Вадим Панов - Ириска и Звезда Забвения
– И больше не возвращайся! – закричала вскочившая на ноги девочка. После чего повернулась к спасительницам и громко сообщила: – Они решили поселиться в моей мансарде! Представляете! В моей мансарде! Где прекрасный, невозможно чудесный свет, особенно по утрам! Сначала эти тёмные твари расползлись по чердакам, а теперь добрались до мансард!
– Это ужасно, – вставила Рыча.
– Да! – на всякий случай добавила Ириска.
– Знаю! – отмахнулась фея.
А в том, что перед ними стояла фея, не было никаких сомнений. Ну, то есть для Полундры не было, и она успела шепнуть Ириске, что кисточка в левой руке девочки не простая, а заменяет Утончённым волшебную палочку. И что именно кисточкой эти прекрасные художницы вносят изменения в реальность, дополняя её всем, что придёт в голову.
– Надо собрать Утончённых и встретиться с городским головой! – продолжила тем временем фея. – Френца – красивый и свободный город! Здесь не место ночным гадам!
Высказавшись, девочка топнула ногой, спрятала кисточку в маленькую тубу на поясе, перевела взгляд на Непревзойдённую и поинтересовалась:
– А ты чего здесь делаешь? Забыла, что тебя ищут?
– Ищут, но не могут найти, – рассмеялась Ириска.
– Это ненадолго, – пообещала художница таким тоном, что у маленькой Непревзойдённой исчезла всякая охота веселиться. – В городе полно циркачей.
– Ты их видела? – насторожилась рыжая.
– Разумеется. – Утончённая выдержала паузу, после чего вновь обратилась к фее: – Может, теперь ты со мной поздороваешься? Я понимаю: погоня, драка, неожиданная встреча, но можно было бы и обрадоваться: «Ах, Малинка, мы так давно не виделись! Ах, Малинка, ты так похорошела! Ах, Малинка, давай я расскажу тебе последние сплетни!»
– Мы знакомы? – растерялась Ириска.
– Ты вспомнила? – с иронией осведомилась Утончённая.
– Как раз наоборот – забыла.
– Захариус отбирает у Непревзойдённых память и так выгоняет из Прелести, – угрюмо объяснила Рыча. – Ириске повезло, что она забыла не всё. Но многое.
– Ах, вот оно что! – Малинка с жалостью посмотрела на подругу. – Это правда?
– Да, – вздохнула Непревзойдённая.
– В таком случае меня зовут Малинка. – Фея протянула фее руку. – Очень приятно.
– Мне тоже.
– Потом, когда вспомнишь, мы снова пошушукаемся и поделимся сплетнями.
– Обязательно! – Судя по всему, они действительно были подругами: в присутствии юной художницы Ириска чувствовала себя на удивление уютно и комфортно.
– А пока объясните, что вы забыли во Френце? – вернулась к делу прекрасная художница. – Тут полно циркачей.
– Хотим улететь в Коралловый Дворец, – ответила Полундра. – А для этого…
– Вам надо сесть в Трамвай На Четыре Стороны.
– Верно.
Утончённая прищурилась:
– Так вот почему цирк «Четырёх Обезьян» устроил представление именно на Улётной площади – они ждут вас.
– И не позволят нам сесть на Трамвай! – Рыча огорчённо топнула ногой. – Придётся уходить.
– Уйти вы всегда успеете, – покачала головой Малинка. – А пока давайте попробуем что-нибудь придумать.
* * *Прелесть огромна.
И красива настолько, что захватывает дух: горы сменяются бескрайними полями, по которым неспешно текут важные реки; непроходимые леса изумляют высоченными деревьями, стволы которых похожи на башни, а верхушки почёсывают животики облакам; надёжные, но грубоватые крепости соседствуют с изящными замками, прекрасные города радуют глаз, а особенное восхищение вызывают Дворцы и Щебетания, которые с любовью создавали лучшие архитекторы и строители.
Прелесть красива.
Но в первую очередь она огромна, и путешествие из конца в конец требует немало времени и сил. Торговые караваны идут по землям медленно, тратят по несколько дней, чтобы перебраться из области в область; поезда гораздо быстрее, но их мало, далеко не везде проложены железные дороги; и уж совсем редко, только в самых крупных городах Прелести, располагались Улётные площади, станции, между которыми курсировали удивительные Бегущие Трамваи – небольшие пассажирские вагончики, придуманные феями и движущиеся благодаря Волшебству. Трамваев было мало, путешествие на них стоило дорого, но это был самый быстрый транспорт Прелести. Ходили вагончики по заранее определённому маршруту, последовательно проезжая выбранные города, но некоторые машины можно было направить в любую точку Прелести, и их называли Трамваями На Четыре Стороны.
Именно на такой Трамвай необходимо было попасть Ириске и Полундре.
И именно там, где он останавливался, цирк «Четырёх Обезьян» устроил шумное представление.
– Подходите, дорогие зрители! Подходите, не стесняйтесь! Только сегодня и только для вас на Улётной площади Френцы состоится удивительное и абсолютно бесплатное представление самого знаменитого цирка Прелести! Подходите! Наслаждайтесь!
Конечно же, Трындель, который громко и навязчиво зазывал людей, слегка лукавил: во Френцу приехал далеко не весь цирк. Не было жонглёров, эквилибристов и гимнастов, дрессировщиков и фокусников, акробатов и канатоходцев, зато играл духовой оркестр – его медные трубы празднично блестели на солнце; по всей площади и прилегающим улицам сновали многочисленные клоуны – яркие, весёлые, забавные, способные вызвать смех даже у самого грустного прохожего; а в центре, совсем рядом со станцией, давали представление могучие Кияшки. Здоровенные и мускулистые, они поднимали огромные штанги, жонглировали чугунными гирями, подбрасывали в воздух и без труда ловили тяжеленные металлические шары. Кияшкам хлопали не меньше, чем клоунам, и постепенно площадь наполнилась людьми. Повсюду продавали мороженое и сладости, гремела музыка, надувались шарики самых разных форм и расцветок, и никто из веселящихся горожан не замечал, что циркачи – и клоуны, и Кияшки – с необычайным вниманием наблюдают за Трамвайной станцией, не упуская никого, кто к ней приближался.
– Три билета до дельты Канга, – громко произнесла Малинка, протягивая деньги в окошечко.
– Так далеко на юг? – подняла брови толстая кассирша.
– Решили попутешествовать. – Утончённая мечтательно улыбнулась. – Нам с подругами требуется вдохновение, а Канг прекрасен в это время года.
– Наверное, хорошо быть феей?
– Иногда – хлопотно.
– Почему?
– Потому что приходится путешествовать.
– Хорошая шутка. – Разговаривая, кассирша одновременно изучала расписание и теперь сообщила: – Прямого рейса в дельту Канга нет. Надо будет ехать через Дамаус.
– Разве сегодня не ожидается Трамвай На Четыре Стороны? – удивилась Малинка.
– Ах, извини – забыла! – Кассирша взяла деньги, выдала Утончённой три разноцветные картонки с эмблемой Бегущих Трамваев и улыбнулась: – Приятного путешествия.
– Спасибо.
Девочка спрятала билеты в карман, повернулась и нос к носу столкнулась с белым, бритым наголо клоуном в белом костюме, белой рубашке, белых ботинках и кричаще-красном галстуке. На физиономии клоуна сияла фальшивая улыбка.
– Куда едем? – поинтересовался он и ущипнул себя за нос – вторую красную деталь гардероба после галстука. Нос громко пискнул, клоун улыбнулся, но получилось не весело, а угрожающе. – К бабушке?
– Не твоё дело.
Утончённая хотела пройти к одной из убегающих с площади улиц, но белый заступил девочке дорогу и грубовато произнёс:
– Раз спрашиваю, значит, моё дело.
– Тут многие спрашивают.
– Я – не многие.
– Ты вообще никто.
Клоун недобро прищурился, и Утончённая поняла две вещи: во-первых, вокруг катаются на смешных одноколёсных велосипедах не менее пяти других клоунов, а ещё трое жонглируют; во-вторых, их кольцо сжимается. И получается так, что лучше ответить любопытному белому, а не ссориться с ним.
– Я лечу в дельту Канга, – произнесла девочка, приняв независимый вид.
– С кем?
– С подругами.
– Ты едешь с подругами в дельту Канга? – глуповато переспросил клоун.
– Какой ты догадливый! – похвалила циркача Малинка. – А почему ты спрашиваешь?
– Хочу знать.
– Попробуй поступить в начальную школу – там дают знания.
– Не слишком ли ты дерзкая?
– Это свободный город, а я – свободная фея, – гордо ответила Утончённая. – И я буду дерзить столько, сколько захочу.
– Неужели?
Белый снова стал становиться грубым, но девочка уже пришла в себя, опомнилась и тоже выбрала манеру поведения.
– Опа! – Она ловко выхватила из тубы кисточку, на мгновение замерла, словно прицеливаясь, прошептала короткое заклинание и легонько взмахнула, проводя кисточкой по невидимому мольберту.
На белой физиономии клоуна появилась широкая чёрная полоса.
– Что ты делаешь?
Циркач не увидел, а почувствовал новую краску на лице, заглянул в стеклянное окошко кассы и громко выругался:
– Сделай как было!
– Сам сотрёшь, – холодно ответила Малинка. – И веди себя прилично, циркач, иначе в следующий раз я закрашу тебе глаза несмываемой краской.
