Вадим Панов - Ириска и Звезда Забвения
Поспешили, не зная, что впереди их ожидает невообразимо опасное приключение, уготованное чёрным человеком, ненавидящим великолепный Коралловый Дворец.
* * *А тем временем в кустах, что окружали «футболку», едва не приключилась настоящая ссора…
– Осторожнее! – приглушённо вскрикнул барсук.
– Сам осторожнее! – огрызнулся страус.
– Ты мне на хвост наступил!
– А ты его не распускай!
– Думай, что говоришь.
– Зачем?
Несколько секунд барсук Уди изумлённо таращился на Хишу, пытаясь осознать последний ответ друга, после чего согласился:
– Действительно, зачем тебе думать?
– Ага.
– Это ведь так сложно.
Барсук надеялся, что на этом разговор закончится, однако Хиша всегда оставлял за собой последнее слово, и он довольно громко, но так, чтобы не услышали посторонние, заявил:
– Я буду думать, чтобы ты завидовал.
И подбоченился, поглядывая на барсука с горделивой улыбкой победителя, мол, что, съел? Уди же, который давным-давно привык к поведению друга, лишь вздохнул, как бы соглашаясь: да, съел, и тихо, но очень серьёзно, спросил:
– Что мы тут делаем?
Однако услышан не был.
Убедившись, что оставил последнее слово за собой, то есть именно он одержал победу в споре, Хиша несколько секунд наслаждался позой чемпиона, затем придирчиво оглядел барсука так, словно встретил его впервые в жизни, и строго сообщил:
– Надо замаскироваться. Если циркачи тебя увидят, то сразу узнают.
– Меня узнают? – поперхнулся Уди. – Скорее уж тебя, страусятина лохматая.
– Страусы не бывают лохматыми, – поправил друга Хиша.
– А какими?
– Пернатыми.
– То-то я смотрю, ты страус неправильный: лохматый и в перьях.
– Я тебя сейчас сумкой стукну, – кротко пообещал не лохматый.
– Не надо сумкой, – попросил Уди. – Кто знает, чем это закончится?
– Вот именно.
Хиша, решивший, что уже дважды «победил» в споре, пришёл в превосходное настроение и хихикнул, наслаждаясь своим умом.
– Теперь ты скажешь, что мы тут делаем?
Для вопроса были все основания.
Уди: Боевой Барсук красно-синих; и его болтливый друг-страус прятались в густых кустах на краю поляны, на которой цирк «Четырёх Обезьян» готовился дать представление. Сейчас их никто не видел: ни зрители, которые постепенно подходили к шапито, привлечённые громкой музыкой, ни циркачи, однако друзья не собирались прятаться всё время, им нужно было попасть внутрь, но как?
– Может, проскочим? – протянул страус. – Не все знают, что нас ищут.
– Здесь полно тех, кто знает, – напомнил Барсук.
– Значит, нам нельзя привлекать к себе внимание, – глубокомысленно произнёс Хиша. – Поэтому ты прикинешься цирковым животным и будешь делать вид, что я вывел тебя на прогулку.
– Может, наоборот? – насупился Уди.
– В наоборот никто не поверит, – парировал Хиша. – Я слишком красив, чтобы гулять на поводке.
– Ты хочешь нацепить на меня поводок?! – возмутился Барсук.
– Разумеется, ты ведь будешь делать вид, будто только что вышел из клетки.
– За это спасибо, – проворчал Уди.
Но, как выяснилось через секунду, поторопился.
– Иначе все решат, что ты из неё сбежал, – закончил Хиша. – И мы привлечём ненужное внимание. Нас поймают, все наши усилия пойдут прахом, и мой гениальный план не сработает.
– Расскажи о гениальном плане, – перебил друга Барсук. – Что мы тут делаем?
– Не мы, а они, – соизволил ответить Хиша.
– Кто они? – не понял Уди.
– Цирк, – объяснил Хиша тоном преподавателя молекулярной химии, случайно оказавшегося на уроке в первом классе. – Нужно выяснить, зачем сюда приехал цирк.
– Дать представление.
– В лесу?
Уди помолчал, внимательно оглядел поляну, собирающуюся публику – зрителей было значительно меньше, чем на обычных выступлениях «Четырёх Обезьян», почесал в затылке, припоминая их путь в кусты, в которых они сейчас прятались, и сообщил:
– Здесь неподалёку есть дачный посёлок, а поскольку сейчас лето, в нём наверняка полно знающих о Прелести детей. Цирк даст представление, всех порадует и уедет. А вот нам надо держаться от шапито подальше, потому что я не хочу попасть в клетку по-настоящему.
– Цирк «Четырёх Обезьян» – самый большой и самый известный в Прелести, – поучительно напомнил другу Хиша. – Никогда! Никогда раньше он не давал представлений на лесных полянах у дачных посёлков.
– Всё меняется.
– И я хочу знать, что именно изменилось, – топнул правой лапой Хиша. – Идём! Делай вид, что ты из клетки. Иногда рычи, но дружелюбно, не пугай публику.
– Нас поймают, – вздохнул Уди.
– Только не тявкай, потому что на собачку ты не похож.
– Даже на кавказскую овчарку?
– Ты плохо подстрижен.
– Но…
– Тихо! – Страус стал по-настоящему серьёзным, и Барсук замолчал. – Я сделаю нас невидимыми, так что в цирк мы войдём легко.
– А потом? – Уди покосился на таинственную кожаную сумку, которую друг всегда носил на плече. – Что будем делать, когда твоё волшебство растает?
– Тогда и решим. – Хиша глубоко вздохнул и сделал шаг из кустов. – Идём, пока на нас никто не обратил внимания.
Глава II
в которой начинается представление знаменитого цирка «Четырёх Обезьян», Ушастая Бетти замечает неладное, а Хиша и Уди похищают Ириску
«Футболка» располагалась не сразу за воротами: сначала нужно было перейти ведущую к посёлку дорогу, углубиться по тропинке в заросли и лишь затем оказаться на большой поляне. Именно от неё, по мнению местных, начинался «настоящий» лес, поэтому считалось, что «футболка» находится на опушке. Полоса деревьев и кустов, отделяющая поляну от дороги, была довольно густой, однако яркое шапито скрывали не только ветви: бродячий цирк пребывал хоть и на той же поляне, но в Прелести, и увидеть его можно было, лишь пройдя в волшебный мир с помощью Самоцветного Ключа.
– Ты готова? – громко спросила Полика.
– Да! – выдохнула Ириска. Ей не часто доводилось бывать в Прелести, и она немного волновалась.
– Вперёд!
Девочки оставили велосипеды, подошли к месту, на которое указывал кулон Полики, и, взявшись за руки, «нырнули» в воздух, который внезапно оказался жидким. Но не мокрым. Зато холодным, как снег на вершине горы.
Такими были врата в волшебный мир: похожими на вертикальную лужу, за которой скрывалось много невероятных тайн и приключений.
– Мы в Прелести!
– Ура!
А в следующее мгновение Ириска и Полика услышали настоящий звук трубы, а не волшебное эхо, что доносилось до мира людей.
– Они начинают!
– Скорее!
И девочки побежали к главному входу, не забывая при этом озираться по сторонам на выставленные циркачами диковинки.
– Они привезли долбоцефалов! – Ошарашенная Ириска указала на загон, в котором топтались огромные, не уступающие элефантам звери. Долбоцефалы напоминали гигантских ящериц с массивными головами, вооружёнными устрашающими рогами и защищёнными крепким роговым панцирем – благодаря солидной защите огромные монстры могли пробивать даже крепостные стены. – Я никогда их не видела!
– Увидишь на представлении!
– Полика, пожалуйста, давай быстренько сбегаем и их погладим! – протянула Ириска. – Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Гладить здоровенных ящеров, у которых присутствовали не только рога, но и клыки, показалось старшей сестре глупостью, поэтому она воспользовалась главной отговоркой:
– Мы опаздываем!
– Откуда ты знаешь?
– Отсюда! – Девочка подняла указательный палец, заставив Ириску умолкнуть. – Слышишь?
– Ах!
Задорная цирковая труба пропела вновь. Да так явственно! Так отчётливо! Так весело! На этот раз трубадуры «Четырёх Обезьян» не ограничились коротким призывом – прозвучала целая музыкальная фраза, на которую нельзя было не обратить внимания, поскольку смысл её знал всякий, кто хоть раз побывал в цирке.
– Начинается парад-алле![1] – крикнула Полика.
– Мы успеем! – отозвалась позабывшая о долбоцефалах Ириска. – Успеем! Успеем!!
И девочки успели.
Дородная медведица в сарафане, капоре и модных солнцезащитных очках продавала билеты прямо у входа в шапито: гривенник на галёрку, полтинник в центре, золотая лилия – у арены; и сёстры, не раздумывая, отправились на первый ряд. Схватили подаренные леденцы, бегом добрались до кресел, плюхнулись в них и тут же захлопали, бурно приветствуя появившихся артистов.
– Акробаты! Акробаты!!
– Алле!
Мускулистые ребята одновременно сделали сальто вперёд, потом назад, а потом замахали руками, приветствуя почтенную публику. А следом шли жонглёры, которым наступали на пятки забавно подстриженные пудели, клоуны на дурацких велосипедах, усатый дрессировщик, не побоявшийся вывести злобно клацающего клыками бедозавра, канатоходцы, эквилибристы…
