Любовь Воронкова - Собрание сочинений в трех томах. Том 2. Село Городище. Федя и Данилка. Алтайская повесть: Повести
Чечек дописала последнюю строчку, положила перо и оглянулась. Несколько голосов зашелестело со всех сторон:
— Чечек, написала, да?
— Чечек, написала?
— Написала, — шепотом ответила Чечек.
Она сказала очень тихо, но Марфа Петровна сразу открыла глаза, будто только и ждала этого слова, чтобы проснуться.
— Вот как меня сон одолел, а? — сказала она, покачивая седеющей головой. — Ну-ну…
Чечек, блестя черными глазами, стояла перед ней:
— Марфа Петровна, а я написала!
— Хорошо, давай сюда тетрадь. — Марфа Петровна встала, спрятала под платок тетрадку и сказала: — Ну вот, а теперь, когда я отдохнула, скажу вам одну новость. Только сейчас вспомнила…
Девочки оживились:
— Какую? Какую новость?!
— А новость такая: Анатолий Яковлевич из Горно-Алтайска привез кроликов. Теперь у наших юннатов свои кролики будут.
Девочки переглянулись:
— Кролики? А какие? А сколько?
— А где они, у Анатоля Яковлича?
Они бросились одеваться, хватали шубы, платки.
— Марфа Петровна, а почему же вы нам раньше не сказали? — спросила Лида Королькова. — Мы бы уже давно сбегали посмотрели!..
— Да вот сама не знаю. Чего-то села и заснула, — ответила учительница. — Совсем старая, видно, становлюсь.
Тогда Чечек, вдруг что-то сообразив, подошла к Марфе Петровне и пытливо заглянула ей в глаза:
— Марфа Петровна, а вы правда спали?
— Ну, а как же? Спала, даже сны видела!..
Но Чечек, поймав какие-то лукавые искорки в глазах учительницы, тихонько покачала головой:
— Ой, нет, Марфа Петровна, вы, наверно, не спали. Это вы, наверно, так, нарочно заснули, чтобы я… чтобы подождать, когда я сочинение напишу.
Марфа Петровна улыбнулась:
— Ну, вот еще выдумала! Буду я тебя дожидаться!
Но Чечек уже уткнулась лицом в ее теплый платок и весело кричала:
— Да, не спали, не спали, меня дожидались! Чтобы я тоже пошла кроликов смотреть. Да, да, да!
У Марфы Петровны был с собой фонарь «летучая мышь». Девочки шли, держась друг за друга, за слабым огоньком, который покачивался впереди. В деревне кое-где светились окошки. Темное небо висело над головой, и еще темнее были конусы гор, громоздящихся по сторонам. Совсем близко, за усадьбами дворов, невидимая Катунь с широким разгоном гнала свои кипящие волны.
— Эх, взбаламутила я вас! — ворчала Марфа Петровна. — Надо бы до утра подождать…
— Да что вы, Марфа Петровна, как же это до утра! — кричали в ответ девочки. — Ребята уж, наверно, там давно, а нам — до утра!..
А ребята и в самом деле уже толпились в просторной кухне директора школы Анатолия Яковлевича. И сам Анатолий Яковлевич, веселый, смуглый человек со смоляными кудрями и узкими смеющимися глазами, сидел на корточках перед клеткой с кроликами. Девочки толпой ворвались в кухню и сразу прибавили шуму, визгу, смеху, восклицаний.
— Ой, какие хорошенькие! Да это просто маленькие зайчики! А они не кусаются? А их можно гладить?..
Анатолий Яковлевич сунул в клетку свою широкую руку и вытащил одного кролика. Кролик, прижав уши, испуганно косился на ребят и вырывался.
— Это шиншилла, — сказал Анатолий Яковлевич. — Видите, совсем темный. Погладьте, не бойтесь. Посмотрите, какой он мягкий!
Несколько рук протянулось к кролику. Ребята отталкивали друг друга, каждому хотелось хоть чуть-чуть коснуться нежной темно-серой шкурки.
В это время хлопнула дверь и вбежал еще один мальчик — Алеша Репейников. Алеша жил на самом дальнем конце деревни и случайно узнал от своего младшего братишки, что Анатолий Яковлевич привез кроликов. Расталкивая ребят, Алеша прорвался к клетке:
— Ну-ка, где они? Ух ты, какие звери! А как мордочками шевелят! Анатолий Яковлевич, дайте подержать, а? Ну, одну минуточку подержать, а? Ну дайте, пожалуйста, а?
Анатолий Яковлевич дал ему кролика. Но, едва кролик очутился у Алеши в руках, он сразу забрыкал задними ногами, рванулся и прыгнул на пол. Ребята с криком и смехом принялись его ловить, но кролик был увертлив и силен: даже когда его поймали, он и то вырвался. Алеша, пока ловил его, упал два раза, причем один раз попал руками в поросячий корм, а другой раз — в чугунок с углями. Но поймал кролика все-таки не Алеша, а Анатолий Яковлевич. Он прижал его своей сильной рукой, взял за загривок и сунул в клетку.
— Ух ты, хороши! — с восхищением повторял Алеша, не сводя с кроликов глаз. — Мне как руки ободрал, до крови!
— Можно их чем-нибудь покормить, а? — спросила Чечек. — Анатолий Яковлич, можно, я покормлю?
— Надо им овса дать, — сказал Анатолий Яковлевич. — Алеша, принеси-ка, там на лавке мешочек с овсом лежит… Ну, вот так… Теперь ты, Чечек, держи мешочек, а Репейников им в кормушку насыплет.
Чечек взялась было за мешочек, но вдруг насупилась и обернулась к Мае Вилисовой:
— Мая, на, подержи, я не буду.
Мая взяла мешочек, а Чечек хмуро отошла в сторону.
На прощание, когда ребята уходили домой, Анатолий Яковлевич сказал:
— Есть у меня к вам, товарищи, важный разговор.
— Какой разговор?
Сразу стало очень интересно.
— Какой разговор, Анатолий Яковлич?
— Но об этом поговорим завтра, когда все ученики будут в школе, — сказал Анатолий Яковлевич. — Я хочу, чтобы в этом важном разговоре участвовали все до одного человека.
И как ни допрашивали его ребята, Анатолий Яковлевич больше ничего не сказал.
ВАЖНЫЙ РАЗГОВОР
На другой день, после занятий, было объявлено общее собрание. Собирались в большом зале, уставленном геранями, фуксиями и тоненькими деревцами воздушных аспарагусов.
— Ребята, скажите мне, кто из вас видел яблоню? — спросил Анатолий Яковлевич. — Живую, растущую яблоню?.. Поднимите руку.
Ребята с любопытством и с улыбками переглядывались. Но руки никто не поднимал.
— А яблоки кто ел?
— Я! — поднял руку Кандыков.
— Мы тоже ели! — отозвалось еще несколько голосов.
— И я!.. Сладкие!
— В нашем колхозе почти все ели, — объяснил Костя. — В прошлом году наш председатель ездил в Горно-Алтайск, целый мешок привез. И всем роздал.
— А я даже и не видала никогда! — раздался тоненький голосок Эркелей.
— Так вот что я вам скажу, ребята: мы с вами отстаем. Уже многие школы начали сажать яблоневые сады.
Собрание оживилось: «Сады!..» Сразу поднялось несколько рук:
— А где взять яблоньки?
— А которые посадили — яблоньки у них прижились?
— А у кого-нибудь яблоки выросли?..
— Вот как вы! — усмехнулся Анатолий Яковлевич. — Сразу как из пулемета! Сейчас все расскажу. Многие из вас, наверно, слышали от отцов или от дедов, что у нас, в Горном Алтае, яблони не растут и яблоки не созревают, что сады не выдерживают наших зим, нашего капризного климата — слишком резкая смена температур губит яблони… Так говорят. А вот я вчера видел в облоно учительницу из Черги, Анастасию Петровну. Так что же, товарищи? Ее саду в этом году десять лет исполнилось. И вот уже несколько лет Чергинская школа снимает урожай. Там теперь и колхозники начали яблони сажать… И вот еще: Аносинская школа посадила большой сад — и яблонь насажали, и вишен, и ягодников. И даже премию за свой сад получили. В Шебалине этой весной посадили саженцы. А Шебалино повыше нас, там это дело потруднее. В Челушманской долине, около Телецкого озера, тоже, говорят, школьники хороший сад вырастили… А мы-то что же? Что же мы-то сидим? Разве у нас земли нет! Есть! Вон какой участок под огородом около Чейнеш-Кая — богатейший чернозем! Да если мало будет, у колхоза попросим, на такое дело нам всегда земли дадут. Ведь сады — это новая радость наша, новое богатство наших колхозов. И это мы, комсомольцы, пионеры, школьники, — в первую очередь мы! — должны их сажать и выращивать и утверждать их всюду, где бы мы ни были, где бы мы ни жили… Комсомольцы, пионеры, хочу слышать ваше слово!
Собрание взволнованно загудело.
Поднялось несколько рук, посыпались вопросы. И самый главный:
— Где саженцы взять?
— Саженцы нам даст наш алтайский Мичурин — Михаил Афанасьевич Лисавенко, — ответил Анатолий Яковлевич. — Я уже был у него вчера… Вот у кого сад, ребята! Покоя не буду знать, пока и у нас — хоть маленький, хоть небогатый — не зацветет яблоневый сад!
Чечек тоже подняла было руку. Она хотела сказать: «Ну, давайте сажать поскорее!» — но тут же опустила руку и закусила губу. Что это она выскакивает? Спрашивают ведь у пионеров… А она-то кто?
Чечек вдруг стало очень обидно, будто ее оттеснили куда-то в последние ряды, отстранили, к ней не обращаются, ее ни о чем не спрашивают… И вот теперь в школе смотрите что задумали — сад посадить! А ее даже и не зовут!
И Чечек, медленно краснея, молча сидела на собрании, опустив глаза и приподняв подбородок.
Собрание долго не расходилось: всем хотелось знать, какие будут сорта. И еще надо было узнать, как какой сорт выглядит и каковы яблоки этого сорта на цвет, на вкус и на запах… Анатолий Яковлевич все это предвидел: он записал все сорта, которые можно взять в питомнике Лисавенко, и привез фотографии отдельных плодов.
