Михаэль Энде - Волшебный напиток
Впрочем, подобного рода неприятные случайности почти неизбежны во время столь опасных экспериментов, рвение колдуна и ведьмы от этого ничуть не уменьшилось.
Однако немного позже все-таки произошло нечто непредвиденное. Даже привычные ко всяким неожиданностям колдун и ведьма натерпелись страху. Жидкость в чаше вдруг ожила!
В природе существуют живые организмы, которые называются амебами. Они крошечные, увидеть их можно только в микроскоп. А тут все содержимое стеклянной чаши вдруг превратилось в гигантскую амебу. Она перевалила через край чаши и распласталась на полу, словно здоровенная лужа желатина. И поползла. Тетка с племянником в страхе попятились, потом бросились в разные стороны. А гигантская амеба разделилась на две, одна поползла за колдуном, другая -- за ведьмой. Никакого сомнения -- чудовища хотели их съесть. Лишь с большим трудом Бредовред и Тирания хитростью заманили амеб обратно в чашу. Там чудища жадно набросились друг на друга. А сожрав друг друга, они тут же снова превратились в жидкость. Опасность миновала.
Наконец, процесс магизации был завершен. Теперь вещество в сосуде сверкало и переливалось, как ртуть. Благодаря магизации оно могло вобрать в себя любую волшебную силу и обрести таинственную способность выполнять любые желания.
Мориц вспрыгнул на небольшой козырек над боковым входом колокольни, оттуда перескочил на навес над главным порталом, затем вскарабкался на маленькую островерхую башенку, всю в причудливых выступах и зубцах. С ее верхушки он смело прыгнул на карниз, который находился еще выше. С карниза Мориц чуть было не сорвался, потому что там под слоем снега таился лед, однако котишке все же удалось удержаться.
Ворон взлетел на карниз и хрипло закаркал.
-- Ну все, хватит! Немедленно спускайся. Ты слышишь или нет? Только кости себе переломаешь. Ты слишком жирный, и вообще, у тебя нет данных для таких кунштюков.
Но кот полез еще выше.
-- У-ух! -- Якоб разозлился не на шутку. -- Клюв мой -- враг мой! Чтоб он отсох! И чего я тогда не промолчал? Пускай бы все перья у меня повылезли, да только чтоб ничего я не сказал!.. Да что ж это такое, или в твоей дурьей кошачьей башке и впрямь мозгов нет? Говорят тебе -- пустое это дело. Колокола там, наверху, слишком тяжелые. Ничего
не выйдет, даже если мы вдвоем на них навалимся.
-- А вот это мы еще посмотрим! -- с непреклонной решимостью крикнул в ответ Мориц.
Он лез все выше и выше. И чем выше он забирался, тем беспощаднее хлестала его метель.
Забравшись на выступ над большим круглым окном, которое находилось над центральным порталом колокольни, Мориц вдруг почувствовал, что силы ему изменили. Все завертелось у него в голове. Он ведь и вообще-то был никудышным спортсменом, а вдобавок сказывалось то, что он долго сидел в баке с ядовитыми отходами.
Мориц перепрыгнул на водосточный желоб с лепным украшением в виде головы ухмыляющегося черта с торчащими острыми ушами. И тут котишка заскользил вниз -- не очень быстро, но неудержимо. Он непременно сорвался бы и упал -- а даже для бывалого кота падение с такой огромной высоты означало верную смерть. К счастью, Якоб вовремя подоспел на помощь. В последний момент он схватил котишку за хвост.
Морица трясло, он с трудом перевел дух и прижался к стене, чтобы укрыться от ледяного ветра. От холода лапы у него совсем закоченели.
Ворон уселся рядом с ним на водосточный желоб.
-- Так. Ну, все, шутки в сторону. Последний раз тебе говорю: даже если ты все-таки заберешься на самый верх, ничего у тебя не получится. Да пошевели ты хоть раз в жизни мозгами, дуралей! Предположим, мы с тобой ухитримся сделать так, что колокол зазвонит. Да только гиблое это дело, ничего не выйдет, в сотый раз тебе говорю. Ну а дальше что? Ведь твой маэстро и моя мадама тоже услышат звон. И мигом смекнут, что колдовское зелье больше не исполняет желания шиворот-навыворот. И что тогда? Им же все равно! Они же всю эту возню с липовыми желаниями затеяли, чтобы нас одурачить. Но раз мы не присутствуем при их колдовстве, значит, им не надо никого морочить. Они просто начнут желать всему миру всяческих зол, и их искренние страшные пожелания исполнятся с буквальной точностью. И незачем им что-то такое выдумывать да мучиться, раз мы здесь и не можем им помешать. Или ты воображаешь, что сможешь спуститься вниз с этой верхотуры, пробежать всю дорогу до виллы твоего маэстры и все-таки не опоздать на их новогодний праздничек? Интересно, как это тебе удастся? Хочешь знать, что с тобой будет? Крышка тебе будет -- вот что! Окочуришься как последний дурак, а чего ради? Пропадешь ни за грош.
Но Мориц не слушал. Голос ворона доносился к нему словно из дальней дали, котишка чувствовал себя совсем больным и несчастным, ему было не уследить за стремительным полетом мысли Якоба, да еще такой сложной. Он думал только об одном: до вершины оставалось ровно такое же расстояние, как до земли. И Мориц должен подняться наверх -- так он решил. Разумно это решение или нет -- для него не имело значения. Усы у Морица заледенели, глазенки слезились от резкого ветра, но кот снова начал карабкаться по стене.
-- Эй! -- обиженно крикнул Якоб. -- Я тебе больше не напарник, слышишь? Хочешь погибнуть -- ну и погибай! Но один! А мне геройства не надо. У меня и так резьматизма. И твоим упрямством я сыт по горло! Я сматываюсь, понял? Все, я слинял, меня тут нет! Приветик! Чао! Покеда! Адье, дорогой коллега!
И в эту минуту он увидел, что котишка повис и болтается в воздухе, уцепившись за водосточный желоб передними лапами. Якоб подлетел к нему, ухватил клювом за шкирку и из последних сил втащил на желоб.
Чтоб из меня чучело сделали! -- сердито прокаркал он. -- Уронили меня, видно, в детстве, то есть яйцо уронили, которым я тогда был. Вот с тех пор, видать, непорядок с головой, ясное дело.
Но тут ворон почувствовал, что окончательно выбился из сил. Пребывание в мусорном баке и для него не прошло даром. Якобу стало худо, хоть плачь.
-- Все, дальше не полечу, каркнул он. -- Буду сидеть тут и точка. По мне, пускай лучше мир гибнет. А я больше не могу. Если взлечу, так аккурат ухну вниз камнем,ясное дело... -- Он посмотрел вниз. Далеко-далеко внизу мерцали огоньки -- там лежал город.
Началась новая фаза колдовского эксперимента, и теперь руководство взяла на себя Тирания. Дело в том, что инструкция, следуя которой надо было придать пуншу волшебную силу, была составлена на ведьмовском жаргоне. Это был довольно замысловатый язык. Он состоял из слов самого обыкновенного человеческого языка, но использовались эти слова совершенно по-дурацки. Каждое слово означало совсем не то, что оно означает в нормальном языке. Например, "мальчик" значит "глобус", "девочка" -- "бочка", "гулять" -"лопнуть", "сад" это "чемодан", "смотреть" значит "щипать", "собака" значит "кусок", "рыжий" значит "шустрый". Вот и выходит, что предложение: "Мальчик и девочка гуляли в саду и увидели там рыжую собаку" надо понимать так: "Глобус и бочка лопнули в чемодане и ущипнули шустрый кусок".
Тирания владела ведьмовским жаргоном в совершенстве. Для тех, кто по-ведьмовски не понимал, рецепт пунша выглядел абсолютной абракадаброй:
Мастер на славу
варит отраву,
Каплет какао в табак,
Шарит в карманах
у тараканов,
Жарит на масле башмак.
Ухает ухо
Глухо, ух, глухо.
Туфля уткнулась в трубу.
Тюкают хрюшки
Клювами плюшки,
Клюква малюет клюку.
Слон желторотый
В волнах компота
Бодро уходит на дно.
Стриженый финик
Щиплет полтинник
Сивой синице назло.
Лебедь в берете
Едет в карете,
Свежие скрепки жует.
В клетке на ветке
Тлеют объедки,
Сельдь серенады поет...
И так далее...
На самом деле инструкция была в пять раз длиннее, но в качестве образчика нам с вами хватит и небольшого отрывка.
Тирания сделала перевод с ведьмовского. Затем все огни в лаборатории были погашены и в полном мраке тетка и племянник пустились колдовать наперегонки, стараясь перещеголять друг друга. Словно в дурном сне, из мракаявлялись фантастические видения, они то набрасывались друг на друга, то шли в атаку, то отступали и наконец исчезали, а на смену являлись все новые и новые.
Вот завертелись в воздухе огненные смерчи, они кружились, рассыпали искры и вдруг выросли в огромные столбы пламени, потом уменьшились до размеров светлячка, и тут их склевал чей-то клюв, хотя никакой птицы не было видно. Надвинулась серая туча, из которой свешивался, уцепившись хвостом, скелет собаки. Вдруг собачьи кости превратились в огненных змей -- они сплелись в клубок и покатились по полу. Оскалил зубы и страшно заржал лошадиный череп с пустыми глазницами. Крысы с человечьими головами пустились плясать и водить хоровод вокруг чаши с пуншем. Громадный синий клоп, на спину которого уселась верхом ведьма, бросился бежать наперегонки с огромным желтым скорпионом, которого оседлал колдун. С потолка дождем посыпались розовые пиявки, и тут появилось гигантское, высотой с человека черное яйцо, оно треснуло, на пол высыпало множество маленьких черных рук, -- пятерни забегали по лаборатории, как пауки. Показались песочные часы, в которых песок бежал не вниз, а вверх. В черном мраке проплыла огненная рыбина. Крохотный робот на трехколесном велосипеде поразил копьем каменного голубя, и тот рассыпался в прах. Бритоголовый гигант с торчащими голыми ребрами сжимался, как гармошка, и снова вытягивался во весь свой огромный рост...
