Михаил Лезинский - Мы с тобой Макаренки
– Что случилось, Игорь Николаевич? – испугалась Светлана.
– Совсем из памяти выскочило! У меня же свидание.
– С кем?! – Светлана не услышала своего голоса.
– Есть тут одна хорошая девушка, – усмехнулся Игорь, – мне она очень понравилась. Я пошел. А вы гуляйте, гуляйте, – торопливо
сказал Игорь, видя, что Светлана тоже собирается уходить, – день завтра выходной – выспитесь…
Остались в степи двое. Двое и должны оставаться. Третий – лишний!
– Как концерт, Светлана? Понравился?
– Угу, – отвечает Скрипичкина. Голос у нее какой-то дребезжащий. Чужой, противный голос.
– Мне тоже понравился, особенно Жорка.
Замолчали. Слышен только стрекот кузнечиков и рулады цикад. Молчание затянулось. Неужели они все время будут молчать?! Нет, заговорили.
– Утром назад.
– Да.
Праздные, ни к чему не обязывающие вопросы – ответы. И снова молчание. Волков! Нельзя отмалчиваться. Волков, скажи что-нибудь существенное. Ты же мужчина, Волков! Мужчина должен быть смелым. Ты же ее любишь! Скажи ей то, что тебе хочется сказать. Не зря ведь Мартьянов устроил это свидание. Ну!
– О чем задумалась, Светочка?
– Так, ни о чем.
Волков осторожно взял девушку за руку. Светлана вздохнула, но руки не отняла. – Пройдемся еще?
Светлана согласно кивнула головой. Что ей еще оставалось делать? Она вышла прогуляться по степи, вот и гуляй себе на здоровье.
Повеселел Волков. Вот оно, счастье! А впереди – даль! Невидимая, неясная, волнующая даль. Идут двое по степи и приближают даль.
Остановились. Удлиненные луной тени приросли к жухлой траве. Утонула Светланина ручка в руке Митрича. Светлана улыбается, но своему воспоминанию. Улыбка у нее виноватая-виноватая. И вдруг Волкову до боли стало жалко ее, так же, как тогда, когда он впервые ее увидел. Захотелось прижать ее к сердцу крепко-крепко. Рука потянулась к плечу. Светлана, словно проснувшись, вздрогнула, и горестная гримаса исказила ее лицо. Она всхлипнула.
Митрич испугашю отдернул руку.
– Что с тобой, Светочка? Кто тебя обидел?
– Ничего, ничего. Так, пустяки.
Волков вытирает ей платком слезы, гладит ее по голове. Она тихонько, но настойчиво отводит его руки.
– Не надо, Гриша.
– Что же с тобой?
– Все. Больше я не плачу. Ты видишь, я уже не плачу. – И вдруг неожиданное признание слетело с ее уст. – Не люблю я тебя,
Гриша. Ты очень хороший, Гриша. Ты все поймешь.
Рука отдернулась, как от удара электрическим током,
– Кто он? Игорь?
– Не знаю. Ничего не знаю.
– Давно ты его любишь? – спрашивает Митрич, как будто это столь важно сейчас.
– Не знаю, не знаю. Ничего не знаю, – твердит Светлана.
… Тяжело, устало, нерадостно дышит степь. Какая духота – дышать нечем. Не иначе, будет дождь. Давно не было дождя, дождь просто необходим.
– Пойдем спать, Света, поздно уже.
– Да. Поздно. Надо идти спать.
Грустные человеческие тени скользят по земле. Луна по прежнему на своем месте. Она равнодушно смотрит с высоты на людей-видно, привыкла за миллиарды лет своего существования к удачным и неудачным объяснениям. Этим ее не удивишь.
Глава семнадцатая ЕСТЬ НАПРЯЖЕНИЕ
На установку «зозулиной» передвижной подстанции собралась не только вся бригада монтажников, но и некоторые колхозники. Правда, их помощь была не нужна, а вот Гоша Сапегин, прибывший на своем тракторе, был просто-таки необходим. Подстанция хоть и называлась маломощной, но весом была нисколько не меньше, чем ее солидные собратья. Снаружи подстанция имела очень мирный вид и своей внешностью напоминала домик, обыкновенный домик, чуть больше размерами, чем будка путевого обходчика. Только домик этот был «зашит» полностью железом, и сбоку виднелись рукоятка шинного разъединителя да два массивных кольца для транспортировки.
Уже была подготовлена бетонная площадка, и сейчас оставалось установить «домик» на фундамент. Волков «колдовал» с тросами, Соединяя ими трактор с подстанцией.
– Готово!
Гоша повернул рычаг вперед.
Натянулся трос, и подстанция нехотя, словно делая людям одолжение, двинулась к уготованному ей месту.
Откалывая и измельчая куски бетона, «домик» въехал на площадку. Игорь припал к земле и, следя за подошвой подстанции, жестом стал подавать сигналы.
Один вытянутый палец – стоп. Палец изгибается – еще мало-помалу вперед. Снова стоп, и снова чуть заметное глазу движение.
Сапегин внимательно следит за сигналами. Он умеет держать в руках не только скрипку, но и рычаги. Трактор послушен ему.
Взмах Игоревен руки и – окончательный стоп. «Домик» встал на свое место. Теперь оставалось только подключить кабель к выводным зажимам да «врезаться» в высоковольтную линию.
Игорь взглянул на часы – без двадцати четыре. Через двадцать минут, согласно договоренности, будет обесточена линия.
Каждый знал, что ему нужно было делать в оставшееся время.
Митрич кувалдой вбивал в землю металлический штырь для разрядки линии. Закоротки лежали тут же, наготове.
Синельников наращивал индикатор напряжения, прикидывая на глазок примерное расстояние от земли до проводов.
– Что ты делаешь, Олег? – заинтересовалась его работой Светлана.
Волков «колдовал» с тросами, соединяя ими трактор с подстанцией.
– Готово!
Гоша повернул рычаг вперед.
Натянулся трос, и подстанция нехотя, словно делая людям одолжение, двинулась к уготованному ей месту.
Откалывая и измельчая куски бетона, «домик» въехал на площадку. Игорь припал к земле и, следя за подошвой подстанции, жестом стал подавать сигналы.
Один вытянутый палец – стоп. Палец изгибается – еще мало-помалу вперед. Снова стоп, и снова чуть заметное глазу движение.
Сапеган внимательно следит за сигналами. Он умеет держать в руках не только скрипку, но и рычаги. Трактор послушен ему.
Взмах Игоревой руки и – окончательный стоп. «Домик» встал на свое место. Теперь оставалось только подключить кабель к выводным зажимам да «врезаться» в высоковольтную линию.
Игорь взглянул на часы – без двадцати четыре. Через двадцать минут, согласно договоренности, будет обесточена линия.
Каждый знал, что ему нужно было делать в оставшееся время.
Митрич кувалдой вбивал в землю металлический штырь для разрядки линии. Закоротки лежали тут же, наготове.
Синельников наращивал индикатор напряжения, прикидывая на глазок примерное расстояние от земли до проводов.
– Что ты делаешь, Олег? – заинтересовалась его работой Светлана.
Металлический «знак вопроса» не дошел До провода еще добрых с полметра, как вспыхнула лампочка.
– Горит!-закричала Светлана.-Честное слово, горит, Игорь Николаевич!
– Вижу, – засмеялся Игорь, – значит, линия не обесточена. В нашем распоряжении еще целых пять минут. Можно пока отдыхать.
Светлана осторожно положила индикатор на землю и уселась на траву. Чувствовала она себя сейчас удивительно хорошо, словно совершила какое-то большое и нужное дело.
…Ровно через пять минут Мартьянов уловил, что гудение в линии прекратилось, значит, обесточили вовремя. Но нужно проверить.
– Скрипичкина!
– Что случилось, Игорь Николаевич? – испугалась Светлана и вскочила на ноги.
– Проверить линию и о результатах доложить! – приказал Игорь.
Светлана что-то хотела ответить, но Мартьянов уже не глядел в ее сторону. Он разговаривал с Волковым. Скрипичкиной ничего не оставалось делать, как выполнять приказание. Да по правде говоря, она бы и не стала отказываться. Было лестно, что ей доверили такую серьезную работу.
Светлана снова влезла в боты и накинула «крючок» индикатора прямо на провод.
– Горит, – жалобным голосом проговорила она. – Почему горит, Игорь Николаевич?!
– Остаточное напряжение, – коротко ответил Игорь и, встретив непонимающий взгляд Скрипичкиной, пояснил:
– Помните по физике? Конденсаторы. В школе проходят.
– Помню, – неуверенно произнесла Светлана. Что-что, а физику она забыла давным-давно.
– Так вот,- продолжал пояснять Игорь,- линия и является сейчас таким конденсатором. Выключенная линия как бы хранит энергию.
– Может убить, даже когда выключено?!- воскликнула она, увидев, что Снегирев с Синельниковым подходят к опоре и готовятся к подъему.
– Не убьет, – засмеялся Игорь, – Мнтрич сейчас разрядит линию.
Действительно, в руках у Волкова была бухточка гибкого медного троса. Рассчитанным движением, точно таким же, каким ковбои ловят диких мустангов, Митрич подбросил бухту вверх, к проводам. Трос легко раскрутился – помог груз, подвешенный на конце тросика, – и стал обвивать провода. Раздался треск, словно где-то поблизости дали нестройный залп из пистолетов, и в воздухе запахло озоном, как после грозового дождя.
– Вот и все, – удовлетворенно сказал Игорь, – теперь безопасно. Можно подключаться.
