Гавриил Левинзон - Прощание с Дербервилем, или Необъяснимые поступки
- Я готов вас признать своими закадычными друзьями, - продолжал лопушандец. - Но, прошу прощения, мне некогда. Уверен, что мои брюки вас утешат. - Лопушандец исчез, прежде чем мы успели его удержать, на тротуаре валялись брюки и пиджак.
- Почтенный! - закричал я. - Почтенный! Неужели вы откажетесь поговорить с нами хотя бы издалека?
- Дорогуша! - присоединился Чу. - Всего два вопроса! К тому же нам так хочется возвратить вам вещи!
Лопушандец сжалился. Ему, наверно, не хотелось целиком выбираться из своих мыслей: мы увидели только голову и правую руку, которая делала какие-то движения, не принятые у землян, возможно издевательские.
- На два вопроса я готов ответить, - произнесла голова. - Конечно, если вопросы не барахляндские.
- Мы надеемся, что они не барахляндские, - сказал Чу. - Ответьте нам, почему вы нас боитесь и почему вы решили, что мы барахляндцы?
- Лопушандцы ничего не боятся, - ответила голова высокомерно, - но мир полон нелепостей. - Здесь рука указала на нас: - Почему бы не уйти от них в сферу чистых размышлений? А ваша принадлежность к барахляндцам не вызовет сомнений даже у ребенка: у вас ни единой странности, а мысли в ваших глазах отливают безумным блеском. Как же тут не понять, что у вас на уме поступки нелепые и омерзительные, короче говоря, барахляндские. Я прощаюсь, почтенные! - Голова вернулась к туловищу, некоторое время рука проделывала странные лопушандские движения, потом и она погрузилась в лопушандские мысли.
Высокомерие лопушандца меня потрясло: никогда еще со мной не обращались как с существом низшим.
- Чу, - сказал я, - нам следует проучить этих зазнаек! Они себя ведут так, как будто мы черт знает что! Я с мухой не позволил бы себе так обращаться!
- Успокойтесь, Егоров, - возразил Чу, - они такие, как есть. В конце концов, это их планета. Давайте-ка лучше подумаем, как вступить с ними в контакт, иначе наши барахляндцы останутся без подарков.
Мы уселись на разостланные лопушандские одежки и стали думать; мысли наши из серых становились разноцветными. Ни на какой другой планете я не встречал мыслей таких замечательных цветов и оттенков. Скоро они начали светиться: они собирались в громадные спиралевидные скопления и, похоже, уже существовали независимо от нас. Наши мыслительные импульсы породили целые галактики чистейшего разума... или безумия. Надеюсь, мы не очень повредили Вселенной. Я так был увлечен, что забыл о голоде. Об этой низменной потребности мне напомнил симпатичный лопушандец, который начал неподалеку от нас кружить в непонятном волнении. У лопушандца была очаровательная странность: он носил на шее в виде ожерелья связку сосисок. Мы с Чу начали отвлекаться от строительства мыслительных миров.
- Егоров, - шепнул Чу, - не смотрите в его сторону: спугнете. Похоже, он хочет вступить в контакт, но не решается.
- Сосиски заберем, а самого отпустим, - сказал я, глотая слюнки.
- Вы забыли о контакте! - возмутился Чу. - Конечно, сосиски мы съедим. А с ним вступим в контакт. Смотрите, он уже готов заговорить!
И в самом деле: лопушандец не очень, правда, громко, смущенно, но и не без лукавства произнес:
- А я любопытен!
- Почтенный, - решился я, - не стесняйтесь, скажите, что вас заинтересовало?
- Ваши мысли, конечно. Они так аппетитно светятся в ваших глазах. Нельзя ли мне принять участие в вашем пиршестве?
- Насчет пиршества очень точно сказано! - похвалил я. Приблизьтесь - и мы приступим.
- Разве я удаляюсь? - спросил лопушандец. - Я уже с полчаса приближаюсь. И да поможет мне Высокий Смысл, минут через десять надеюсь быть у цели.
Лопушандец подшучивал над собой, чтоб придать себе решительности. На нас он смотрел насмешливо. Небо и лопухи тоже, по-видимому, не заслуживали серьезного отношения, и на них лопушандец бросал насмешливые взгляды, пока приближался к нам. Я понял, что в затруднительных случаях лопушандцы покрывают себя броней иронии.
- Надеюсь, вы не возражаете? - спросил я, когда лопушандец уселся рядом с нами, и оборвал с его ожерелья первую сосиску.
- Такой странности я еще не встречал! - обрадовался он.
Так мы подружились с первым лопушандцем. Его имя Лопух-в-канаве. Он познакомил нас со своими друзьями. Мы провели в обществе лопушандцев несколько незабываемых месяцев.
Любимое времяпрепровождение лопушандцев - разговоры об интересном. Лопушандец может говорить по нескольку суток подряд. При этом он в большом количестве потребляет бутерброды и пиво, так как теряет в весе по полтора килограмма в час, усиленно выделяя энергию, которая носит название т р е п к а л о р и и. На первых порах мы с Чу не могли выкроить ни минуты на еду. Говорить и жевать одновременно мы не умели, когда же мы не говорили, то сидели с открытыми ртами. Наши лопушандские друзья, видя, что мы превращаемся в скелеты, попросили знакомого учителя красноречия обучить нас трудному лопушандскому умению говорить жуя.
За разговорами мы чуть было не забыли о цели нашего прибытия на Лопушандию. Только через неделю мы выслали нашим барахляндским друзьям семьдесят замшевых курточек и столько же пар "Врангелей" - одежек, от которых барахляндцы без ума.
- Зачем? - укоряли нас. - Чтобы поощрять попрошайничество?
Но нашлись среди лопушандцев и сторонники нашей затеи. Эти лопушандцы надеялись, что большое количество подарков заставит барахляндцев задуматься над тем, как мало проку в приобретениях материальных. Через три дня мы получили телеграмму: "Благодарим за скромные подарки, ждем новых контактов". Телеграмма эта вызвала хохот среди наших лопушандских друзей. Все пришли к единодушному мнению: чего же еще ждать от барахляндцев?
Презрение, с каким лопушандцы относятся к барахляндцам, превосходит земные представления. О появлении барахляндцев в городе оповещают по радио, чтобы население могло уберечься от контактов с ними. Ничто не вызывает у лопушандца такой ужас, как барахляндские разговоры: послушав барахляндца, лопушандец заболевает болезнью, весьма напоминающей бурное помешательство и называемой б а р а х л я н д и т. На моих глазах один из наших лопушандских друзей заболел барахляндитом из-за одной вполне безобидной фразы, которую выкрикнул подвыпивший барахляндец:
- Слышь, кончай базарить!
Тщедушный наш лопушандец бросился на рослого барахляндца и сильнейшим ударом в нос сбил его с ног. Потом он заплакал, заламывая в тоске руки, и стал выкрикивать:
- Что он сказал! О Высокий Смысл, что он сказал!
Барахляндец, разумеется, не мог понять, за что его так. Он обругал всех нас лопушандскими психами. К счастью, болезнь не всегда протекает так бурно. Чаще всего заболевший несколько часов подряд бессмысленно повторяет слышанные от барахляндца выражения, что-нибудь вроде: "Закругляйся трепаться", "Что ты хнычешь? Вот тебе твои бабки!", "Да брось ты обижаться - я тебя не надувал", при этом больной смеется смехом, который на Земле называют идиотским.
Чтобы избежать заболевания этой странной для землянина болезнью, на Лопушандии обнародована памятка "Как уберечься от барахляндита". В брошюрке этой советуется совершенно не вступать в контакт с барахляндцами, при их приближении погружаться в собственные мысли, в случае же, если барахляндец проявит "чрезмерную заинтересованность", рекомендуется нанести ему удар в нос средней силы - доказано, что это самый убедительный для барахляндца аргумент.
Из бесед с нашими лопушандскими друзьями мы узнали, что отношение барахляндцев к лопушандцам если не презрительное, то насмешливое. Барахляндцы любят употреблять выражения вроде: "Что ты разводишь лопушандские сложности? Действуй!" или: "Ну, брат это все лопушандская заумь!". Самая же оскорбительная для барахляндца насмешка - "лопух". Этим словом шпыняют барахляндца, имеющего обыкновение по несущественным или малопонятным соображениям отказываться от поступков, которые могут принести выгоду. И тем не менее нет барахляндца, который бы не копил пуговок, чтобы "слетать к лопухам" и подружиться с каким-нибудь из них.
Поразительно, что и лопушандцы испытывают какую-то необъяснимую тягу к барахляндцам. Смущаясь, каждый из наших лопушандских друзей признался нам, что хотя бы раз в году он по секрету от всех отправляется на планету дружбы с портфелем, набитым пуговками, и большущим чемоданом одежек и не возвращается оттуда, пока "не спустит всего" со своими барахляндскими друзьями. В одних трусах он ходит с барахляндцами по трактирам, обнимается с ними, целуется, клянется им в вечной дружбе, и не было случая, чтобы кто-нибудь при этом заболел барахляндитом. Напротив, барахляндский образ жизни действует на лопушандца благотворно: он становится общительней, раскованней, приобретает способность "просто смотреть на вещи", короче говоря, проникается "дикарской мудростью". Некоторое время по возвращении с Барахляндии лопушандец живет затворником: он ждет, пока психика его придет в норму и восстановится лопоухость. Затем он возвращается к лопушандскому образу жизни, и встреться ему теперь барахляндец - он скроется от него в свои мысли из-за опасения заболеть барахляндитом.
