Валерий Медведев - И снова этот Баранкин, или Великая погоня
Обзор книги Валерий Медведев - И снова этот Баранкин, или Великая погоня
Валерий Владимирович Медведев. И снова этот Баранкин, или Великая погоня
Фантазии Баранкина - 3
И СНОВА ЭТОТ БАРАНКИН, или ВЕЛИКАЯ ПОГОНЯ
Вместо предисловия
Нет, с этим Баранкиным не соскучишься! Это надо же! Вроде бы я его автор и всё про него знаю, всё и продумал, и всё придумал, а вот какие новые пироги! Оказывается есть ещё одни совершенно новые приключения Юры Баранкина, которые называются "Великая погоня". Были "Великие превращения"! Была "Великая подготовка"! А оказывается ещё и была "Великая погоня!" Вот о ней я ничего, оказывается и не знал. Но я не знал не по своей вине. Это всё Эра Кузякина. Это она утаила "Великую погоню". Когда я её буквально припёр к стене, она сказала:
— Этот Баранкин и так знаменит!.. Чего ещё про него что-то писать!?
Конечно я, как автор Баранкина, должен был бы всё знать о Юре, но бывает так, что автору рассказывают другие действующие лица о герое его произведения. Вот как раз Эра знала больше меня о Юре Баранкине, а взяла и не сказала мне ни слова.
Ничего удивительного. С великими классиками это тоже бывало. Вот Александр Сергеевич Пушкин, кажется, всё знал о Татьяне, он ведь её и придумал, а в конце романа в стихах сказал: "Видели, какую штуку удрала со мной Татьяна? Взяла и вышла замуж за генерала".
И так бывает! Но вернемся к Баранкину и его Великой Погоне! Оказывается, что великие превращения начались не сразу после того, как Юра Баранкин и Костя Малинин получили первые двойки в новом учебном году, а несколько позже. А до этого было вот что.
СОБЫТИЕ САМОЕ ПЕРВОЕ. Последняя двойка перед каникулами
Вы помните, как начинается книга "Баранкин, будь человеком!".. Уж я-то хорошо помню, как она начинается! Вот как она начинается: "…Если бы я и Костя Малинин не умудрились получить двойки по геометрии в самом начале учебного года, то, может быть, ничего такого невероятного и фантастического в их жизни не приключилось бы, но двойки они получили, и поэтому на следующий день с ними случилось что-то невероятное, фантастическое, и, можно сказать, сверхъестественное!.."
Но, оказывается, что дело всё не только в том, что Баранкин и Малинин в начале учебного года схлопотали по двойке, оказывается, что и в предыдущем учебном году, в самом конце его, когда до летних и долгожданных каникул оставалось буквально несколько дней, Юра и Костя тоже умудрились получить две самые последние двойки!..
Что тогда в классе поднялось! Ну почти что то же самое, что в книге "Баранкин, будь человеком!".
"..На перемене, сразу же после этого злополучного события, Зинка Фокина, старосте класса, подошла к ним и сказала: "Ой, Баранкин и Малинин! Ой, какой позор! На всю школу позор!" Потом она собрала вокруг себя девчонок и стала с ними, судя по всему, составлять против Юры с Костей какой-то заговор. Совещание продолжалось всю перемену, пока не прозвенел звонок к следующему уроку.
Только что Алик Новиков тогда не фотографировал Юру с Костей и не поместил эту фотографию в стенгазету, потому что, он ещё не был спецкором классной стенгазеты и ещё потому, что у него не было фотоаппарата. И стенгазета тогда ещё не была такой красивой, так что две мрачные физиономии Баранкина и Малинина — физиономии типичных двоечников — ещё не могли испортить её внешний живописный вид.
Дело в том, что Эру Кузякину тогда только что назначили ответственной за стенгазету и стенгазета распустила свой пышный и красивый, как у павлина, хвост, только с первых дней будущего учебного года.
Тем временем, дальше в классе всё тоже продолжалось вроде примерно так, как в книге "Баранкин, будь человеком!" в том смысле, что Зина Фокина и все одноклассники как один не дали Косте и Юре даже опомниться, а сразу же напали на них всем классом, чтобы они успели исправить двойки за эти несколько дней, которые остались до конца учебного года…
Надо сказать, что Зину Фокину тоже только что выбрали новой старостой класса. Прежняя староста Оля Тихонова к концу года так разболелась хронической ангиной, что не могла уже совладать не только с нарушениями дисциплины и нормальной учебы в своем классе, но и со своим здоровьем.
— Ты, Баранкин, будь человеком! — сказала громко на весь класс Фокина (сказала она уже не в первый раз!) И ты, Малинин!.. Исправьте двойки! И немедленно!..
Тихонова была вообще-то немного мямлей, хотя и примерной ученицей, а у Фокиной восклицательные знаки так и сыпались изо рта. А главное — бывшая староста класса Тихонова напускалась, конечно, время от времени на Баранкина и Малинина, но никогда не говорила "Баранкин, будь человеком! Будь человеком, Баранкин!.." А эта Фокина, можно сказать и староста-то без году неделя, а уже сказала Баранкину двадцать пять раз, нет двадцать шесть раз, точно двадцать шесть раз (Баранкин на всякий случай этим выпадам уже вёл счёт у себя в блокноте!).
Юра Баранкин смотрел на краснощёкое и пышущее здоровьем лицо Зины Фокиной и думал: "от этой, пожалуй, не только хронической ангины, вообще никакой болезни не дождёшься…"
У прежней старосты класса Оли Тихоновой и голос был тихий, а у этой, у Фокиной, как у будильника.
— Ну, Юра, ты же знаешь, как нам с Эрой трудно, меня только что старостой выбрали, а Эра редактором стенгазеты стала… Ну, исправьте двойки и немедленно! Помогите нам с Кузякиной.
— Чего? Чего? — возмутился Баранкин — вы может быть ещё захотите, чтобы мы с Костей исправили наши двойки сейчас прямо у вас на глазах?!
— Что мы вам фокусники что ли какие?!. - подхватил Костя Малинин, — чтобы из карманов пятерки повытаскивать на глазах у изумленной публики.
— Мы вам не сыновья Кио и Арутюна Акопяна! — сказал Баранкин. — И вообще, продолжал он, — учебный год кончается!.. У нас с Костей наблюдается полное нервное истощение и упадок всех сил!..
— Учебный год для них кончается! — взвизгнула Эра Кузякина. Он для вас, по-моему, ещё и не начинался!..
— Извините, для нас лично нормальный год начнётся только тогда, когда кончится учебный! — подхватил Костя Малинин.
— Ну, Юрочка, ну, Костенька! — залебезила вдруг Зинка Фокина. — Я вас даже не по хорошему прошу, а по очень хорошему, ну исправьте за оставшиеся дни две свои двойки!.. Ну не переносить же их на следующий учебный год?.. Если уж переносить, то лучше пятерочки!..
Юра подумал и сказал:
— У нас хотя и полное всеобщее и нервное истощение, но чтобы перенести две двойки на будущий учебный год, на это сил у нас ещё хватит?.. Я правильно говорю, Костя?
— В отличие от всех этих, — Костя обвел рукой класс, — ты всегда говоришь правильно, Баранкин!
— А насчёт ваших пятёрок, я вам вот что скажу, — сказал Баранкин, — Михаил Михалыч нам как-то на дополнительном уроке сказал: "Я вам, говорит, Баранкин и Малинин ставлю с наслаждением двойки, потому что я знаю, что вы оба абсолютно ничего не знаете по геометрии и я не грешу против истины!.. Когда же я ставлю пятёрку какому-нибудь отличнику, я думаю, а не забудет ли он сразу же выйдя из класса то, что сейчас ответил мне на пять?…" Соображаете, об чём речь?… От нас ему наслаждение, а от вас?..
Малинин тут же взял и опять несколько развил речь Баранкина:
— Есть такие отличники, — сказал нам Михал Михалыч, которые знают всё на пять, пока отвечают урок… А спроси его после урока про теорию Пифагора, он о ней знает только, что "пифагоровы штаны на все стороны равны…" Соображаете, об чём речь?
— Мы соображаем, — сказала Фокина, переглянувшись с Кузякиной, — сообразите лучше вы с Малининым, как срочно исправить двойки.
— Мы исправить вообще-то можем, — сказал Баранкин, переглянувшись с Малининым, — но мы боимся, что Михал Михалыч может это заметить…
— Понимаете, — стал разъяснять речь Баранкина Малинин. — Двойку на тройку очень трудно переправить, вот тройку на восьмерку легко, — сказал Костя, — только к сожалению, такой отметки как восьмёрка не существует.
— Тебе не стыдно, Малинин, — возмутилась Эра Кузякина, — мы вас не в дневниках просим подделать отметки, а в ответах у доски!
— Ах, у этой у доски, можно сдохнуть от тоски, — пропел Малинин довольно красивым и как говорится от природы поставленным голосом.
— Вот ведь и петь может, если захочет! Сегодня позанимаетесь весь день с Юрой, завтра утром пересдадите, а днём придёте в школьный сад, — сказала ласково Зина Фокина.
— В сад? — удивился Баранкин. — Это ещё зачем в сад?.. Гулять, что ли?..
— Зачем гулять? — также ласково сказала Зина Фокина. — Рыть ямы специальные для будущих посадок. Заранее внесём специальные удобрения.
— Специальные! Какие специалисты развелись! За лето ямы осыпятся, зарастут травой! — сказал Юра.
— Точно, — подхватил Костя. — И компост в них потеряет свои ценные качества!
