Наталия Летувет - Сердце Назиании
– Твой брат такой же никчемный, как и ты, – кивнул Лиховред.
– В следующий раз у меня все получится. Я не похожа на своего брата! – И она на всякий случай так выразительно захлопала ресницами, что те стали похожи на крылья бабочек, пытающихся улететь.
Лиховред на несколько секунд почти усомнился в ее никчемности. Но потом сразу опомнился.
– Мне надоело слушать о тебе и твоих родственниках, – отрезал он. – У меня есть для тебя задание. Отправляйся к садовникам, в Западный лес. Разведай у них, что они знают о происходящем. И не затеяли ли они чего, чтобы вернуть свою… хм, вегетарианскую магию. Можешь взять с собой плеснюков.
Омела ужасно обрадовалась, хотя и постаралась на всякий случай и дальше выглядеть задумчивой и виноватой. Теперь она им покажет! Она станет самой лучшей! И они все, включая Лиховреда, у нее еще попляшут.
И, несмотря на то, что вечер уже подкрадывался к Дрожащим болотам, белая эльва в сопровождении плеснюков поспешила покинуть замок.
По дороге она не встретила своего брата, хотя могла бы. Копринус уже был здесь. И он очень спешил.
– Неужели! – Лиховред несказанно удивился, обнаружив перед собой Копринуса.
А когда Копринус продемонстрировал Бледнейшую поганку, Лиховред удивился еще больше.
Можно было приступать к ритуалу Трех Эльва. Лиховред приказал срочно вернуть Омелу. Но было уже поздно. Омела словно растворилась в окружающих замок болотах.
– Ты снова. Все. Испортил. – Лиховреду захотелось как следует стукнуть Копринуса чем-нибудь увесистым, но он удержался.
Сейчас было не до развлечений. Ритуал откладывался, и с этим снова ничего нельзя было поделать.
– Ладно, посадим пока поганки, – сообщил Лиховред с явной неохотой. Глаза бы его не видели этого Копринуса.
Они спустились в подвалы замка, которые совсем недавно были на самом его верху. Система подземных залов, где они оказались, выглядела как настоящий, хорошо закрученный лабиринт. Поганки нужно было посеять вокруг Трутовика, который находился где-то здесь, внутри лабиринта. Только Лиховред знал к нему путь. И все равно им пришлось вволю поплутать, пока они его не отыскали.
Гигантский многошляпковый гриб торчал из потолка, словно чудовищная люстра. Копринусу показалось, что Трутовик стал еще больше. В глубине гриба слабо поблескивало пурпуром Сердце Назиании.
– Сердце приживается, – отметил Лиховред. – Было бы жаль, если б оно погибло… Тогда нам бы пришлось его выбросить.
Копринус попытался улыбнуться шутке хозяина.
– Ну ладно, приступим, – Лиховред протянул Копринусу Поганку. Все это время он с нею не расставался. – Ломай. Но только осторожней. Эти кусочки, они бесценны. И потом разбросай их вокруг.
Копринус с сожалением осмотрел сморщенную шляпку, достать которую стоило ему таких трудов, но затем послушно исполнил приказ.
– Начинаем! – напомнил Лиховред. – Эрейм! – пронеслось по лабиринту.
Копринус вторил ему. Каменные стены зашатались. Откуда-то подул ветер. Вокруг них вихрем закружились добытые из небытия багровые искры. Копринус чувствовал, как звук бурой тогры ударяет где-то в голове тысячью тяжелых настойчивых молоточков. Это было больно.
А Поганки тем временем уже начали расти. Белесые и склизкие, они тянулись вверх, извиваясь, словно личинки неведомых жуков. Рост Поганок был чем-то подобен взрыву. Они стремительно набирали высоту. Когда Поганки доросли где-то до плеча Лиховреда, они дружно, с хлопком, будто зонтики, раскрыли свои шляпки. Легкий туман окутал их грязно-серые силуэты. Копринусу показалось, что туман издавал запах стирального порошка.
– Не останавливаемся! – прикрикнул на него Лиховред. – Фэй-Глас!
– Фэй-Глас! – монотонно повторил Копринус.
Сверху раздался грохот, будто кто-то стремительно передвигал жутко массивную мебель. Стены снова зашатались, на эльва посыпался мох и мелкие камни, а потом все стихло.
– Получилось, – удовлетворенно кивнул Лиховред. – Теперь нам никто уже не сможет помешать. Теперь они просто стайка никчемных и беспомощных существ.
Ночное происшествие
Когда они добрались до Дрожащих болот, был уже вечер.
– Предлагаю разбить лагерь прямо здесь, у дороги, – сказала Алая. – И отдохнуть. А завтра будем искать замок.
– А у нас еще остались те пончики из водяного ореха? – поинтересовался Медляга и сладко зевнул.
Все они устали. Столько всего произошло за последнее время. Они уже привыкли ночевать под открытым небом. И засыпать, глядя на звезды.
– Ореховые закончились, – ответил Солнечник. – Но зато есть из луговой гречихи с брусничным вареньем.
– Тоже пойдет, – сказал Медляга. – Давайте уже скорее ужинать.
– Тихо вы! – Хвостокрас перешел вдруг на шепот. – Там кто-то есть. И этот кто-то идет прямо к нам по дороге с болот.
Друзья вгляделись в темнеющую даль.
– По-моему, их там трое, – сказал Солнечник.
– Плеснюки? – предположила Алая.
– Если не кто-нибудь похуже, – ответил Хвостокрас.
– Это кто же может быть похуже? – спросил Медляга. – Хотя я, кажется, догадался.
– Никакого Лиховреда там скорее всего нет, – успокоила его Алая. – Но это могут быть те, кто чего-то о нем знает.
– А давайте возьмем их в плен, – предложила Пушинка.
– Это плеснюки, – сказал Солнечник, прислушиваясь. – Вон как хлюпают. Но что они тут делают на ночь глядя?
– Пушинка права, – сказала Алая. – Мы должны взять их в плен. Всех или хотя бы одного. С плеснюками можно справиться, если применить тогру осушения. Если, конечно, вы запомнили, как правильно держать мечи.
– Да запомнили, запомнили, – проворчал Медляга.
В нем боролись противоречивые чувства. С одной стороны, Медляге не терпелось применить магию, а с другой – вдруг это все-таки Лиховред Подземелий? А еще ему очень не нравилось, как Алая в последнее время постоянно ими командовала. Но тут ничего не поделаешь. Только она из всех них знала зеленые тогры.
– Вы трое обойдете их с тыла, – сказала Алая кругликам. – А мы с Хвостокрасом встретим плеснюков здесь, у легкомобилей. Попробуем их напугать. А потом все вместе применим магию. Как вам такой план?
Круглики поползли к дороге. Травяные мечи были закреплены на их спинах при помощи перевязей, сплетенных из ивовой коры. Перевязь придумал Солнечник, и это было на редкость удобно, меч можно было легко выхватить в любой момент.
– Они приближаются, – насторожился Хвостокрас. – Их «плюх-плюх» становятся громче. А это еще что такое?
«Виу, виу!» – донеслось со стороны дороги. Словно кто-то изо всех сил залаял в громкоговоритель.
– Вы слышите? – Омела дрожащим руками подняла повыше свой гнилушечный фонарик. – Это же боевой клич кругликов.
– На Дрожащих болотах нет кругликов, – возразил один из плеснюков. – Это жабы… или летучая мышь.
– Нет, это точно было «виу», – ответила Омела. – Пойди и посмотри, что там происходит, – приказала она второму плеснюку.
– Но там же болото, а я даже ног своих не вижу, – второй плеснюк, ворча себе под нос, сделал шаг с края дороги.
У него был фонарик, но это все равно не помогало. А с другой стороны, на что можно смотреть на Дрожащих болотах? Тут даже днем не было ничего интересного. Странный звук больше не повторялся, и плеснюк, сбившись с намеченной цели, неожиданно для себя и уж тем более для тех, кто сидел в засаде, вышел к легкомобилям.
– Ого, – сказал Хвостокрас. – А что, если я один попробую с ним справиться?
– Один? – удивилась Алая. – По-моему, он для тебя слишком силен.
– А травяной меч на что?
К этому времени плеснюк подобрался вплотную к легкомобилям. Хлюп-хлюп, хлюп-хлюп.
– Легкомобили? На Дрожащих болотах? Они же сами не ездят, – плеснюк задумался. – Значит, тут кто-то есть. Вот только никого не видно. Потому что темно. А если посветить фонариком?
И тут он увидел направленный на него травяной меч. И дылдяя.
– Тирим! – Хвостокрас впустил тогру.
– Ах так! – плеснюк замахнулся на дылдяя.
Хвостокрас успел увернуться.
– Тогра не работает! – зашептал он Алае. – Как же так?
– Ты забыл, ее нужно произнести три раза.
– Ну да, точно, как же это я… Тирим! Тирим! Тирим!
Изумрудные искры взвились над кончиком меча, на несколько мгновений осветив дылдяя.
– Так вот ты где! – Плеснюк взмахнул дубинкой и тут же с неожиданным грохотом осел на землю. – Ой!
– У тебя получилось! – обрадовалась Алая.
– Не совсем, – Хвостокрас отбросил подальше увесистый булыжник.
И тут со стороны дороги донесся еще один боевой клич. На этот раз более звонкий и пронзительный. А потом оттуда во все стороны тоже полетели зеленые искры.
– Это Пушинка, – встрепенулся Хвостокрас.
