У царя благодушное настроение сменяется хмурым.
ЦАРЬ. О чем доложить?
КАНЦЛЕР, О том, что посол иностранной державы прибыл во дворец и всепокорнейше просит аудиенции у вашего величества!
ЦАРЬ. В такую погоду принимать послов!.. Я только собирался проехаться верхом.
КАНЦЛЕР. Осмелюсь напомнить, что ваше величество сами изволили назначить послу день приема.
ЦАРЬ. Ну, пусть войдет, да долго не задерживается. А какой посол? Из какого царства?
КАНЦЛЕР. Из тридевятого царства, тридесятого государства, ваше величество!
ЦАРЬ. Что-о?.. А далеко ли это царство?
КАНЦЛЕР (на мгновение задумывается). За тридевять земель, ваше величество!
ЦАРЬ. По-нашему говорит?
КАНЦЛЕР. При нем переводчик, ваше величество!
ЦАРЬ. Ну, зови да пошли сначала ко мне камердинера.
Канцлер удаляется.
(Задумчиво напевает.) Боже... меня храни!
КАМЕРДИНЕР (появляясь). Чего изволите, ваше величество?
ЦАРЬ. Помоги одеться! (С помощью Камердинера нехотя, надевает мундир с орденами, повязывает широкую ленту через плечо.)
КАМЕРДИНЕР. Разрешите удалиться, ваше величество?
ЦАРЬ. Иди. Нет, постой. Доложи ее величеству и его высочеству, что я прошу их пожаловать ко мне. Тут у меня посол будет, да из такого царства-государства, о каком мы и не слыхивали.
КАМЕРДИНЕР. Слушаю-с, ваше величество! (Удаляется.)
Входит Посол, небольшого роста, коренастый, загорелый, с длинной седой бородой. За ним - Переводчик, молодой, с черной бородкой. Оба в халатах с узорами. Последним входит Канцлер.
ПОСОЛ (низко кланяясь). Амирэм алидан, чер-чер алинон!
ПЕРЕВОДЧИК. Господин посол изволит сказать, что его величество могущественный властитель тридевятого царства, тридесятого государства сердечно приветствует ваше величество, справляется о вашем здоровье и шлет вам самые добрые, или, по-нашему, самые сладостные пожелания.
ЦАРЬ (про себя). А по-кхнему это гораздо короче выходит! (Громко.) Сердечно благодарю и прошу передать его величеству мои самые лучшие пожелания.
ПЕРЕВОДЧИК. Таратэн алидан тара-тара алинон!
ЦАРЬ. Прошу садиться!
Все усаживаются.
Господин посол, сказать правду, я знаю о вашем тридевятом царстве только по сказкам... Что хорошего в вашем государстве?
Переводчик вполголоса переводит слова Царя.
ПЕРЕВОДЧИК. Дзйнга каратум дэм?
ПОСОЛ (добродушно). Азамэн алибан блямс шершне-ра кардан чер.
ПЕРЕВОДЧИК. Господин посол говорит, что страна, откуда он изволил прибыть, изобилует птицей и рыбой, богата корицей, перцем и миндалем, изумрудами и бирюзой, славится на весь мир своими великими победами над тридцатью девятью островами и полуостровами...
ЦАРЬ (вполголоса). Ну, мы тоже одержали не меньше побед... (Громко.) А чем еще знаменито ваше царство-государство?
ПЕРЕВОДЧИК. Коста трэн эчеррн?
ПОСОЛ. Эчерэн гейго-лейго - трэнта-варэнта сэтэн бумбуркас.
ПЕРЕВОДЧИК. Господин посол изволит сказать, что его страна достопримечательна также своими конями и колесницами, но более всего гордится необыкновенными, единственными в мире семью чудесами.
ЦАРЬ (хмуро). Какие же там у вас чудеса?
ПЕРЕВОДЧИК. Калитэн бумбуркас?
ПОСОЛ. Аминам бумбуркас чентра-лентра кускус лино-кут дарэн.
ПЕРЕВОДЧИК. Чудеса эти таковы: скатерть, которая сама готовит и подает лучшие в мире яства и превосходнейшие напитки, семимильные сапоги, шапка спрячь меня, волшебное зеркало, летающий ковер...
ЦАРЬ. Постойте, постойте! Слишком уж быстро вы говорите, господин переводчик. Не сразу уразумеешь! (Канцлеру.) Сколько же это он чудес назвал?
КАНЦЛЕР. Насколько я расслышал, всего пять, ваше величество.
ПЕРЕВОДЧИК. Совершенно точно, пять.
ЦАРЬ. А какие же остальные два чуда?
ПЕРЕВОДЧИК. Калитэн ду дэнта бумбуркас?
ПОСОЛ. Чентра фью-фью эд зинг-зенг каюк дара.
В это время появляется Царица, тощая и бледная, слегка подрумяненная женщина с лентой через плечо, и Наследник, очень юный, но ростом выше матери, в коротких штанах и длинных чулках.
КАНЦЛЕР (вставая, громко). Ее величество государыня-царица и его высочество наследник-цесаревич!
ПЕРЕВОДЧИК. Алинон царина эд алитон принцен чемерэн!
Посол встает и низко кланяется.
ЦАРЬ (Царице). Ваше величество, позвольте представить вам господина посла треклято... Виноват, как, бишь, его?
КАНЦЛЕР (тихо). Тридевятого царства, тридесятого...
ЦАРЬ. Тридесятого государства. Жаль, что вы опоздали, ваше величество. Тут господин посол рассказывал нам о семи чудесах, которыми славится его царство.
ЦАРИЦА. Это очень интересно. Но прошу вас садиться, господин посол.
ПЕРЕВОДЧИК. Алинон царина сэдэт чадан.
Посол еще раз кланяется и садится.
ЦАРЬ. Вот только я не все пять чудес запомнил.
КАНЦЛЕР. У меня все записано, ваше величество!
ЦАРЬ. Это хорошо. (Переводчику.) А про шестое и седьмое чудо вы, кажется, еще не успели нам перевести. Как это господин посол сказал? Фью-фью...
КАНЦЛЕР. У меня записано, ваше величество. Что-то вроде "фью-фью" и "зинг-зенг".
ПЕРЕВОДЧИК. Совершенно верно, ваше превосходительство. Фью-фью - это волшебная флейта или дудка. Тот, кому довелось ее слышать, никогда не забудет сладостных, ласкающих слух звуков. А зинг-зенг - это...
ЦАРИЦА. Ах, я так бы хотела послушать волшебную флейту! Я очень люблю музыку. А как ваша флейта играет - сама или ей нужен музыкант?
ПЕРЕВОДЧИК. Сию минуту, ваше величество! (Послу.) Акамэн фью-фью люлин ули драдан азандар?
ПОСОЛ. Драдан азандар. Лей азандар каюк. Кутуз батар турмата!
Переводчик некоторое время молчит.
ЦАРИЦА. Что же вы не переводите?
ПЕРЕВОДЧИК (смущенно). Это, ваше величество, не так-то легко перевести...
ЦАРИЦА. Почему нелегко? Переведите, пожалуйста!
ПЕРЕВОДЧИК. Извольте, ваше величество. Господин посол говорит, что музыкант этой дудке нужен, хоть она и волшебная. У них был музыкант, да недавно помер. Стар был очень. А говорят, будто такой музыкант, ваше величество, имеется у вас, но он, не во гнев вам будь сказано, в тюрьме сидит.
ЦАРИЦА. У нас? В тюрьме?
ЦАРЬ (нахмурившись). Верно, не за музыку сидит!.. Впрочем, я ничего об этом не знаю. А вы, господин канцлер?
КАНЦЛЕР. Простите, ваше величестпо, и я ровно ничего не знаю.
ЦАРЬ. Вы никогда ровно ничего не знаете!.. Расследуйте это дело и доложите мне.
ЦАРИЦА. Да поскорее расследуйте!
КАНЦЛЕР. Слушаю-с, ваше величество!
ПЕРЕВОДЧИК. Так вот, господин посол еще изволил сказать, что ему поручено осведомиться, не угодно ли вашему величеству отпустить этого музыканта в наше царство? Он и у нас может в тюрьме сидеть, а когда понадобится, на дудке играть будет.
ЦАРЬ. Ну, это мы еще посмотрим, подумаем... А пока скажите, что за седьмое чудо?
НАСЛЕДНИК. Да, да, зинг-зенг!
ПЕРЕВОДЧИК. Зинг-зенг, ваше величество, - это волшебный меч. Он, если это потребуется, рубит головы направо и налево. Его так и зовут "Меч - сто голов с плеч".
ЦАРЬ. Сам рубит?
ПЕРЕВОДЧИК. Сам. Господин посол говорит, что с помощью этого меча его царство одержало величайшую победу - тридцать девятую...
ЦАРЬ (задумчиво). Вот это и в самом деле полезная и ценная вещь!.. Из всех чудес я, пожалуй, выбрал бы волшебную скатерть да этот зинг-зенг.
НАСЛЕДНИК. И я бы выбрал меч - сто голов с плеч. С ним бы я все царства покорил! (Рубит рукой.) Зинг! Зенг!
ПЕРЕВОДЧИК (Послу). Алитон принцен...
ЦАРЬ (перебивая его). Этого переводить не надо. Наш наследник по молодости своей иной раз говорит лишнее... В его годы это вполне простительно.
