Геннадий Сидоров - Отряд полосатых
— Вот вас сколько дружных! — обрадовался он, когда ребята осторожно усаживали его на санки.
Лыжник был грузным, дюжим человеком. Устроили его кое-как в полулежачем положении. Командовал операцией Санька.
— Тронули! — сказал он, впрягаясь в санки первым.
Труден был путь по дну оврага с таким нелегким грузом.
Полозья увязали в снегу, натыкались на сгнившие корневища. Ладно хоть незнакомец крепился, не стонал: видно, понимал, что ребятам тоже не больно сладко. Пока вывозили его к дороге, семь потов с них сошло.
А на дороге остановили первую попавшуюся автомашину. Шофер помог пострадавшему поудобней разместиться в кабине. Тот поманил Саньку к себе, спросил дрогнувшим голосом:
— Как тебя зовут, пионер? Найду я тебя, когда выздоровею, отблагодарю…
Санька в ответ только шмыгнул носом:
— Ни к чему все это…
А тут взревел мотор, шофер, перегнувшись через незнакомца, хлопнул дверцей.
Санька, отступив назад, махнул рукой. Крикнул весело:
— Поправляйтесь скорее!
Обдав ребят снежной пылью, автомобиль увозил больного пассажира в городскую больницу.
Лесная сказка
1
В этот последний день старого года в лесу было прямо-таки великолепно и сказочно. В радужном серебристом блеске стояли белоствольные березки и легонько шевелили своими зелеными лапами мохнатые ели. От веселого писка синиц деревья, казалось, звенели, словно певучие струны неведомого музыкального инструмента.
И солнце было в этот день хоть и холодноватое, но доброе и румяное. Оно искрилось на лесной морозной полянке в каждой крупице снега, как будто здесь кто-то, приветливый и щедрый, нарочно рассыпал целые пригоршни мелких ослепительных зернышек-огоньков.
Вот на эту волшебную полянку и прибежали нынче порезвиться маленькие зайчата — Тимка и его крохотная сестренка Симка. От прелести зимнего лесного приволья зайчата смешно щурились и крутили ворсистыми мордочками.
Вдруг Тимка приметил на середине полянки небольшой горбатый сугроб.
— Смотри, Симка, — сказал он, — а утром я этого сугроба вовсе не замечал…
— Правда, его не было утром, — согласилась Симка.
Зайчата сразу насторожились.
— Слушай, Тимка, ты не знаешь, что это здесь недавно пролетело? — тревожно спросила Симка.
— Знаю, злая Вьюга, — покровительственно ответил Тимка.
— А куда она сейчас улетела?
— Ищет, кого бы колючим снегом засыпать.
— Не надо Вьюги, а, Тимка?
— Конечно… А то насыплет вот таких сугробов, нам и поиграть негде будет.
Тимка мечтательно притих, затем вздохнул и произнес:
— А к людям нынче Новый год придет. У ребят веселый праздник начнется.
— Вот бы к ним в гости попасть…
— Дед Мороз со Снегурочкой к ним, наверно, уже собираются…
— Их-то всегда приглашают ребята, — сокрушенно сказала Симка.
Тимка жизнерадостно вздернул вверх свою лукавую мордашку:
— Так и мы унывать не станем! Давай, Симка, на белой полянке лапками петли рисовать!
— Давай лучше поиграем в скакалочки-считалочки, — просительно предложила Симка.
— Давай!
И Тимка с Симкой стали расторопно прыгать по полянке, подпевая себе при этом:
Раз, раз, еще раз,
Хорошо в лесу у нас!
Раз, два, сразу два,
Веселимся мы с утра!
Раз, два, вот и три,
Будем прыгать до зари!
Раз, два, три, четыре,
Мы одни в огромном мире!
Пока зайчата весело рисовали на снегу лапками замысловатые узоры, на полянку с разных сторон воровато выползли два их старых недруга — Серый волк и лиса Лисуня. Но они покуда скрывались в кустах молодого орешника.
Лисуня скорчила уморительную рожицу и жеманно сказала чуть слышным голоском:
Раз, два, три, четыре, пять,
Мне бы с ними поиграть!
И сама тем временем стала готовиться к прыжку…
Серый, однако был настроен гораздо воинственней. Не видя Лисуни, он алчно закричал:
Раз, два, три, четыре, пять, шесть,
Я хочу обоих съесть!
И длинной серой тенью кинулся на зайчиков.
Лисуня, опасаясь, как бы добыча не досталась одному серому разбойнику, тоже метнулась в тот же миг на середину полянки. Но хищники жестоко просчитались. Тимка был поопытнее своей сестренки и ловцов заметил вовремя.
— Берегись, Симка! — воскликнул он и пустился наутек.
Симка, увернувшись из-под самого волчьего носа, тоже бросилась прочь. Они удрали мгновенно. А Серый и Лисуня, не сумев отвернуть в сторону, со всей прыти столкнулись лбами — бом-бам!
— У-уу! — взвыл от боли серый разбойник.
— И-ии! — взвизгнула хитрюга Лисуня.
Целую минуту они сидели один напротив другого и сконфуженно трясли ушами. Первым пришел в себя Серый, он почти простонал:
— Это ты, желтобрюхая?
— Я, серенький, я, миленький, — проскулила в ответ Лисуня.
— Ты зачем здесь?
— С зайчиками решила поиграть. А ты?
Волк был менее хитер и обходителен, чем его лесная соучастница по разбою, поэтому ответил откровеннее:
— Я в прятки хотел с ними поиграть. — У меня второй день пустой живот, я бы зайчишек туда спрятал!
Лисуня льстиво хихикнула:
— Да уж их потом бы никто не нашел…
Серый жадно облизнулся. Да так, что его язык едва не задел Лисуню, сидевшую перед /шм почти в полуметре. Проворчал:
— Я сейчас потрогал бы даже самого быка за рога! А-ам!
Лисуня жалостливо прикрыла плутоватые глазки:
— Хорошо людям, к ним праздник идет… Будут курочками да уточками лакомиться.
— И бараньими котлетами, — грубо подсказал Серый.
— Ах, перестань, Серенький братишка, — всхлипнув, произнесла Лисуня. — У меня слюнки текут. Как ведь го* лодно!
— Ах, как холодно! — согласился Серый.
Помолчав с минуту, он завистливо заметил:
— Тебе все-таки легче, Лисуня. Можно золотистый хвост продать. Ценная вещь!
— А чем мне следы заметать?
— Гм, — задумался Серый. — Верно… Не напрасно тебя люди рыжей плутовкой прозвали.
— А тебя Серым разбойником! — мстительно сказала Лисуня.
— Так ведь и тебя люди не со цветами встречают, рыжебрюхая! — с досадой произнес Серый.
— Не будем ссориться, дружочек, — миролюбиво улыбнулась Лисуня. — Уж кому всех лучше живется, так это Мишке-медведю. Спит всю зиму, лохматый…
— Ну, разговорами сыт не будешь, — недовольно сказал Серый. — Пойду ужин искать.
— Возьми меня с собой, серенький, — попросилась Лисуня. — Двоим на охоте сподручнее.
— Скверно двоим, — отмахнулся Серый. — Вдруг мы поймаем только одного зайца?
— Ну и что ж? Поделимся!
— А как?
— Очень просто: тебе мордочку и лапки, а мне уж ладно — остатки. Согласен?
Волк злобно усмехнулся:
— Хитра ты не в шутку!
— Тогда так: мне всего зайца, а тебе его шубку.
— Тьфу, ведьма! — выругался Серый.
— Да ведь ты сам говорил, что тебе холодно, когда я сказала, что мне голодно…
Серый неожиданно навострил уши:
— Тсс, бежит кто-то…
Вдалеке, постепенно приближаясь, послышалась песенка. Пел ее задорный мальчишеский голос:
Я — Шурка, парень боевой,
Мне ненавистна лень.
На лыжах в школу не впервой
Мне бегать каждый день!
Серый резво подпрыгнул:
— Слышишь? «Парень боевой…» Значит с ружьем? Надо уносить ноги, Лиса-сестричка, пока нам их не перебили!
— Конечно же, мой серый братишечка, — быстро согласилась Лисуня. — Нажимай за мной во все лопатки!
И Лисуня с Серым, опустив хвосты, резво поскакали в чащу…
А на полянку, спустя мгновение, выкатился на лыжах невысокий, крепкоплечий мальчишка. У него было розовое от морозца лицо, синие-пресиние глаза и круглый мужественный подбородок. Из-под шапки у мальчишки выбивались светлые вихры, а на груди из-под ватника виднелся алый значок октябренка. Юный лыжник продолжал самозабвенно петь:
Люблю до страсти лыжный спорт,
Друзей имею много…
И мною эта с давних пор Проложена дорога.
И нынче я на лыжи встал,
Пусть холодно на воле…
И не беда, что ростом мал,—
Спешу на елку в школу!
На середине полянки мальчишка остановился, воткнул палки в снег и зорко огляделся…
2
Все, о чем мальчишка пел в песне, было чистой правдой. И звали его Шуркой, и лыжный спорт он любил, и лыжню в лесу сам проторил, и сейчас спешил в школу на новогоднюю ёлку. Был он сыном лесника и пионером, в школу на занятия в ближайшее село ежедневно бегал на лыжах без провожатых. И очень любил окружавшую его всю жизнь чудесницу-при-роду.
