Кэти Кэссиди - Черри влюбилась
– Да, мы принимаем заказы на любую партию, – отвечаю я.
Скай успешно гадает на трюфелях: получившие предсказание вереницей тянутся к нашему столику, чтобы приобрести конфеты с той начинкой, которая должна принести им удачу.
Ханни и Саммер сбились с ног, обслуживая посетителей кафе. Четыре стола не вмещают всех желающих перекусить, туристы с чашками и блюдцами толпятся во дворике, листают брошюры и восхищаются искусственным прудом. Когда гости начинают кучковаться в ожидании свободных мест, Ханни берёт охапку одеял для пикника, расстилает их на траве и продолжает принимать заказы.
К шоколадному фонтану не пробиться. Шарлотта срочно отправляет одну из своих подруг в деревню пополнить запасы фруктов и зефира.
После обеда Ханни приводит журналистов, и, пока они расспрашивают Шарлотту и папу о бизнесе, а «шоколадные феи» позируют перед камерами с коробочками трюфелей, у нас выдаётся короткий перерыв. Первая журналистка – местная, зато вторая – из крупного женского издания. Она обязательно напишет красивую историю про папу, Шарлотту и их дочерей, «девочек-конфеток».
В кадр попадает даже Фред, похожий на небольшой стожок сена с крылышками, которыми его снабдила Ко ко.
– Мы прославимся! – в один голос восторженно шепчут Скай и Саммер.
– Думаете? – недоверчиво переспрашивает Ко ко.
– Не сомневайся, – говорит Ханни. – Круто, да?
Она радостно улыбается сёстрам, а меня словно бы не замечает.
XXVI
Несмотря на то, что от усталости у меня подгибаются коленки, плечи обгорели на солнце, а крылышки печально съехали набок, мне втайне хочется, чтобы праздничная суматоха «Шоколадного фестиваля» не кончалась, однако к пяти вечера толпа туристов заметно редеет и постепенно рассеивается. Мы начинаем убирать мусор, уносим на кухню тарелки и блюда. Мечтаем только об одном: упасть на диван и вытянуть ноги, но Шарлотта не позволяет нам расслабиться.
– Давайте-давайте, – подгоняет она. – Покончим с уборкой сегодня и тогда завтра сможем отдохнуть по-настоящему.
– Ты – бессердечная женщина, Шарлотта Танберри, – вздыхает папа. – Лично я сейчас просто рухну без сил, вот прямо здесь.
Шарлотта лукаво изгибает бровь.
– Переутомился, бедный? Какая жалость! А у меня уже и лазанья почти готова, осталось только в духовку поставить, и тортик ждёт, безе со взбитыми сливками и свежей клубникой, и бутылочка вина охлаждается… Девочки собирались вечером устроить пикник на пляже, а я планировала романтический ужин для двоих. После всех наших трудов мы его действительно заслужили. Но, конечно, раз ты устал…
Папа вскидывает руки и широко улыбается.
– Кто устал? Я? Ничего подобного! Шарлотта хохочет.
– Так я и думала! С тобой не соскучишься. Ну что, девочки, засучим рукава, наведём тут порядок!
Примерно через час большая часть уборки выполнена. Столы и складные стулья нашли временное пристанище в цехе, пустые коробки и ящики отправились в кладовую, стиральная машинка с негромким гудением делает свою работу.
Кухонный стол застелен элегантной белой скатертью, из проигрывателя льётся печальная мелодия ирландской скрипки, Шарлотта зажигает свечи и достаёт два хрустальных бокала для вина. В кухню входит папа, на нём чистая рубашка и джинсы, волосы ещё влажные после душа.
– Муси-пу-у-си, – гримасничает Ханни.
– Нам позволительно, – улыбается Шарлотта, – мы ведь помолвлены, не забыла? Кроме того, мы заработали этот романтический вечер тяжким трудом. Ну а завтра утром всё равно подъём в шесть тридцать, нужно ведь готовить завтрак постояльцам.
– Ладно, не важно, – говорит Ханни. – Я просто хотела напомнить, что завтра еду к папе. Тебе придётся отвезти меня на автовокзал в Майнхед. Автобус отъезжает без пяти девять.
– Ох, я совсем забыла про Лондон в этой суете! – всплёскивает руками Шарлотта. – Ты собрала вещи? Понимаю, поездка всего на пару дней, и всё же не откладывай сборы до последней минуты.
Ханни досадливо морщится.
– Не волнуйся, мам, я давным-давно собралась. Я ведь самая организованная из твоих дочерей, верно?
– Верно, – одобрительно кивает Пэдди. – Сегодня твоя помощь была просто бесценна. Шарлотта, я могу взять на себя завтрак для постояльцев.
– Хорошо, – соглашается Шарлотта. – Ханни, выезжаем в восемь. А теперь кыш, все кыш отсюда. Насладитесь последним летним солнышком и отдохните как следует. Я собрала вам корзины для пикника.
Скай, Саммер и Коко шумно заваливаются в кухню, в руках у них сумки с полотенцами и купальниками. Туда же они укладывают тарелки, ложки и кружки из буфета, а затем подхватывают корзины со снедью.
– Давайте уже скорее, – нетерпеливо подгоняет Коко. – А газировку можно взять?
– Фу, гадость какая, – кривится Ханни. – Домашний лимонад гораздо лучше.
– Берите и то и другое, – советует Шарлотта. – Черри, ты понесёшь одеяла, хорошо? Ханни, подушки для пикника вон там.
Мы впятером шагаем через сад. Фред забегает вперёд, бешено виляя хвостом. Мы минуем калитку и осторожно спускаемся к пляжу по крутой каменистой тропинке.
Расстилаем на тёплом песке одеяла, сверху бросаем подушки. У Ханни звонит мобильник, она отвечает, и голос её звенит от возбуждения. Невольный укол зависти омрачает моё настроение. Это Шэй?
– Я так рада, что ты позвонил! – щебечет Ханни в трубку. – Конечно-конечно, папочка. Жду не дождусь завтрашнего дня!
Я делаю глубокий вдох. Звонок Шэя был бы вполне естественным, однако меня охватывает облегчение, что на этот раз звонит не он, а отец Ханни. Видимо, хочет о чём-то договориться перед встречей. Ханни отходит в сторону с телефоном возле уха.
И только когда близнецы и Коко начинают переодеваться в купальники, до меня доходит, что я-то свой забыла!
– Сбегай домой, – командует Скай. – Нечего отлынивать от купания. Бегом!
Девочки с радостными визгами бегут к воде, а я взбираюсь наверх по тропинке, захожу в кибитку, хватаю купальник и полотенце. На обратном пути я замечаю Ханни. Почти скрытая за скалой, она сидит на камне, и её светлые волосы развеваются на ветру, обнажив загорелые плечи. Ханни отчего-то кажется мне потерянной, одинокой, словно она вконец отчаялась. Совсем как я раньше.
Ступив на песок, я присматриваюсь повнимательней и вижу, что её спина подрагивает – так бывает, когда человек плачет. Моё сердце наполняется жалостью. Судя по всему, Грег Танберри опять причинил своей дочери боль. Я окидываю взглядом пляж: может, Скай, Саммер или Коко обратили внимание на сестру? Нет, девочки, хохоча, плещутся в море, с разбегу кидаются в серебристые волны прибоя, и только я вижу, что творится с Ханни.
Мне бы отвернуться и сделать вид, что ничего не происходит, надеть купальник и побежать к остальным, но я не могу так поступить. Слишком часто я сама была на месте Ханни, плакала от обиды и разочарования, мечтая о том, чего не могла получить, – о человеке, которого давно нет рядом.
Глубоко вздохнув для храбрости, я направляюсь к Ханни. Она вновь разговаривает по телефону, до меня долетают обрывки слов, я нерешительно останавливаюсь. Теперь её собеседник – Шэй, и тон у Ханни жалобный, почти умоляющий. Разумеется, подслушивать нехорошо…
– …Знаю-знаю, но я очень тебя прошу, пожалуйста, Шэй, – почти шепчет она. – Случилось нечто ужасное, правда. Ты мне очень нужен. Шэй, ты придёшь?
Сотрясаясь всем телом, Ханни поднимается на ноги и нечаянно захлопывает крышку телефона. Заметив меня, она изменяется в лице, мобильник выскальзывает из её руки и плюхается в ямку, заполнившуюся водой во время прилива.
Я не нахожу ничего умнее, как спросить:
– Ханни, ты в порядке?
– А что, похоже? – сквозь зубы цедит она. – И вообще, тебе-то какая разница?
– Мне есть разница! Ханни, ты плачешь… Она размазывает по лицу тушь и слёзы.
– Я никогда не плачу!
Я молча киваю и протягиваю ей пляжное полотенце. Вызывающе задрав подбородок, Ханни вытирает мокрые глаза и щёки.
– Что случилось? – спрашиваю я.
– Ничего нового, – с горечью отвечает Ханни. – Папа отменил мою поездку. В который раз. У него обстоятельства, очень важные… точнее, просто катастрофа. Как гром среди ясного неба! Так что у меня есть причины расстраиваться.
Ханни гневно смотрит на меня. На мгновение маска спадает, и я вижу в фиалковых глазах страдание. От этого мне не легче её принять, но чуточку легче понять.
– Катастрофа? – переспрашиваю я. – Что стряслось?
Зажимая рот кулаком, Ханни мотает головой.
– Так я и сказала! Ну да, тебя бы это порадовало. Хочешь посмеяться надо мной?
– Что ты такое несёшь! – возмущаюсь я. Ханни раздражённо морщится.
– Забудь об этом разговоре, Черри Костелло, – вполголоса произносит она. – Тебя это не касается. Если на самом деле хочешь помочь, уйди, оставь меня в покое.
Прозрачные крылышки феи Ханни печально поникли. На краткий миг я представляю, как протяну руку, обниму Ханни за плечи и предложу помощь, но тут же гоню эту мысль. Ханни лишь оттолкнёт меня; в моей жалости она не нуждается.
