Гец Рихтер - О кораблях и людях, о далеких странах
Соскочив с койки, Руди повторяет:
- Нет, это не был настоящий приказ!
Латте тоже встает:
- А ты бы ему тоже подчинился!
- Тогда - да, а теперь - ни за что бы! - отвечает Руди.
- Теперь уже поздно! Чего после драки-то задаваться. Только и знаешь, повторять за мной, как попка!
- Да перестаньте вы ругаться-то! - вставляет Куделек.
Руди подходит к Латте.
- А я и не задаюсь совсем! Вот увидишь! Ничего не буду делать, что Медуза прикажет. Такому, как Медуза, я вообще не подчиняюсь! - Руди даже побледнел. Руки его дрожат, и он прячет их в карманы брюк.
- Болтать-то ты умеешь! - заявляет Латте. - А вот сделать против него ты ничего не сделаешь! Только пикнешь - тебя сразу домой отправят!
- Сделаю! Вот увидишь, сделаю! Я не только болтаю! Руди даже топает ногой. - Ты что думаешь, я боюсь?
- Я, что ли, боюсь? - Латте смотрит на Руди сверху вниз. Ему шестнадцать лет, и он на голову выше большинства ребят. Узкий его лоб покраснел. Повернувшись к остальным, он заявляет: - Я не из трусливых!
- А ты, Руди, чего надулся как индюк? - кричит Франц из своего угла. - Будешь паинькой, или тебя опять к мамаше отправят!
- А тебя - к твоей Улле! - отвечает разозлившись Руди, сразу почувствовав в себе прилив сил. Латте стоит рядом с ним. - Двоих-то они еще могут домой отправить, а вот если мы все...
Куделек подталкивает своего друга в бок и говорит:
- Вот здорово бы, Руди! А вдруг ты в самом деле...
Руди словно в каком-то опьянении. Он чувствует себя настоящим вожаком.
- Ясно - всех домой, не отправят, - соглашается Латте.
- Вот нас уже и трое! - кричит Куделек. - И кто со страху не одурел...
- Четверо еще лучше! - присоединяется к нему Зепп.
В спальне становится шумно, ребята галдят все громче.
- Да не орите вы так, - кричит Куделек, - мы же с вами не в школе!
Все повскакали со своих мест, толпятся группами возле коек, а в середине - четверо смельчаков. Не зная, что делать дальше, они озадаченно смотрят друг на друга.
- Если бы Эрвин был здесь... - выкрикивает Руди.
И сразу же в спальне водворяется тишина. Имя это звучит теперь как-то по-особенному: если бы Эрвин был здесь, он бы ничего не испугался.
- Я тоже не трус! - говорит Сосунок. - Но осталось-то нам всего несколько недель. Что ж мы теперь на рожон полезем?
- Вот, вот! - поддерживает чей-то голос. - Мы себе все можем испортить.
- Разукрасят они нам наши выпускные свидетельства! чсоглашается кто-то.
- И много вас таких наберется здесь? - грозно спрашивает Латте.
- Через три недели на корабль придет новый набор. Они Медузу не знают. А если мы сейчас обо всем доложим и все вместе откажемся от службы... - горячится Руди.
- Нам самим-то надо как-нибудь кончить курс, - защищается ктото из маловерных. - Может, Медуза следующему набору и не будет уже преподавать...
- А ты что думаешь, он сам отсюда уйдет? Нет. Надо нам к капитану пойти! И потом еще, так как мы все члены гитлерюгенд, надо руководству пожаловаться.
- Ну, на них ты не надейся! Меня они чуть не исключили. Хоть я и был прав.
- А что Глотка скажет? - спрашивает Сосунок.
- Да он струсит перед капитаном! - Куделек презрительно машет рукой. - На него рассчитывать нечего.
- К Иогансену нам надо пойти. Он тонувшего во время грозы спас. На него положиться можно. - У Руди даже глаза сверкают, с таким восторгом он говорит о длинном боцмане.
Но вокруг все молчат, опустив головы.
- Да что это вы? Или забыли, как Медуза с Эрвином расправился?
В спальне так тихо, что слышен гудок буксира в порту.
Маленький Куделек, громко вздохнув, делает шаг вперед и кричит:
- Что ж вы, долговязые черти, молчите все? Кто трусит, тот пусть уходит сразу. Да, пусть сразу и уходит! - И он возбужденно размахивает руками.
- Да мы вовсе и не боимся. А что он с Эрвином сделал, это... И я с вами, только если все пойдут, - говорит долговязый парень в первом ряду.
На прежде мрачных лицах появляются улыбки.
- Чего там! Если и другие пойдут...
- Если и остальные...
Никто не уходит из спальни. Снова начинается общий галдеж. Участвовать-то все согласны, а вот первым быть никто не хочет. А когда речь заходит о том, кому пойти к боцману Иогансену и к капитану, то и Латте отказывается.
- Бросьте вы! Я несколько дней назад прямо на капитана налетел, знаешь, как он на меня глянул? Да и говорить ты лучше можешь!
Руди в упор смотрит на Латте. Тот криво улыбается.
- Да нет, мы все с вами! Только вот к Старику лезть...
Но положиться вы на нас можете.
Когда ребята начинают расходиться, Руди слышит, как кто-то говорит:
- Тоже мне генерал нашелся! Игрушечки все!
Куделек хочет ответить парню, но Руди, схватив его за руку, говорит:
- Пускай болтает!
Руди, Куделек и Зепп решают сами пойти к капитану.
- И это правда? Правда все, что вы мне рассказали? Я этого так не оставлю! - Боцман Иогансен хватает Руди за волосы и строго смотрит ему в глаза.
На этот раз Руди выдерживает взгляд.
- Правда, - говорит он. - Мы все сами видели. Все ребята второй и третьей группы.
- Хорошо! Тогда я пойду к капитану. - Боцман снимает свою темно-синюю тужурку со спинки стула.
6
Должно быть, капитан уже знает обо всей этой истории от Хеннигса. Поэтому-то начало занятий и назначено только на половину третьего. Боцман Иогансен подходит к дверям, но не открывает их, а обернувшись еще раз, спрашивает ребят:
- А почему вы, собственно говоря, к своему боцману не пошли?
Ребята молчат. Руди внимательно рассматривает пол.
- Мы думали, потому что Глотк... потому что боцман Ламмерс сегодня вахтенный... А потом, мы к нему уж раз ходили, да зря. Насчет портфеля, вы же помните. Ну, а на вас надеемся.
Боцман Иогансен улыбается. А трое юнг, задрав головы, смотрят на этого большого человека затаив дыхание.
Да, да! Боцман Иогансен не подведет!
До каюты капитана всего несколько шагов. Боцман стучит. За ним толпятся трое ребят. У всех бледные лица.
- Кто там?
- Трое юнг просятся к вам, господия капитан, и боцман Иогансен с ними.
Некоторое время в каюте все тихо. Затем слышится, как там передвигают стул. Кто-то мягкими шагами подходит к дверям. Дверь открывается. Толстый капитан вырастает перед боцманом. Глаза у него сузились и немного покраснели.
- В чем дело?
- По поводу боцмана Хениигса. Сегодня утром во время его занятий на палубе...
- Вы в курсе дела?
- Юнги рассказали мне все.
- Тогда заходите.
- А юнги?
- Пусть не болтают и отправляются к себе в спальню. Если они мне понадобятся, я их вызову.
- Господин капитан, - говорит Руди, - мы хотели...
- Разве ты не понял, что я сказал?
Руди вытягивается по стойке "смирно" и чеканит:
- Так точно, господин капитан!
- То-то! - Капитан отодвигает занавес на дверях и заходит в каюту. - Прошу, боцман!
Иогансен еще раз оглядывается на ребят, будто собираясь им что-то сказать, но только кивает им и затем, склонив голову, входит в каюту. Прежде чем он успевает закрыть дверь, ребята видят, что в каюте у капитанского сто* ла сидит Медуза.
Молча друзья спускаются по трапу. Ноги вдруг стали тяжелее. Повсюду стоят группки ребят и тихо перешептываются. Куделек говорит:
- Хотел бы я знать, что Медуза Старику наговорил.
- Наврал он ему с три короба, - замечает Зепп.
- Все равно не вывернется! - отрезает Руди. - Посмотрел бы я на его физиономию, когда Иогансен всю правду выложит...
Ребята прислушиваются. Наверху открывается дверь.
- Я все превосходно понял, господин капитан, но участия не приму. В такого рода делах я не принимаю участия.
Дверь захлопывается. Ребята слышат, как наверху боц" ман тяжело вздыхает и медленными шагами идет к себе.
Дверь над их головами снова открывается и захлопывается.
Они молча смотрят друг на друга. Затем идут наверх. Но к боцману Иогансену сейчас зайти не решаются.
- Вот ч-черт! - ругается Руди.
И все гуськом плетутся в спальню.
7
Занятия не начались и в половине третьего. Около половины четвертого в спальню зашел боцман Глотка и объявил:
- Капитан приказал после обеда стирать белье.
- Вот видишь? - говорит Сосунок, и ребята переглядываются.
Над портом все выше и выше громоздятся грозовые тучи. Скоро они закрывают солнце. Душно. Ребята берут деревянные ведра, достают грязное белье и нехотя бредут на палубу. Они все еще не могут говорить ни о чем другом - только об Эрвине и Медузе.
- Мы должны продолжать! - говорит Куделек. - Я вам говорю: это уже подействовало.
На берегу возле самого домика лодочника стоит белый автомобиль.
Эрвина выносят из лазарета. На фоне белой простыни лицо его кажется особенно бледным. Когда носилки проплывают мимо товарищей, Эрвин пытается улыбнуться.
- Держи хвост морковкой! - кричит ему вслед Гейнц.
Ребята как-то неестественно кивают, кое-кто повторяет слова Гейнца... Вот Эрвина уже и нет на корабле.
