Лилиан Браун - Кот, который приезжал к завтраку
— Давай сыграем в домино, — предложил Квиллер, приглаживая себе усы.
В тот же миг грянул ещё один сокрушительный удар грома. Дождь хлестал по зданию, лампы ежесекундно мигали, но они всё-таки сыграли партию. Пристрастие Коко к белым пятнышкам дало на этот раз такие слова, как джек (складной нож), вилла, беда, клика и навязчивое залив. Как раз когда Квиллер старался составить слово из 5/6, 6/6, 0/1, 5/5 и 2/3, раздался легкий стук в дверь.
За дверью стояла в своём кафтане Лиз, держа керосиновую лампу.
— Извините, что беспокою вас, — сказала она, — но не покажете ли вы мне, как зажечь эту лампу в случае неприятностей с электричеством? — Она подала ему коробку кухонных спичек. — Они прилагались к лампе.
— Входите, — резко сказал он, — и закройте дверь, чтобы кошки не сбежали. В штормовую погоду они иногда сатанеют. — Он снял стеклянный колпак, выкрутил фитилек и попытался зажечь спичку. — Эти не годятся. Они сырые. Давайте попробуем мои. На островах вечно сыро. Ботинки размякают, гвозди ржавеют, крекеры не хрустят, а спички не чиркаются. Вы должны об этом знать — не первое лето здесь проводите.
— Никогда не было никаких проблем, — сказала она. — Кондиционер контролировал влажность.
Спички в свадебном номере оказались столь же сырыми.
— Ничего себе шуточка, — проворчал он, — если в заведении тридцать керосиновых ламп и ни единой спички.
— Не найдётся ли у кого-нибудь зажигалки?
— Только не в гостинице «Домино»! Ни зажигалок, ни автоматического оружия, ни наркотиков. Слышали о ночном пожаре?
Лиз печально кивнула:
— Женщина, которая погибла, была дочерью нашего стюарда. Бедняга чуть с ума не сошел. Когда мы росли, она мне была вроде старшей сестры, а сегодня утром я услышала кое-что потрясающее.
Она облизала губы и опустила глаза.
— Пожалуйста, садитесь, — сказал Квиллер. — Не хотите ли стакан воды? Это все, что я могу предложить.
Она присела на краешек стула и сделала крохотный глоток.
— Где вы слышали эти потрясающие новости?
— Я была в конюшне, в стойле у Скипа — выдавала ему ежедневную порцию ласки. Он такое любящее животное! И услышала, как в кучерской горячо спорят двое мужчин. Голоса я знала. Один принадлежал моему брату, другой — нашему стюарду. Они всегда относились друг к другу приятельски, и страшно было слышать, как они кричат друг на друга. Знаю, подслушивать — дурной тон, но Джек никогда не питал ко мне ни малейшего уважения, и вины за собой я не чувствовала.
— Вы поняли, о чем они спорили?
Не успела она ответить, как прямо над головой грянул мощный раскат грома. В комнату просочилась фиолетовая вспышка — и лампы погасли! Лиз невольно вскрикнула.
— Ну, понятно, что это такое! — сказал он. — Нам надо спуститься вниз. У меня есть фонарик. Перейдем через коридор и возьмем ещё один у вас в комнате — и надеюсь, у Бамба найдутся сухие спички.
Ник встретил их у подножия лестницы.
— Идёмте в нашу квартиру. Мы зажигаем лампы. Извините уж. Нам бы стоило заиметь генератор, да так много других вещей надо сделать и купить!
— Квилл, — окликнула его Лори из дверей офиса, — почему бы тебе не принести вниз Коко и Юм-Юм?
Следующие пять часов четверо людей и двое четвероногих спутников жались друг к другу, покуда дождь штурмовал здание, а ветер визжал в древесных вершинах, как сотня гармоник. В высшей точке шторма, когда турбуленция оказалась прямо над островом, гром стал серией взрывов один другого громче — от них содрогалась земля. Были мгновения, когда здание трясло настолько, что дребезжали стекла и перекашивались картины. В такие мгновения Лори сидела безмолвно, закрыв глаза, и шевелила губами, стискивая в поисках защиты Коко. Квиллер держал Юм-Юм, бормоча ей ласковые слова. У обеих кошек были широко раскрыты глаза, а уши у них диковато вращались.
Ник достал кувшин красного вина, сказав:
— В таком положении мы свободно можем и надраться.
Квиллеру пришлось собрать всю силу воли, чтобы не поддаться соблазну.
— Да когда же это кончится? — крикнул он сквозь грохот.
— Идёт к концу.
Теперь между раскатами грома проходило по несколько секунд, а то и по целой минуте, ослабли и фиолетовые вспышки, но дождь всё ещё бомбардировал здание. Временами слышался оглушительный треск, когда отламывалась древесная ветвь, а за ним следовал сотрясающий удар — ветвь валилась на крышу. Никто об этом не говорил, но все, верно, думали: «Что если дерево пробьёт крышу? Что если тонны воды хлынут внутрь здания?»
Можно стало говорить и быть услышанным, хотя беседы как таковой и не было — просто произнесенные вслух мысли:
— Это всё ещё похоже на паровоз, с ревом несущийся мимо!
— Древние боги острова рычат и скалят зубы.
— Слава богу, что мы отослали детей на материк!
— Им и там достанется.
— Вы когда-нибудь видели что-нибудь страшнее?
— У кошек всё тип-топ. Коко, правда, возбуждён.
— Юм-Юм непрерывно дрожит.
— Ты смотрел на измеритель ветра, Ник?
— Измеритель сломало. Наверно, дошло до сотни.
— Интересно, высоко ли поднялась вода в озере?
— Если она достигнет уровня дороги, нас может и смыть.
— Кто-нибудь читал «Большой ветер на Ямайке»?
Иногда на какой-то благословенный миг ветер приостанавливался, потом возобновлял атаку с другой стороны. Когда в самые-самые ранние часы утра сумятица прекратилась, в комнате воцарилось ошеломленное молчание.
— Кто хочет есть? — спросила Лори.
Спать — вот о чём страстно мечтал каждый. Керосиновые лампы были погашены, и фонарики повели переживших бурю через тёмные комнаты.
Глава восемнадцатая
В день после шторма сквозь ставни окон не просачивалось ни капельки дневного света; даже сиамцы не знали, что им пора завтракать. Только пропеллер вертолета шерифа, выясняющего ущерб, да стук снимаемых Ником ставень намекали, что пора вставать.
Лори предложила Квиллеру горячий кофе, холодные кукурузные хлопья с молоком и апельсин из фруктовой корзины.
— Выгляни наружу, — сказала она. — Ты не поверишь своим глазам!
Солнце сияло, вода быстро спадала, а деловитый бриз сушил вымокшее здание и участок.
— Нам повезло, — заметила Лори. — Подожди, сейчас услышишь одиннадцатичасовые новости.
Диктор пикаксского радио сообщил:
«Страшнейший за сорок лет шторм завершил свои чёрные дела в Мускаунти. Прибрежные дома и береговое рыбачье хозяйство понесли наименьший ущерб, но шторм с величайшей яростью обрушился на южную оконечность Грушевого острова, обычно называемого островом Завтрак. Отель Грушевого острова был фактически стерт с лица земли во время пятичасовой атаки, которая официально зафиксирована как северный ураган. Порывы ветра, доходившие до ста миль в час, плюс вода, шедшая стеной с озера, устроили месиво из постройки, оконченной менее двух месяцев назад. Вырванные с корнем деревья страшной тяжестью обрушились на плоскую крышу здания. Пешеходные мостки и пирсы превратились в щепки. Весь персонал был эвакуирован из комплекса, и пострадавших не обнаружено. Предпринимателей «XYZ Энтерпрайзес» к этому часу найти не удалось, но эксперты оценивают убытки в миллионы. В других точках острова здания, переживавшие шторма почти на протяжении века, выдержали напор стихии и понесли самый незначительный ущерб».
— Мисс Кейдж спускалась? — спросил Квиллер.
— Нет, но я подала чай наверх. Я за неё очень переживала. Она такая хрупкая для молодой женщины и такая тоненькая! Я вот тоже выгляжу как четырнадцатилетняя, но при ней толстухой себя чувствую. Она в порядке, но устала и немножко ошеломлена. А мы все разве нет?… Тебе не удастся воспользоваться бритвой, Квилл, но можешь взять наверх кувшин воды для умывания. Я слышу, кошки воют. Ты хочешь их выпустить?
— Нет, пусть остаются где есть. Открой я им дверь, они, высунув головы, минут пять подумают, а потом снова вернутся в комнату.
— Я составлю им компанию, — сказал с лестницы тоненький голосок. — Мы сыграем в домино. — Это была Лиз, одетая уже в другой кафтан.
Квиллер помогал Нику снимать ставни и выносить на крыльцо мебель, покуда Лори энергично, насколько могла без воды и электричества, взялась за внутреннюю уборку. Сквозь невидимые щели в дом нанесло песку и черной сажи с обугленных останков «Пяти очков».
— Ты слышал об отеле? — спросил Ник. — Это должно тебе кое-что сказать о современной технологии. Они вот смеялись над нашими большими древесными стволами и березовой обшивкой, но нас же не сдуло, правда? Сожалею, что отключены ток и телефон. Если хочешь вернуться на материк, только намекни. В любое время.
— Ну, — сказал, быстро соображая, Квиллер, — здесь масса работы, в которой я мог бы тебе помочь… и самолет Полли прилетит не раньше завтрашнего вечера… так почему бы мне пока не остаться? Но мисс Кейдж ты можешь перевезти сегодня же. Уверен, она это оценит. Она не привыкла к неудобствам и беспокойствам.
