Наталия Летувет - Сердце Назиании
– Дроун-са-свамп! – повторил за ним Копринус и тоже посмотрел на Алаю.
Они нас всех убьют. Убежать мы не успеем. Но все равно, сейчас я все им сломаю. И она подхватила их бурую тогру.
И тут все случилось. Поганки закрутились, будто поднятые ураганом, и от них к Сердцу полетели темные мерцающие нити. А Сердце стало излучать такую блистающую тьму, что стало больно глазам. Воздух вокруг наполнился багровыми искрами, которые почему-то пахли горелыми листьями.
Я справилась с бурой тогрой, надо же, пронеслось в голове Алаи. Но потом до нее дошло. ЧТО ЖЕ ТЕПЕРЬ БУДЕТ С НАШИМИ?!
– Молодец! – милостиво кивнул ей Лиховред. – Еще немного усилий, и о садовниках можно будет забыть. По крайней мере, о тех, что на Дрожащих болотах.
Но тут снова все переменилось.
– Стойте! Остановитесь! Это все обман! Она вам врет! – услышали они вопль откуда-то из волн Поганок.
И тут же с волшебством что-то приключилось. Оно словно бы «сломалось». Остановились Поганки, опали ониксовые нити, а Сердце… Сердце явно посветлело.
А возле светящегося круга стояла Омела. Еще одна.
Плеснюки и ворота
– Тихо, впереди плеснюки! – Отважнодел прислушался. – Они где-то близко.
– А что, мы уже возле ворот? – удивился Масленок.
– Не знаю. Торфонос, может, пойдешь и узнаешь?
Маленький плеснюк кивнул и отважно направился в сторону шума.
Крики плеснюков были слышны еще какое-то время, а потом резко наступила тишина.
– Почему они замолчали? Не к добру это, – сказал Масленок.
– А-а-а-а-а! – донеслось с новой силой. – А-А-А-А-А-А-А!!!!
– По-моему, они бегут к нам, – отметил черный эльва.
– Готовим мечи! – воскликнул дылдяй, – Тогру я помню, если что…
– А-А-А-А!!!! – из-за поворота выскочил Торфонос, а вслед за ним – целая орава огромных плеснюков.
– Вот мы тебя сейчас! – орали плеснюки. – Как ты посмел! Про наше главное плеснюковое блюдо? Ты не плеснюк, если мог такое сказать о вкуснючих каменных котлетках!
– Сколт-алга! – Масленок, взмахнув мечом, встал на пути плеснюков, предварительно пропустив Торфоноса.
– Сколт-алга! – подхватил дылдяй.
И вслед за ними Торфонос тоже повторил слова тогры. И у них получилось!
Бирюзовые искры потрескивали, неумолимо устремляясь к плеснюкам. Пол вокруг них странным образом забугрился и пошел черно-зелеными разводами. К потолку потянулся густой туман, спеленывая плеснюков своими плотными непрозрачными волнами.
– А я ведь знаю, ты, Глиноух, тоже терпеть не можешь каменюжьей кухни, – вдруг сообщил один из них и в подтверждение как следует вдарил дубинкой по своему ближайшему собрату.
– Да ты и сам свежей плесени от прошлогодней травы отличить не сможешь, тоже мне гурман нашелся, – возразил ему тот и ответил не менее сочным ударом.
Вскоре из плеснюков получилась замечательная куча-мала, только дубинки мелькали да слышались звонкие удары и глухие переругивания.
– Теперь мы можем не торопиться. И преспокойно открыть ворота, – сказал Торфонос. – Им еще долго будет не до нас. После каменюжьей кухни хорошая драка – главная гордость любого уважающего себя плеснюка.
– Я давно хотел тебя спросить, – вдруг сказал черный эльва. – Почему у вас, плеснюков, такие имена странные? Грязнуля, Глиноух, Мерзкогляд.
– Почему странные? – удивился Торфонос. – Обычные имена.
– Имя, оно радовать должно, – возразил Масленок. – Вот я, к примеру, в честь замечательного гриба назван. Отважнодел – старинное дылдяйское имя, такое носил один известный мореплаватель.
– У нас очень мало грибов, а мореплавателей нет совсем, – ответил Торфонос. – А вот торфа – более чем достаточно. Вся трясина в округе – торфяная. И грязи с глиной тоже хватает. Даже на имена.
Когда они подошли к воротам, то обнаружили на них огромные засовы. Им пришлось изрядно попотеть, но потом они все же их открыли… и ахнули… Прямо под воротами, как живая, колыхалась трясина. А в трясине барахтались садовники.
– Они же тонут! – воскликнул Масленок. – Их засасывает. Нужно что-то делать!
– А по-моему, не стоит так нервничать – топь успокаивается. И вот, смотрите, она даже обратно уходит, – сказал Торфонос, указывая на болото.
– Некогда ждать, пока она уйдет. Их нужно все равно вытаскивать, – и Отважнодел подхватил под руки одного из садовников.
Алая и Омела
– Копринус, твоя сестра опять все испортила! – зарычал Лиховред Подземелий, казалось, что он сейчас взорвется от ярости.
– Моя сестра? – Копринус перевел взгляд с одной эльва на другую. – Которая из них?
– Так у тебя две сестры? И ты это от меня утаил?
– У него одна сестра, и это я! – воскликнула Омела. – А это… самозванка!
– Ты кто? – Лиховред уставился на Алаю.
– Я Омела, сестра Копринуса, – спокойно ответила Алая. – Ты забыл, что я прямо сейчас справилась с бурой тогрой? Разве кто-нибудь еще в Назиании знаком с древней магией?
– Никто, – согласился Лиховред. – Никто из эльва не управился бы с такой тогрой. Разве что Астрагал… но ты же не он?
– Нет, я точно не Астрагал, – честно ответила Алая.
– Значит, самозванка – это ты! – Лиховред ткнул пальцем в Омелу.
– Копринус! – взвизгнула Омела. – Это же я! Ты мой брат, ты не можешь меня не узнать!
– Действительно не может, – прошептал Хвостокрас. – Он сейчас ее узнает и все пропало. Что же делать?
– Что делать, что делать, какой же ты дылдяй непонятливый! – возмутился Медляга. – А вот что!
И он извлек из недр своего рюкзака, с которым отказался расставаться, даже будучи плеснюком, какую-то флягу. Зажав флягу в зубах и пригнувшись к самой земле, он пополз к тому месту, где стоял Копринус. Со стороны это выглядело более чем странно – плеснюк ведет себя, как настоящий круглик. Но видел это только Хвостокрас. Эльва были слишком увлечены спором, поэтому Медляга беспрепятственно добрался до Копринуса, стоящего к нему спиной. Затем он молниеносно выплеснул ему под ноги содержимое фляги и так же стремительно уполз обратно к Хвостокрасу.
– Ну вот, с ним все! – радостно сообщил он дылдяю.
– Как это все? Чем это ты его полил?
– Той самой водичкой, замораживающей. Я взял себе немного. На всякий случай.
Вода подействовала практически мгновенно. Спорящих стало на одного меньше – Копринус заснул, застыв в странной позе, и поэтому, разумеется, молчал.
– Думаю, он тебя не узнал, – Лиховред Подземелий уставился на спящего Копринуса. – Так ведь, Копринус?
Копринус издал звук, похожий на «фне-е-е-е». Удивительно, но у него получалось спать стоя.
– Ну вот, теперь ты сама слышала, – рявкнул Лиховред на Омелу. – Он подтвердил, что ты не его сестра! А значит, ты – самозванка. И что тогда ты делаешь в моем замке? Ах да, я догадался, тебя подослали садовники! А что из этого следует? Из этого следует то, что я сейчас сотру тебя в порошок!
– Нет, это я ее сотру в порошок! – завопила Омела. Все ее сладкие мурлыкающие интонации разом пропали. Теперь ее голос по резкости и оглушительности мог сравниться разве что с воплем возмущенной сороки.
– Фоцхи-бите! – выкрикнула белая эльва, подскочив к Алае.
Алая увидела, что вокруг начинает собираться какое-то странное облако. Облако подозрительно жужжало. Осы, догадалась она. Омела напустила на меня ос. Ой! Это первая оса спикировала на лодыжку. О-о-ой! Вторая цапнула в плечо. Осы летели как пули и ни одна не промахнулась. Я сейчас покроюсь волдырями, отметила Алая, и тогда уж точно перестану быть похожей на Омелу. Она с трудом согнула стремительно распухающую от укусов руку и достала травяной меч, спрятанный в складках одежды.
– Миль-ан! – выпустила она слова зеленой тогры. В воздухе запахло медом. Сладкий запах явно шел со стороны Омелы. Осы зависли в воздухе. Все как одна. А потом, еще в некоторой задумчивости, они развернулись. И полетели к белой эльва. Омела взвизгнула и замахала руками. Но осы были непреклонны. Они облепили Омелу жужжащим и снующим коконом. Белая эльва вопила и крутилась волчком, еще больше зля вредных насекомых.
Теперь мы с тобой снова практически близняшки, злорадно хмыкнула Алая. Это я хорошо придумала: если кого-то облить цветочным нектаром, то он наверняка будет выглядеть сладким десертом, особенно с точки зрения ос.
Но она рано радовалась – Омела все-таки отбилась. Она применила бурую магию, и мертвые осы осенними листьями осыпались на каменные плиты.
– Она воспользовалась зеленой тогрой! Как же так? – опомнилась Омела – Да у нее же меч-трава! Сейчас я ее…
Травяной меч в руке Алаи вспыхнул багровым пламенем и разлетелся, оставив в ее руке только горсть серых хлопьев.
– А теперь? Что ты будешь делать теперь? – расхохоталась белая эльва. – Самозванка.
