Витаутас Петкявичюс - Приключения Желудя
Хотя приказ требовал смотреть под ноги, мыши не устояли перед этой соблазнительной новинкой и подняли глаза.
- Мы ничего не видим.
- Тогда пощупайте.
Мыши пощупали и тут же загорелись желанием приобрести такие же носы. Друзья налепили им сразу по два, и часовые снова задрали головы, как и до введения военного положения.
Беглецы без помех вышли за ворота и поспешили к западной стене. Там, в рощице, они нашли своих кузнечиков, оседлали их и двинулись в путь.
СТРАННЫЙ ПОПУТЧИК
К рассвету Фасолька, Горох и Жёлудь были уже далеко от города задранных носов. С каждым шагом друзья всё меньше и меньше думали об опасности, а когда взошло солнце, они даже запели: такое у всех было чудесное настроение. Но вот на одном из поворотов дороги они увидели, что кто-то лежит и стонет.
- Наверное, это ловушка,- сказал Горох. - Не думаю, - отозвался Жёлудь и, соскочив с коня, крадучись пошёл взглянуть.
Посреди дороги шевелилась облепленная пылью, чуть живая Чечевица. Она была страшно избита, искусана, руки и ноги у неё были связаны.
- Ой, умру! - кричала бедняжка не своим голосом.- Ой, как они избили меня! Я не выдержу!
Жёлудь взял Чечевицу на руки, положил у обочины, обтёр пыль и, отвернув фляжку, влил в рот бедняги глоток воды. Фасолька тут же перевязала её избитые бока, но Чечевица не переставала кричать. Иногда она вскрикивала так громко, что приходилось зажимать уши.
- Перестань орать и скажи, как ты тут очутилась? - спросил Горошек.
- Я бежала... Мыши догнали меня... Избили, связали и бросили посреди дороги. Лучше убейте меня, только не оставляйте здесь!..
Друзья призадумались. Неужели мыши опередили их? К тому же что делать с раненой Чечевицей? Коней только два, а беглецов уже четверо.
- Послушай, Чечевичка, а давно ли здесь были мыши?
- Не помню, они у меня всю память отшибли. Ой-ой-ой!
- Эх, была не была, возьмём тебя с собой, но смотри!.. - предупредил Жёлудь.
Сын Дуба посадил Чечевицу на своего коня, а сам, ухватившись за стремя, побежал рядом. Горох последовал его примеру и точно так же катился рядом с Фасолькой. Вскоре Бегунок догнал товарища и показал кусочек бинта.
- Зачем ты мне его показываешь?
- Твоя раненая уже третий раз бросает по такому кусочку. Мне кажется, Чечевица оставляет кому-то знаки.
Услыхав их разговор, Чечевица застонала сильнее прежнего:
- Не спешите, не мчитесь, как будто вас ветер гонит. Меня ужасно трясёт!
- Не нравится мне эта попутчица,- с сомнением проговорил Горошек. - Ты только послушай, как она орёт, будто её режут. Ясно, прикидывается.
- Неужели ты думаешь, что это она сама себя так разукрасила? - возмутился Жёлудь.
- Надо будет следить за ней, может быть, она и есть тот тайный агент.
- Ерунда! - возразил Жёлудь. - Ей больно, вот она и кричит. Сразу видно, что ты родился в Кривди-ном государстве, - пошутил он над товарищем. - Тебя послушать, так скоро мы друг друга начнём подозревать.
- Ну смотри, - вздохнул Горох. - Предатели выдают не только тех, кто родился в Кривдином государстве.
- Какой ты злой, Горошек, - сказала Фасолька. - Ведь мыши на ней живого места не оставили!.. Бегунок шёл дальше молча, но с Чечевицы не сводил глаз. Около полудня отряд спустился с крутого холма и оказался возле большущего озера.
- Заблудились! - не на шутку испугался Жёлудь. - Когда ехали сюда, я его не видел.
При этих словах на холме показалось облако пыли.
- За нами гонятся! - воскликнул Горох. Жёлудь не медлил. Он отыскал острый камешек, сорвал с головы берет, сложил в него свои письменные принадлежности и бросился в воду. Подплыв к листу кувшинки, он нырнул, срезал стебель и пригнал к берегу готовый плот. Из листа ольхи сделал парус, из аира - рулевое весло и, усадив друзей, оттолкнулся от берега.
Едва успел ветер отнести их на несколько саженей, как на берегу появился отряд мышей.
- Стойте, таков приказ Хоря!
- Остановите нас, если не боитесь захлебнуться, - посмеялся над ними Жёлудь.
- Ну погодите, мы с вами разделаемся!
- Только не забудьте приклеить приставные носы! - не остался в долгу и Горошек.
Мыши подняли страшный шум: они бросались камнями, метали свои алебарды, но ничего не могли сделать - никто из них не умел плавать и они панически боялись воды. На шум высунулась из норы старая Водяная Крыса. Она работала здесь паромщицей.
- Кто мне спать не даёт? - спросила она.
- Именем коменданта столицы Кривдина государства, отважнейшего храбреца и доблестнейшего полководца, будущего льва львов, приказываю задержать их! закричал старший над мышами.
Но пока он перечислял все достоинства и титулы Хоря, старая паромщица опять заснула. Прежде чем мыши разбудили её, ветер надул парус и угнал плот чуть ли не на середину озера.
Водяная Крыса догнала беглецов и ухватилась за край листа. Она чуть было не опрокинула плот.
- Чего они там орут, почему бросают в воду камни? - спросила она. - Я совсем плохо слышу - вода в уши натекает.
- И мы не знаем. Спроси у них самих. Только мы слыхали, что Хорь хочет озеро осушить.
- Это я, что ли, буду ему служить?
- Ну да, будешь спину ему натирать.
- Не за что меня запирать!
- А вот возьмут да запрут, - усмехнулись друзья.
- Что же это за прут? - Водяная Крыса в полном недоумении пошевелила седыми усами и, по-видимому решив, что с мышами не стоит связываться, поплыла своей дорогой, а беглецы - своей.
Но вот ветер пригнал плот к берегу. Беглецы пустили коней пастись, а сами отправились на поиски пищи.
Вскоре они выяснили, что высадились на небольшом острове, сплошь заросшем травой и кустарником. Один берег островка был пологим, а другой - крутым и каменистым.
- Нам здесь долго не продержаться,- зашмыгала носом Чечевица.
- Можешь вернуться, плот ещё стоит, - разозлился Жёлудь и влез на вершину ивы, чтобы осмотреться.
На подёрнувшемся дымкой берегу озера мыши сооружали плот: валили деревья, тащили их к воде, связывали в кучу.
- Что будем делать? - спустившись, спросил он у Гороха.
- Сражаться, - ответил тот. - Может, тем временем Воробей подоспеет, может, Клён подаст какую-нибудь весточку. - Бегунок огляделся и, увидев, что Фасолька не слышит, добавил: - Только ты скажи этому Воробью, что я не просто какой-нибудь Горох. Словом, чтобы он меня не съел.
Друзья набрали кучи камней, веток, сухих трав и сложили баррикаду. Не дремали и мыши. Связав плот, они взобрались на него и, подбадривая себя ди-кими криками, стали приближаться к острову. Друзья высекли из кремня огонь, подожгли ветви и траву. Дым щипал глаза нападающим, камни сшибали их с брёвен. Ветер переменился, и плот отнесло в сторону. Первая атака была отбита.
Стемнело. Друзья до поздней ночи приводили в порядок укрепления, собирали камни и только под утро сели посоветоваться.
- Надо перегнать плот к скалам и под покровом темноты бежать на другую сторону озера, - решил Желудь.
- Согласен, но ведь ветер переменился и дует в сторону острова, предупредил товарища Горох. - А кроме того, как Воробей опустится на такой маленький плот? Нет, надо подождать.
Пока они разговаривали, над головами послышалось жужжание и кто-то, осветив их фонарём, опустился на землю.
- Я снова здесь, - сказал Светляк. - Привет вам от Клёна. Он просил пролетавших тут ласточек, чтобы они срочно сообщили о вас Воробью. Только дайте условный знак: разложите ночью три костра, а днём выложите три круга из камней.
- А сами ласточки не могли бы помочь? - тихо, очень тихо спросил Жёлудь у Светляка.
- Могли бы, - ответил он, - но они за что-то очень злы на тебя. Говорят, ты когда-то замуровал их и чуть было не уморил голодом.
Светляк улетел, а сын Дуба чуть не плача подумал, что очень нехорошо так долго злиться за какую-то давнишнюю глупую шутку. Но ничего не поделаешь, сам виноват. Разве он мог тогда подумать, что когда-нибудь попадёт в такую переделку?
Уложив товарищей спать, Жёлудь вскочил на плот, схватил весло из аира и, перегнав лист кувшинки к скалистому берегу, оставил его в небольшой бухточке. А сам, карабкаясь по скалам, вернулся назад, устало свалился прямо на землю и крепко заснул, подложив под голову седло.
ИЗМЕНА
Занималось чудесное солнечное утро. Жёлудь сквозь сон прислушивался к доносившейся откуда-то песне и никак не мог проснуться. Песня будила, поднимала его, а усталость и сон клонили голову к жёсткому седлу.
Будь я пчёлкою-пчелой,
Слезы б не лила рекой,
Нас никто не разлучил бы,
Ой, домишко мой родной!
Это пела приятным голосом Фасолька, а Горох подпевал ей негромким баском:
Смог бы ветер обогнать я, Полетел бы в путь обратный, Поклонился низко маме, Обнял крепко милых братьев...
Наконец Жёлудь открыл глаза. Солнце медленно взбиралось к зениту. Жёлудь, почувствовав стыд, вскочил и стал искать, где же его оружие.
"Ох уж этот Горох! - подумал сын Дуба. - Спрятал оружие и распевает как ни в чём не бывало. Вот чудак..." Жёлудь подошёл к Бегунку и сказал:
![Витаутас Петкявичюс - Приключения Желудя [иллюстрации]](/uploads/posts/books/214105/214105.jpg)
