Федор Хитрук - Каникулы Бонифация
И Бонифаций забыл про бананы…
На третий день Бонифаций, снова вооружившись сачком и ведёрком, вышел из дому. Но малыши ожидали его возле самой калитки; их было так много, что Бонифаций подумал: уже не собрала ли девочка детей со всей Африки?
Как раз сегодня он решил во что бы то ни стало поймать рыбку. Но что ему оставалось? Не мог же он уйти, если столько детей еще ни разу в жизни не побывало в цирке.
И лев решил показать им свой коронный номер. Публика всегда была от него в восторге.
Пока зрители рассаживались, он скрылся в кустах, взъерошил свою гриву и, опустившись на все четыре лапы, приготовился к прыжку.
Малыши затихли в ожидании. Оркестр сыграл туш — и на «арену» выскочил разъярённый лев и оглушительно зарычал.
Дети с криком разбежались и попрятались кто куда.
Порычав еще немного, Бонифаций поглядел вокруг и обнаружил, что остался совсем один.
Он стал звать детей — те не откликались.
Видимо, им этот номер совсем не понравился. Бонифаций был сильно огорчён происшедшим: он никак не ожидал такого оборота!..
Первой выглянула девочка — она была самая смелая. Убедившись, что лев совсем не опасен — напротив, он имел такой несчастный и растерянный вид, девочка подошла к нему и погрозила пальчиком.
Бонифаций виновато заморгал. Хорошо, он больше не будет показывать страшных львов!
И в доказательство тут же придумал другой номер: вспрыгнул на длинную, как канат, лиану и стал ходить по ней, балансируя сачком.
Малыши вылезли из своих укрытий и, забыв о неприятном случае, снова уселись в круг. Дружба была восстановлена.
Бонифаций показывал чудеса ловкости. Он бегал по канату с шестом на носу, выжимал стойку на передних лапах, прыгал, танцевал. И лица детей расплывались в счастливой улыбке.
Так прошёл ещё один день, за ним — другой, третий…
Бонифаций уже забыл про бананы, про озеро и даже про рыбалку.
С утра и до вечера он давал представления детям, придумывая всё новые и новые номера. Пожалуй, нигде и ни в одном цирке нельзя было увидеть таких сметных клоунов и таких искусных канатоходцев. И никто в мире не смог бы поднимать такие тяжести, скакать на лошади, стоя на руках, или кататься на согнутом в колесо сачке", как на настоящем велосипеде. И, конечно, нигде в мире не было таких счастливых зрителей, как эти малыши. Поэтому Бонифацию было с ними легко и весело.
Когда он приходил домой, бабушка говорила: "Ты очень поздоровел, Бонифаций. Видно, каникулы идут тебе на пользу!"
Бонифаций кивал в ответ. Он в самом деле чувствовал себя прекрасно. А время летело незаметно.
Но однажды приплыл знакомый пароходик, и Бонифаций вспомнил, что пора возвращаться в цирк. Каникулы кончились!..
Рыбка под свитером!
Наскоро уложив в чемодан свой купальник и попрощавшись с бабушкой, Бонифаций помчался на пристань, где стоял пароходик.
Все дети сбежались на берег, чтобы проводить льва. Как только он взбежал на трап, они закричали: "До свидания, Бонифаций!" И лев вернулся — хотя пароходик уже сердито гудел, торопясь скорее отплыть, — и пожал каждому руку
Кто-то крикнул: "Отдать концы!", пароходик дал последний гудок, и Бонифаций снова кинулся к трапу.
Но тут прибежала запыхавшаяся бабушка — она принесла ему тёплый свитер, который вязала всё лето.
— Надень его, — сказала бабушка сквозь слезы, — в дороге ты можешь простудиться.
Бонифаций натянул на себя свитер, и все залюбовались — до того он был хорош!
Расцеловав бабушку, лев побежал по трапу наверх. С берега ему махали платками, он махал в ответ, и, пока дошёл до края, пароходик уже отчалил.
БУЛТЫХ!
Бонифаций вместе с сачком и чемоданом упал в воду… Так совершенно неожиданно он искупался в первый раз за всё время каникул.
Все вскрикнули и подбежали к берегу. Но страх был напрасный: с пароходика уже бросили спасательный круг. Бонифаций схватился за него и вскоре оказался на палубе.
Бабушка и дети обрадовались и замахали еще сильнее.
Растроганный Бонифаций смотрел на уходящий берег и тоже махал лапой.
Неожиданно он почувствовал странное щекотание: что-то прыгало и билось у него под свитером. Бонифаций ощупал себя спереди, сзади, потом засунул лапу за воротник… и вытащил маленькую рыбку — точно такую, как та, что плавала в озере.
Но теперь рыбка была ему уже не нужна. Полюбовавшись на неё, он наклонился над бортом, и рыбка, сверкнув на солнце, исчезла в море. Лев помахал и ей на прощанье.
Пароходик уходил всё дальше и дальше, Африка становилась всё меньше и меньше, а Бонифаций смотрел на берег и думал: "Какая всё-таки замечательная вещь — каникулы!.."
