KnigaRead.com/

Вадим Пеунов - ЧП на третьей заставе

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Вадим Пеунов, "ЧП на третьей заставе" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Нет, — покачал головой Дыбун. — В Щербиновку ему путь заказан.

— Заказан, говоришь? А вот невестка старого Воротынца рожать скоро будет.

— Слыхал про такое. Но говорят, дед за этот грех работника выгнал.

Аверьян еще больше утвердился в своем мнении: наведывается Семен Григорьевич домой.

* * *

Начался обыск. Процедура малоприятная и для хозяев, и для обыскивающих. Надо заглянуть в каждую щелочку, ничего не пропустить. Сдвигались со своего места кровати и сундуки, кадушки в погребе и кормушки в коровнике. Дыбун даже опустился на веревке в колодец. Осмотрел стены, выстукал их.

«Ничегошеньки! По всему, Семен Григорьевич свое хранил не в доме отца».

«Может, и к лучшему», — невольно подумал Аверьян, которому не хотелось бы припутывать к делам бывшего хорунжего его благообразного отца, пухлую, страдающую одышкой мать и Ольгину сестру Екатерину. «Ну, чего они все должны страдать из-за одного барбоса? В окротделе допросят и, если ни к чему не причастны, вскорости отпустят».

Он не сказал себе: «И будет такой исход радостью Ольге». Но где-то в глубине души ото чувство в нем жило.

Аверьян посоветовал женщинам одеться потеплее.

Ольга рьяно запротестовала:

— Как же Катя поедет?.. Она не может!

На мгновение в душе Аверьяна родилась жалость к женщине, которая готовилась стать матерью. Но тут же решил, что жалость к Екатерине совсем не деловая, видит он в любушке Семена Воротынца родную сестру своей жены.

— В Турчиновке есть больница, — решил он.

Пока Аверьян с Алексеем Пришлым одевали со всеми предосторожностями старого Воротынца, Пилип Дыбун все присматривался к печке. Он даже заглянул в широкую духовку (духовка пришла в эту хату явно из города.). Ничего подозрительного. Но Дыбун усомнился:

— Почему холодная? Печка теплая, а эта штука словно бы на улице стояла.

Он потянул духовку к себе. Она легко подалась.

Под духовкой оказался ход в подполье. Дыбун снял с себя ватник. Зажег керосиновую лампу.

Зарычал спутанный накрепко Серый:

— Чекистам продался! Еще поджарим тебя на вертеле вместе с твоим выводком!

— Замолчи! — отозвался Дыбун. — Кончилось ваше с Семеном Григорьевичем времечко.

Дыбун спустился в подполье. Вскоре он выбросил оттуда толстую пачку увязанных бумаг.

«Опять листовки!»

Вслед за ними на свет божий Дыбун выкинул шрифт, гектограф и другие принадлежности ручной типографии.

В том же подполье обнаружили ящик винтовочных патронов, два смитвессона и браунинг.

— Патроны в наличии. А где же винтовки? — допытывался Сурмач у хозяина дома.

Воротынец упорно молчал. Пришлось обыск начинать сначала.

Чердак, сеновал., Вывели из коровника коров, из свинарника — свинью с поросятами. Рыли, прощупывали землю щупами. Ничего. Короткий зимний день умирал. Легли длинные тени. Они вытягивались. Их вытесняла будущая темнота.

— Ну, пора кончать, — решил Аверьян.

Но не хотел успокаиваться Дыбун. Он принялся разваливать стожок сена, стоявший во дворе. А потом прощупал шомполом землю.

— Есть! Есть! Что-то тут есть! — закричал он радостно.

В две лопаты разметали не успевшую замерзнуть под сеном землю. На глубине менее метра лопаты наткнулись на брезент. В нем оказался разобранный станковый пулемет. Смазан он был добротно, на долгое хранение.

Расчистив яму. Дыбун вновь ее проверил щупом и опять на что-то наткнулся.

На этот раз вытащили ящик. Он был невероятно тяжел.

Замахнулся Дыбун топором: раз! раз! И… потекли на землю желтые кругляшки.

— Золото! Ого-го-го! — кричал Дыбун, смешно, по-петушиному пританцовывая вокруг находки.

Золото. Монеты, кольца, ожерелья. Разбегались глаза при виде всего этого богатства.

Сколько слез, сколько человеческих жизней вместил в себя ящик с драгоценностями? Неужели это то самое «наследство»?

— Не отдам! — Екатерина вдруг упала па драгоценности, рассыпавшиеся по мягкой, влажной земле. — Наше с сыном, — голосила она.

С каким удивлением смотрела на все это Ольга!

— Откуда оно у тебя? — с опаской спросила она сестру. — Семен Григорьевич подарил? А где он взял?

Екатерина тяжело села, уперевшись руками в кучу. Лицо позеленело, на носу выступили капельки пота. Женщину полосовала боль. Застонала. Сгребла в пригоршни землю и потянула в рот.

— К врачу ее! — закричал Сурмач на Дыбуна, словно тот был виноват в происходившем с сестрой Ольги.

Пока Дыбун ходил за подводой, Борис составил протокол обыска. Сосчитали деньги: сто тысяч двести пятьдесят рублей в царской чеканке. Тщательно описали все драгоценности, оценили на глаз: этак еще тысяч на сто пятьдесят.

— А ну, председатель, расписывайся под протоколом да принимай в свое ведение бывшее бандитское хозяйство, — предложил Борис Алексею Пришлому.

Никто из арестованных даже не глянул на протокол. Старый Воротынец отвернулся, старуха заплакала, а Екатерина, хотя и чувствовала себя очень плохо, попыталась порвать бумагу, которую ей протянул чекист.

— Да покарает вас бог за мои муки! — выкрикнула она после того, как Борис, ожидавший какой-нибудь ее выходки, ловко отвел руку с протоколом в сторону.

Ольгу покоробило кощунство сестры:

— Катенька, при чем туг божье имя? Награбленное своим считаешь! — толкнула она ногою золотой клад, увязанный в мешки, — коснуться рукою не захотела, будто перед нею лежало что-то гадкое, противное.

Екатерина с трудом привстала с лавочки и плюнула сестре в лицо:

— Иуда!

Ольга отерлась:

— Грех обижаться сейчас на тебя, Катенька.

Пригнали подводу.

— Борис, мы с Дыбуном повезем арестованных и оружие, а ты с женщинами поездом, — решил Сурмач. — Пришлый тебе поможет.

Борису показалось, что его обходят, самое ответственное Аверьян берет на себя. Но, глянув на Ольгу и на ее сестру, согласился.

— Доставлю в целости и сохранности.

Посадили на подводу арестованных.

— Соседку позовите, — сказала Екатерина председателю сельсовета. — Скотина пропадет.

Тот пообещал:

— Скотина — она не виноватая. Присмотрим.


ДОПРОС

На допросах невероятно быстро проявляется человеческий характер. Старая Воротыниха — тетя Мотя, все время плакала и причитала. Если ей верить, то она ничего, ничего не знает и не понимает.

— Кто привез листовки и все остальное в вашу хату?

— Ой, что вы меня мучаете? Я ж совсем неграмотная!

— Кто печатал листовки и кто их забирал?

— Он, дайте спокойно умереть старой женщине!

На что уж был терпелив Иван Спиридонович, но и он не выдерживал — выходил из кабинета и давал волю своим нервам, на чем свет стоит заочно костил упрямую Воротыниху.

Екатерину поместили в больницу. Допрашивать ее ходили туда Иван Спиридонович и Ярош. Но многого узнать тоже не удалось, допросы приостановил врач. Дело в том, что у будущей матери обнаружили что-то ненормальное в беременности.

— Вовремя ее к нам привезли, — говорил врач, — в деревне она бы умерла вместе с ребенком.

Екатерина сообщила, что месяцев девять тому назад в доме у родителей с неделю гостил Семен Воротынец.

— Он мой муж! — кричала она в истерике.

Аверьян видел Екатерину всего однажды. Ольга проведывала сестру, носила ей передачу, а Сурмач сопровождал.

За время пребывания в больнице Екатерина осунулась с лица, почернела. Глаза да нос — только и осталось от прежней, столь похожей когда-то на его Оленьку. Ей было очень трудно, она невероятно мучилась. Губы, искусанные в кровь, запеклись.

Ольга выпроводила Аверьяна из палаты.

— Иди, иди, не мужское это дело.

Странно, все происшедшее примирило сестер. Старшая видела в младшей свою спасительницу, она уже знала, что умерла бы, не очутись по воле злого случая в больнице. Свояченица Аверьяна больше думала о себе, о своем ребенке, чем обо всем остальном, что происходило рядом с нею. Она невероятно боялась смерти: двадцати четырех лет, еще так мало видавшая хорошего, Екатерина страстно хотела жить.

— Ты меня спасла. Ты! — твердила она Ольге и проклинала свекра и свекровь, которые не разрешали ей показаться врачу, уговаривали: мол, все пройдет, все так мучаются.

Сурмача удивляла ситуация. Жена Воротынца, злейшего врага Советской власти, рожает ребенка. Она могла бы умереть, и кончился бы на этом бандитский род. Так нет же, врачи днюют и ночуют возле нее, беспокоятся о будущем младенце. Видимо, верит власть Советская в будущее воротынецкого отпрыска, коль так печется о его появлении на белый свет.

Самым трудным из всех четверых, задержанных в Щербиновке, оказался старый Воротынец. Крепкий мужик входил в кабинет, здоровался и садился на стул посреди комнаты. Умный, знающий цену каждому слову, он не спешил отвечать на вопросы. Умел, не таясь, не скрывая своей сущности, не говорить о главном, что важно было знать чекистам.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*