Мария Северская - Звезда корта, или Стань первой!
Пока Марго ехала в «Сапсане», ее не оставляло ощущение дежавю. Словно не было этого года. Не было тяжелой реабилитации после травмы, смены тренера, участия в нескольких престижных соревнованиях, побед и поражений. Не было даже прошлого лета и Терцова.
Хотя Терцов как раз был. Всегда. У нее временами получалось практически совсем о нем не вспоминать, и в такие дни ей казалось, что ее чувства к нему наконец-то угасли, но затем снова накатывало, и любовь разгоралась с новой силой, а вместе с ней и тоска, и боль, и непонимание.
Теперь девушка точно знала, что это именно любовь, а не влюбленность, не временное увлечение. В пользу этой уверенности говорило то, что даже прошедший год не смог стереть из ее мыслей воспоминаний об Илье, а из сердца – желание быть с ним.
И если зимой она всеми силами старалась не думать о нем, то весной снова вернулась к попыткам понять, почему Терцов отказался от отношений с ней. Ведь она нравится ему, вернее, нравилась.
Вариантов было несколько. И первый, лежащий на самой поверхности, – парень банально испугался ответственности. Решил, что не потянет этот роман, что это очень сложно – любовь на расстоянии. К тому же нельзя забывать о разнице в интересах. Смешно сказать: она – теннисистка, он – музыкант. Что у них может быть общего?
Возможно, именно это его и остановило? Он попытался себе представить их будущее, и оно показалось ему печальным? И его можно понять. Ведь чаще всего Марго не будет рядом с ним. В то время как у него будут концерты, она будет где-нибудь за границей на каком-нибудь очередном турнире, или пусть даже в Москве – тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться. А какому нормальному парню не хочется, чтобы его девушка находилась рядом? Чтобы она была свидетелем всех моментов его триумфа, гордилась его успехами. А Марго смогла бы делать это только на расстоянии.
Илья никогда не отличался импульсивностью, наоборот, в их классе он всегда слыл самым рассудительным из парней. Так вот, возможно, он попытался нарисовать себе схему развития их будущих отношений и пришел к выводу, что лучше ему сейчас перетерпеть влечение к Марго, зато потом не мучиться из-за ее постоянного отсутствия.
Имелся и другой вариант. По нему выходило, что терцовское чувство оказалось далеко не таким сильным, как чувство девушки, и он просто понял, что легко обойдется без нее. Оба этих варианта друг друга не исключали, и оба Марго не добавляли радости.
Но сколько девушка ни уговаривала себя, что Илья, как когда-то и ее собственный дед, отказался от нее по своей собственной воле, без всякого на него внешнего давления, любовь к нему не ослабевала.
«Видимо, такова карма женщин семьи Назаровых, – повторяла она себе. – Нуждаться в тех, кому мы совсем не нужны».
На вокзале во Владимире Марго встречали Светка с Серегой и маленькой Ритой. Они приехали на собственной недавно купленной машине, в багажник которой с легкостью влезли чемодан и рюкзак.
Решено было задержаться до вечера во Владимире, прогуляться по центру, поболтать, поесть мороженого в кафе, где когда-то так любили сидеть Марго и ее мама.
Марго поначалу переживала, как выдержит такую нагрузку ее тезка, но Света только рассмеялась на ее опасения:
– Ритка обожает путешествовать. Настоящий турист растет. Золото, а не ребенок. – Она нежно поцеловала дочку в затылок. – У других дети капризничают, не дают спать ночами, отказываются от еды, а наша – просто подарок.
– Повезло вам, – улыбнулась Марго.
Уже когда сидели в кафе после прогулки, речь зашла о предстоящей поездке на Олимпиаду.
– Нервничаешь? – спросил Сергей. И тут же сам ответил: – Конечно же, нервничаешь. Надо думать, такая ответственность! Все-таки целую страну будешь там представлять.
– Ну, предположим, не я одна. Кроме меня едут еще одиннадцать спортсменов – пять женщин и шестеро мужчин. И это только теннисная сборная, а есть же еще и сборные по другим видам спорта. В общем, нас много. – Она помолчала. – Знаете, совсем не нервничаю. То есть вообще. Не осознала еще, наверное. У меня так всегда – пока событие не произойдет, переживать по его поводу не получается. Зато потом… Буду по сто раз на дню прокручивать в голове, анализировать, что сделала не так, волноваться…
– По-моему, глупо, – сказала Светка. – Волноваться, когда все уже прошло. Бессмысленно. Так что избавляйся от этой своей особенности. И нервы целее будут.
– Легко сказать, – проворчала Марго.
В Суздаль они приехали, когда уже начало темнеть. Рита давно спала в своей переносной колыбельке рядом с сидящей на заднем сиденье Светкой. Та тоже клевала носом. А вот у Марго сна не было ни в одном глазу, несмотря на то, что она привыкла в это время уже ложиться.
За весь сегодняшний день ею и ее друзьями ни разу не было произнесено имя Терцова, но то и дело казалось, что оно вот-вот сорвется с чьих-либо губ. И Светка, и ее муж были в курсе всего случившегося между Ильей и их подругой.
Признаться, Марго с трудом сдерживалась, чтобы не спросить о том, как у него дела, чем он занимается и не появилась ли у него девушка. Последний вопрос интересовал ее особенно.
Друзья высадили ее у ворот бабушкиного дома, и, как ни уговаривала Марго их хотя бы ненадолго зайти, они уехали, пообещав прийти завтра.
В доме горел свет. Бабушка в гостиной смотрела очередной сериал по телевизору. Наверно, она ждала внучку еще позже – та позвонила ей утром и сообщила, что будет уже ночью. Во дворе поскуливал Полкан, почуявший младшую хозяйку.
Марго своим ключом открыла калитку и вошла в сад. Обнялась с псом, подняла на руки сидящего на крыльце Мурзика и вместе с котом вошла в родной дом.
Если прошлым летом почти все время пребывания дома ее преследовало ощущение поражения, проигрыша, неуверенности в себе, то этим летом Марго чувствовала себя победительницей. Даже самой себе она не признавалась до поры, как было тяжело ей год назад – земля уходила из-под ног, хотелось спрятаться в норку и никогда больше не вылезать на свет, приходилось каждый день перебарывать себя, уговаривать, ставить мелкие и не очень цели, идти вперед из-под палки, опираясь лишь на злость и желание доказать окружающим, что она чего-то да стоит. Окружающим – не себе. Сама она тогда сомневалась.
Но не теперь. За прошедший год девушка научилась уважать себя и если не гордиться своими успехами, то хотя бы не умалять их, оценивать объективно.
А вот бабушка расхваливала внучку направо и налево. И через какие-то три дня, кажется, уже весь город знал, что Марго едет на Олимпиаду. Соседи и совсем незнакомые люди на улицах желали ей успеха, улыбались, просили сфотографироваться с ними, дать автограф. Девушка никогда не отказывалась, но каждый раз чувствовала себя неуютно. Марго понимала, что теперь она на виду, все на нее смотрят.
«Интересно, как живут все эти голливудские звезды, – думала она, пробираясь вечерами по темным улочкам – подальше от людских глаз, – их же ни на минуту не оставляют в покое! Ужас просто! Врагу такого не пожелаешь!»
– Да ты не волнуйся, – успокаивала ее бабушка. – Пройдет время, и ажиотаж вокруг тебя схлынет.
– Угу, – кивала Марго. – Особенно если проиграю на Олимпиаде. Ну, подумаешь, побросают в меня годик тухлыми помидорами, и все.
– А ты не проигрывай, – философски замечала бабушка.
Через два дня пребывания девушки в родном городе, как и обещал, приехал отец. Да не один, а со своими коллегами-музыкантами, и в доме воцарилась радостная, шумная, праздничная атмосфера.
Все вместе, включая Свету и ее семейство, на нескольких машинах ездили на пикники и осматривали местные достопримечательности, вечерами собирались на веранде, где пили чай и играли в шарады.
Столько смеха этот дом не слышал с тех самых времен, когда еще была жива мама. И Марго была счастлива тем, что жизнь продолжается.
– А ты не хочешь пригласить Илюху? – спросила в один из вечеров Светка. Они стояли на кухне и ждали, пока дожарятся пирожки. Было важно не пропустить момент, когда они покроются хрустящей золотистой корочкой – бабушка особенно на этом настаивала.
– Хочу, – честно ответила девушка. – Но не знаю, как это сделать.
Она часто представляла себе, как было бы здорово, если бы здесь, рядом с ней, в этой шумной компании родных ее людей присутствовал и Илья. Она даже готова была сделать вид, что нет между ними никаких недоговоренностей и не было того последнего их разговора. И можно было бы повести себя так, как будто они просто друзья. Если, конечно, Терцов согласится.
– Да чего уж проще, – произнесла Светка. – Берешь и звонишь.
Она протянула подруге телефон.
Сперва Марго хотела отказаться, смотрела на Светкин мобильник и соображала, какими именно словами это сделать.
