Антон Геращенко - Бомбар-1
Ливень нарастал и катился вниз копытным гулом. Он накрыл мальчишек уже в низине. Одежда на них вмиг промокла, отяжелела.
Во дворе Гаврилы Охримовича яркими факелами было объято все - сарайчик, где стоял Депоша, копна сена, где спали мальчишки, хата... Под обрушившимся дождем огненные языки на крыше хаты просочились сквозь камыш в комнату. Ожив там, огонь обрадованно осветил сквозь окна луг перед камышами, где ночевал табор. Там было пусто, чернели лишь кружилины от костров.
Бабушка Дуня металась перед окнами.
Колька и Сашка подбежали, потащили старушку прочь от горящей хаты. Косынки на бабушке Дуне не было, мокрые волосы облепили лицо, она что-то кричала и рвалась к хате.
Передняя стена с окнами вдруг наклонилась внутрь, горящая крыша поползла вперед и вниз.
Стена рухнула, а вслед за ней и крыша!..
Освещаемый огнем бабушкин бог теперь смотрел на улицу. По расшитому яркими петухами и цветами полотенцу бежали язычки пламени. Дымились уже и углы иконы. Краска на черной доске надувалась пузырями, лопалась, вспыхивала, как крупинки пороха. Глаза бабушкиного бога-заступника с жалостью взирали на мир еще какое-то мгновение, но огненное кольцо сомкнулось вокруг них, и взгляд потух.
Бабушка Дуня вырвалась из рук Сашки и Кольки и бросилась на улицу.
- Господи! - закричала она, протягивая руки к церковному куполу.-Куда ж ты смотришь?! Господи!! Чего ж ты не обороняешь нас! Зло ведь творится, зло!!!
В ответ ей только рев огня.
- Молчишь?! Молчишь?!
Руки у бабушки Дуни сжались в кулаки, потрясая ими, она закричала:
- Так будь же ты проклят! Будь проклят! Будь проклят во веки веков, проклят!
Небо после ее слов глухо и как-то бессильно проворчало и затихло.
- Будьте и вы прокляты! - закричала с новой силой бабушка Дуня и кинулась с воздетыми кулаками к площади. - Все! Все! Вы не люди! Звери! Звери!!!
Если бы не шум дождя, голос ее, вероятно, разнесся бы над всем хутором-так много силы вкладывала она в слова.
Колька и Сашка пытались ее удержать, говорили наперебой о том, что они ее не оставят, возьмут с собой, но старушка не слушала, бежала к площади.
По склону низвергалась ручьями вода, бабушка Дуня оскальзывалась, падала, вновь поднималась...
Дождь лил сплошной стеной. В свете затихающего пожарища его длинные струи казались стальными проволоками между небом и землей: ни продраться сквозь них, ни протиснуться!.. А бабушку Дуню, будто сверхчеловеческая сила влекла вверх!
- Загоруйко! Род мой! - кричала она. - Диду Чуприна! Лыцарь наш и заступник!.. Охрим! Муж мой!.. Сыны мои, орлики мои! Тарас!.. Остап!.. Степан!..
Бабушка взмахнула рукой, словно за ней бежали люди.
- Дети мои! Убивайте их, я дозволяю вам! Бейте! Карайте их! От них миру зло!..
Ознобом проняло мальчишек от ее слов. Они оглянулись, словно за ними и вправду стояли молчаливые всадники: седоусый "лыцарь" диду Чуприна, пообочь ладный Охрим в надвинутой на глаза кубанке, а по обе их стороны-кряжистые с широкими плечами молодые парни - Тарас, Остап, Степан... И все в черных в полнеба бурках. А под ними - могучие кони.
Видение сказочных всадников так ослепило Кольку и Сашку, что они зажмурились, а когда открыли глаза, то увидели, что рать бабушки Дуни на минуту соткалась из туч, дыма и теперь рассеивалась...
Нет у бабы Дуни ни отважного диду Чуприны, ни сердобольного заступника Охрима, ни одного из сыновей в живых, кроме последнего, младшего-Гаврилы Охримовича!..
Колька и Сашка вновь попытались остановить старушку, но ни уговорить ее, ни удержать было невозможно. Ей, с помутившимся от горя разумом, казалось, что за ней по пятам едут молчаливой и грозной ратью защитники.
Не зная как быть, мальчишки остановились, отстали. Что же делать, что?..
БЕСПРИЮТНАЯ СТАЯ
Гришка! Да, да! Нужно найти его.
Сейчас он где-то на пути в плавни. Когда бородачи начали поджигать окраину, он побежал к отцу. И искать его сейчас нужно где-то на тропе, между атаманским садом и камышами. Или дальше - уже за садом, на лугу, у Марийкиного брода...
Нужно спешить. Иначе будет поздно. Именно на лугу ему повстречаются белоказаки из сотни Павла. Вниз по склону! Сквозь колючие ветки, камыши и чакан, через ручьи после дождя, по топкой грязи - вперед, вперед!..
Когда они выскочили на луг, дождь затих. И в ту же секунду при свете далекой зарницы увидели всадников в бурках. А рядом с ними - Гришку.
Врут ему сейчас казаки, врут!.. Говорят, что Гаврила Охримович их друг, они его ищут, и если Гришка быстро отведет к нему, то вместе с отцом вернутся в хутор и отомстят за разоренную окраину. И Гришка поверит... Э-эх!
Внезапная мысль пронзила Кольку... Да ведь Гришка и не мог им не поверить. Верховые - в бурках: погон не увидишь!..
Гришка знал только о казаках-фронтовиках, которых ждал каждый день Гаврила Охримович. Ведь он не был с ними, когда его отец разговаривал с хуторским атаманом и сотником, и те проговорились о том, что соберется сотня. В это время Гришка шастал по атаманскому саду, набивая пазуху краснобокими яблоками. И вовсе не на кубанку он польстился, когда согласился вести верховых в плавни к своему отцу!..
- Гришка! Гриш-ка-а! - припускаясь изо всех сил, закричали Колька и Сашка. - Стой! Сто-ой!..
Поздно! Гришке уже нахлобучили на голову кубанку, подхватили под руки, усадили впереди седла.
Кони галопом сорвались с места. Поднимая веерами воду в речке, пересекли ее, влетели в камыши. А вслед за ними - и Колька с Сашкой. Они еще не теряли надежды как-либо вырвать Гришку из рук белоказаков.
Угнаться за верховыми, однако, оказалось не по силам - всадники быстро удалялись. Мальчишки бежали так быстро, как никогда в своей жизни, а всадники все равно опережали их! Кричать - бесполезно. Колька и Сашка преследовали белоказаков уже просто потому, что не в силах были остановиться.
Дождь в плавнях прекратился. Над горизонтом небо расчищалось от туч, посветлело, силуэты всадников обозначались четко тенями. Они сгрудились перед камышами, за которыми возвышался длинный стог сена.
- Шашки наголо! Винтовки к бою! Марш! Мар-рш! - разнеслось над луговиной, заросшей высокой и острой осокой.
Гришку сбросили с коня. Последний всадник сорвал с него кубанку, взмахнул плетью. Колька и Сашка услышали, как Гришка взвыл от боли, увидели, как он, закрыв голову руками, согнувшись, побежал к камышам.
С вершины стога, полыхнув пламенем, грохнул выстрел. Частой и торопливой дробью застрочил пулемет. В ответ ему загремели выстрелы из луговины, всадники, спешиваясь и рассыпаясь, цепью двинулись к стогу.
- Ба-тя-я! Бе-ля-ки!-закричал Гришка.-Беляки!! Ба-тя-я!..
Колька и Сашка бежали напролом сквозь камыш на его крик. Жесткие листья царапали им лица, руки, ноги тонули в грязи. Окончательно выбившись из сил, они остановились в густых, как лес, зарослях.
Выстрелы, повторяясь многократным эхом, гремели уже повсюду.
Гроза теперь бушевала только за хутором, над степью. В небе перекрещивались, ломались молнии. В одну из вспышек мальчишки увидели над собой огромных белоснежных птиц.
Лебеди!..
Не находя себе приюта, птицы метались под низко нависшими черными тучами, бросались из стороны в сторону, но всюду их встречали выстрелы.
Гришка уже не звал отца. Колька и Сашка, прислушиваясь к тревожному курлыканью в небе, постояли-постояли среди камышей, побрели назад к луговине. Но ведь нужно что-то делать!
По рассказам деда, Колька знал, что сейчас женщины с детьми уходят от стога все дальше и дальше в глубь плавней. А прикрывает их со своими людьми Гаврила Охримович.
Отстреливаться от казаков из сотни Павла они будут до позднего вечера. И вот перед тем, как солнце в последний раз выглянет над горизонтом и над плавнями сомкнется тьма, сквозь сумерки полетит пуля! Полетит кусочек свинца, который в разливе заката отыщет грудь хуторского большевика и вопьется в его сердце.
Что нужно сделать, чтобы она не вылетела из белогвардейской винтовки, как остановить рулю, задержать!?
Думали мальчишки.
Они должны, они обязаны спасти Гаврилу Охримовича!
И время для этого есть.
Солнце еще гуляет где-то над головой, за тучами, и еще есть несколько часов до той минуты, когда оно бросит на плавни свой прощальный луч и из белоказачьей винтовки вылетит роковая пуля.
Фантастические Сашкины планы отвергались Колькой один за другим. Нет, нет, не то, нужно что-то необычное, но возможное... Нужно поднять на борьбу таких людей, как Шкода. Таких казаков, кто не знает, на чьей стороне воевать, еще много в хуторе. Но это необходимо вообще!.. А вот как сейчас выманить белоказаков из плавней?
И решение пришло! Колька вспомнил вдруг лестницу на колокольню, затворенную ветром дверь. Да!.. Нужно ударить в набат, ударить во все колокола, так, чтобы казаки в плавнях подумали, что в хутор входят красные. Не может быть, чтобы после колокольного звона они не поскакали к хутору. А там их встретят те, кого они с Сашкой поднимут на борьбу.
