В Хауф - Карлик Нос
- Нет, господин повар, вы, конечно, знаток своего дела, но вам никогда еще не удавался такой суп и такие клецки, какие приготовил этот карлик!
Отведал и сам повар, после чего почтительно пожал руку карлику и сказал:
- Да, крошка, ты знаток своего дела! Эта желудочная травка придает всему какой-то особенный вкус.
Как раз в эту минуту в кухню вошел камердинер герцога и объявил, что герцог хочет завтракать. Немедленно блюда были поставлены на серебряные подносы и отосланы герцогу, старший же смотритель над кухней взял карлика под руку и увел в свою комнату, где вступил с ним в беседу. Но не прошло и нескольких минут, как явился посланный от герцога, чтобы позвать к нему смотрителя над кухней. Тот поспешно переоделся в парадное платье и последовал за посланным.
Герцог был в великолепном расположении духа: он съел все, что ему было подано на серебряных подносах, и вытирал себе бороду, когда к нему вошел смотритель над кухней.
- Слушай, смотритель, - сказал герцог, - я всегда был доволен твоими поварами, но скажи, кто сегодня приготовил мой завтрак? С тех пор, как я сижу на троне моих предков, я никогда не ел ничего подобного. Скажи, как зовут этого повара, чтобы я мог послать ему в награду несколько червонцев.
- Государь, это престранная история! - отвечал смотритель над кухней и рассказал, как утром к нему привели карлика, который непременно хотел сделаться поваром.
Удивленный герцог велел призвать к себе карлика и спросил, кто он и откуда. Но бедный Яков, конечно, не мог сказать, что он заколдован и был раньше белкой. Однако он не совсем уклонился от правды, а рассказал только, что у него нет ни отца, ни матери и что он научился стряпать у одной старухи. Герцог и не стал более расспрашивать; его больше всего занимала странная наружность нового повара.
- Останься у меня! - сказал он. - Ты будешь получать ежегодно пятьдесят червонцев, праздничное платье и, сверх того, две пары панталон. За это ты будешь ежедневно готовить мне завтрак, следить за приготовлением обеда и вообще присматривать за кухней. А так как в моем дворце каждый получает особое прозвище, то ты будешь называться впредь Носом и занимать должность младшего смотрителя над кухней.
Карлик Нос поблагодарил герцога и обещал служить ему верой и правдой.
Итак, Яков был теперь пристроен. И, надо отдать ему справедливость, он справлялся со своим делом как нельзя лучше.
Он сделался своего рода знаменитостью. Многие повара обращались к смотрителю над кухней с просьбой позволить им присутствовать при том, как стряпает карлик, а некоторые из вельмож добились позволения герцога посылать к нему на выучку своих слуг, что доставило ему немалый заработок. Впрочем, чтобы не возбуждать зависти в остальных поварах, карлик Нос отдавал в их пользу деньги, которые господа платили ему за обучение поваров.
Так прожил карлик Нос почти два года в довольстве и почете, и только мысль о родителях по временам омрачала его счастье. Жизнь его текла безмятежно, без всяких приключений, до тех пор, пока не произошел следующий случай.
Необходимо заметить, что карлик Нос умел удачно делать всякого рода закупки. Поэтому всякий раз, когда ему позволяло время, он отправлялся сам на рынок, чтобы закупать дичь и зелень. Однажды утром он отправился в птичий ряд и стал искать жирных гусей, до которых герцог был большой охотник.
Несколько раз прошел он по рядам, осматривая провизию.
Вдруг в конце одного ряда он заметил женщину, продававшую гусей, но, в отличие от других торговок, не зазывавшую покупателей. К ней-то он и подошел и стал взвешивать и осматривать ее гусей. Найдя их достаточно жирными, он купил три штуки вместе с клеткой, взвалил на свои широкие плечи и направился домой. Однако по дороге ему показалось очень странным, что только двое из гусей гоготали и орали, как настоящие гуси, тогда как третья, гусыня, сидела тихо и испускала вздохи, словно человек. "Надо поскорее заколоть ее, - подумал карлик, - не то она еще околеет". Но тут гусыня совершенно внятно и громко проговорила:
- Если захочешь меня заколоть, я укушу тебя; если свернешь мне шею, сам сойдешь со мной в могилу.
Вне себя от изумления карлик Нос поставил клетку наземь, но гусыня по-прежнему смотрела на него своими прекрасными, умными глазами и продолжала вздыхать.
- Вот чудеса! - воскликнул карлик Нос. Гусыня умеет говорить по-человечьи. Вот уж никак не ожидал! Ну-ну, успокойся, я не так жесток и не лишу жизни такую редкую птицу. Но я готов биться об заклад, что ты не всегда принадлежала к пернатым, ведь и я когда-то был жалкой белкой.
- Ты прав, - ответила гусыня. - Я тоже родилась не в этом позорном обличье. Увы, кто бы мог предположить, что Мими, дочь великого Веттербока, будет зарезана на кухне герцога...
- Будь спокойна, любезная Мими! - утешал ее карлик. - Клянусь честью, тебе не будет сделано ничего дурного. Я устрою тебе помещение в моей комнате, буду доставлять тебе корм, а в свободное время будем беседовать. При первом удобном случае я выпущу тебя на свободу. Прочим же поварам я скажу, что я откармливаю тебя для герцога особенными травами.
Гусыня поблагодарила его со слезами на глазах. И карлик действительно сделал так, как обещал. Он заколол двух других гусей, для Мими же отвел отдельное помещение под предлогом, что хочет ее откармливать для герцога. Но он не давал ей обыкновенного гусиного корма, а доставлял ей печенья и сладкие блюда. Когда у него было свободное время, он отправлялся к ней, беседовал с ней и утешал ее. Они рассказали друг другу каждый свою историю, и Нос узнал, таким образом, что гусыня была дочерью волшебника Веттербока на острове Готланде. Веттербок когда-то поссорился с одной старой феей, которая его победила с помощью хитрости и превратила его дочь в гусыню. Когда же карлик Нос рассказал Мими свою собственную историю, она сказала:
- Я тоже немного смыслю в этих делах: отец кое-что из своих знаний передал мне и сестрам. Ваш спор у корзины с овощами, твое внезапное превращение, когда ты понюхал какой-то травки, и те слова старухи, которые ты запомнил, свидетельствуют о том, что твои чары находятся в связи с травами, то есть, если ты отыщешь ту траву, которая фея сварила перед твоим превращением, то будешь избавлен от своего уродства.
Все это, конечно, было плохим утешением для карлика; в самом деле, как найти траву, которой не знаешь даже по названию? Но тем не менее он поблагодарил Мими и в глубине души почувствовал некоторую надежду.
Скоро после этого к герцогу приехал в гости его друг, один из соседних князей. Герцог по этому случаю позвал к себе карлика и сказал ему:
- Наступило время, когда ты должен доказать, что ты знаток своего дела. Князь, который приехал ко мне в гости, считается после меня величайшим знатоком по части еды, и кухня у него одна из лучших в мире. Постарайся же, чтобы мой стол возбудил удивление даже в нем. Старайся также, под страхом моей немилости, чтобы за все то время, которое он проведет при моем дворе, ни одно блюдо не подавалось дважды. Все, что тебе будет нужно, ты можешь требовать от моего казначея; хотя бы тебе пришлось растопить для этого мое золото и бриллианты, ты не должен остановиться ни перед чем. Я готов лучше остаться бедняком, чем ударить лицом в грязь перед своим гостем.
Так говорил герцог, и карлик отвечал:
- Воля ваша, государь, будет исполнена! Сделаю так, чтобы вашему гостю здесь все понравилось.
Крошечный повар нашел теперь случай выказать свое искусство во всем его блеске. Он не щадил сокровищ своего хозяина, да и себя ничуть не берег: целый день его можно было видеть перед плитой окутанным облаками пара, и голос его беспрестанно звучал в огромной кухне, раздавая приказания целой армии поваров и поварят.
Приезжий князь провел уже две недели в гостях у герцога и, по-видимому, чувствовал себя прекрасно. Ежедневно гость и хозяин пять раз садились за стол, и герцог был в высшей степени доволен искусством карлика. На пятнадцатый день герцог призвал карлика к своему столу, представил его гостю и спросил последнего, доволен ли он его поваром.
- Ты превосходный повар, - отвечал гость, обращаясь к карлику, - и знаешь, как разнообразить стол. За все время, пока я здесь, ты ни разу не повторил ни одного блюда, и все они тебе великолепно удавались. Но скажи мне, почему ты до сих пор еще ни разу не подавал к столу царя всех блюд - паштет-сюзерен?
Карлик испугался: он никогда не слыхал о таком паштете. Но он сохранил наружное спокойствие и отвечал:
- О государь, я надеялся, что ты еще долго будешь освещать наш двор, вот почему я и медлил с этим блюдом. Чем же другим мог я почтить тебя в день отъезда, как не царем паштетов?
- Вот как! - заметил герцог, смеясь. - А что касается меня, то ты, вероятно, ждал дня моей смерти, чтобы угостить меня этим кушаньем. Ведь ты мне еще ни разу не подавал этого паштета. Ну, нет, любезный, придумай что-нибудь другое для прощального обеда, а паштет этот ты должен завтра же подать на стол.
