Валерий Гусев - Великий жулик Большой папа
Юрий Иванович поднял ее.
– Пистолетная, - сказал он. - А у них - автоматы. Это обнадеживает.
Да, картина обнадеживающая. Повсюду - следы борьбы, кучи денег, остатки еды и банки из-под пива. Дырки от пуль. Очень обнадеживающие.
– Думаю, повязал ваш батя бандитов, - покачал головой Петруша. - Опоздали мы.
Я его уверенности не разделял. Алешка, похоже, тоже.
Мы еще раз облазили весь вагон, осмотрели, но ничего существенного не нашли.
Странно. И подозрительно. Исчезли бандиты… Ну, на это, в общем-то, наплевать. Но исчез и наш папа. И куда-то делись «ботаники». Пленного машиниста тоже нет.
И никаких следов. Только затоптанные деньги и рваные коробки, в которых они, видимо, лежали.
– Чего делать-то? - Петруша почесал затылок концом полена.
– Назад поедем, - решил Юрий Иванович. - Милицию призовем. Разберутся.
Ну да, мы-то уже разобрались.
Мы закрыли и заперли дверь. Взобрались на свой паровоз. И запыхтели обратно к Солнечной. Таща за собой злосчастный «Шапито».
– Петруша, - вдруг положил ему руку на плечо Юрий Иванович, - глянь-ка туда.
И мы все высунулись в правое окошко. И где-то далеко, казалось, прямо в степи, увидели слабо светящийся огонек. Двигающийся в том же направлении, что и мы.
– Дрезина вроде, - предположил Петруша. - Со стороны сто двадцать шестого прет. На нашу линию выходит.
– Перехватим! - решил наш командир. - Может, из них кто. Или из наших. Поддай пару.
И мы поддали. Да еще как!
Но эта самая дрезина оказалась проворнее. Вскоре она выскочила из-за лесополосы, перескочила на наш путь и помчалась впереди нас.
Это было какое-то странное сооружение. Четыре колеса и больше ничего. Ну и, наверное, бензиновый движок. Потому что мы видели, как за дрезиной вьется и растворяется синий дымок в свете нашего фонаря.
– Кажись, двое там, - сказал Петруша, вглядываясь в даль. - Ну-ка я их окликну. - И он схватил свой рупор: - Говорит борт локомотива номер три! Немедленно остановитесь! Или открываю огонь на поражение!
А дрезина только пуще задымила. И погасила свой огонек.
– Пару! Пару! - скомандовал Петруша.
Мы неслись на всех парах светлеющей ночью. Азарт погони захватил нас. Березовые поленья одно за другим исчезали в топке, лязгала дверца, стрелка манометра дрожала у красной черты. Над головой то и дело раздавалось ужасающее шипение - клапан сбрасывал излишки давления.
А локомотив номер три чухал и чухал, попыхивая, бешено вертел колеса своими стальными локтями шатунов и кривошипов. И время от времени свистел гудком и шипел паром. Прямо какой-то Змей Горыныч. Маленький, но ужасный. Скороварка на колесах, как сказал потом Алешка.
Погоня между тем длилась. Мелькали впереди шпалы, мелькали по сторонам покривившиеся столбы с провисшими проводами. Прыгала над нами тускнеющая луна.
– Немедленно остановитесь! - снова прокричал Петруша. - Кормовое орудие - огонь!
И снова жахнул наш беззатворный пулемет. И прямо над дрезиной мелькнула и погасла где-то вдали голубая стрела.
Впереди пути сдвоились, разошлись, снова сдвоились.
– На Незамаевку пошли, - решил Юрий Иванович. И вдруг заорал Петруше прямо в ухо: - Тормози! Там мост разобран.
– Ерунда! Проскочим! - не сразу врубился дед Петруша. Но тут же завертел большое колесо тормоза.
Змей Горыныч застонал, нехотя стал снижать скорость.
– Песочек, песочек давай! - крикнул Юрий Иванович.
Внизу раздался скрежет, и скорость еще более заметно стала падать.
– А ведь не поспеем! - сказал Петруша и повернулся к нам: - Братва, не робей! Как скомандую - прыгай разом в обе стороны, подальше от пути.
«Как это разом в обе стороны прыгну», - подумал я озабоченно. Но додумать не успел.
Впереди показалась ложбинка. С остатками небольшого моста. На дрезине попытались затормозить. И все произошло в одну секунду.
Дрезина взлетела над рекой и плюхнулась в нее, как с трамплина, подняв огромный столб воды. Змей Горыныч взвыл и остановился, подрагивая, у самого обрыва.
Мы выскочили из будки (разом в обе стороны) и помчались по берегу.
– Опоздали, - вдруг сказал Юрий Иванович. - Не взять.
И точно. На тот берег реки выбрались две фигуры - маленькая и побольше - и шустро скрылись в прибрежных зарослях.
Петруша почесал затылок.
– Тама их не сыщешь. Ушли, однако.
– Скоро светать начнет, - сказал Петруша. - Домой пора. Пока нас не хватились.
– Поехали, - согласился Юрий Иванович, - не все ж победы одерживать. А вы, хлопцы, не журитесь. В другой раз мы их заловим. И батю вашего найдем.
Сказал вроде как-то спокойно. Но в его словах было столько уверенности, что мы приободрились и забрались в будку.
Петруша дал свисток и тронулся задним ходом.
– Юрий Иванович, - вдруг через некоторое время спросил Алешка. - А что такое 126 км?
– Станция тут когда-то такая была. Возле нее шоссе близко проходит. И мост есть. Раньше бойкое место было. А ты почему спрашиваешь?
Алешка ответил не сразу. И задал еще один вопрос:
– А как вы думаете, что такое А и Д - 126 км?
Юрий Иванович пожал плечами. Тогда Алешка протянул ему стодолларовую купюру.
– Посмотрите.
Юрий Иванович взял банкноту, повертел ее в руках. Опять плечами пожал:
– А чего мне ее смотреть? Я эти баксы сроду в руках не держал.
– Ну приглядитесь. - Алешка был настойчив. - Может, я ошибаюсь…
Юрий Иванович поднес купюру поближе к плафону, всмотрелся.
– С другой стороны, - подсказал Алешка.
– Ну и что? Дим, ну-ка глянь. У тебя глаза-то помоложе.
Я стал рассматривать бумажку. Серого цвета. С каким-то президентом. И тоже ничего особенного не заметил. Да я и не больно-то эти деньги видал.
– Номер и серию посмотри, - сердито и нетерпеливо подсказал Алешка.
Посмотрел. Серия АД, а номер… а в номере аккуратно зачеркнуты лишние цифры, так что остались только один, два, шесть. И к ним добавлено коротенькое «км». Папиной рукой! Точно!
– «АД» - это «Алеша и Дима», - уверенно сказал Алешка. - А 126 км - и так ясно. Это папа для нас оставил!
– Сомнительно, - проворчал Петруша. - Такой кавардак в вагоне…
– Вот именно! - горячо прошептал Алешка. - Такой кавардак! А бумажка эта лежала на столе, прижатая банкой от пива.
А ведь логично!
– Дуем на сто двадцать шестой! - решительно скомандовал Юрий Иванович.
А мы и так уже к нему приближались. В свете фонаря мелькнул погнутый столбик с цифрой «132».
– Поддай-ка пару! - и Петруша распахнул дверцу топки.
А мы опять начали швырять в нее поленья.
Ну и ночка!
Снова мы неслись по темной степи, и слева от нас неслась над степью круглая желтая луна.
На сто двадцать седьмом километре Петруша начал притормаживать.
– Нам лишний шум ни к чему. Кто его знает… Может, засада там. Вражеская хитрость.
Можно подумать, что наш паровоз подберется к 126 км на цыпочках. Он даже когда на месте стоит - хоть уши затыкай.
Тем не менее к полустанку мы подъехали тихонько, малым ходом. Готовые, в случае чего, дать деру на полном пару.
Стали. Попыхивая. От луны было довольно светло. Мы осмотрелись, не выходя из паровоза. Петруша так и держал руку на реверсе, готовый в любую секунду дать ход. А в другой руке держал свое любимое полено.
И сначала мы ничего особого не увидели. Впереди - мостик, блестит под луной речка… Какое-то строение без крыши и без одной стены. Кусок платформы.
И вдруг в глубине строения мелькнул и замигал огонек.
– Нам сигналит! - ахнул Юрий Иванович.
– Ясно - нам! - согласился Петруша. - Вопрос - кто? Друг или враг?
– А вот я сейчас узнаю! - Юрий Иванович по пояс высунулся в окно и гаркнул на всю степь в жестяной рупор: - А ну выходи по одному! А то как врежу короткой очередью!
– Не стреляйте, Юрий Иванович! - послышалось в ответ. - Свои!
– Степа! - прогремел Юрий Иванович. - Беги сюда! Машинист мой, пропащий, - пояснил он нам. - Вот он сейчас все и расскажет…
Глава XIV
А ДАЛЬШЕ ЧТО?
– Покушать что-нибудь есть? - жалобно начал свой рассказ машинист. - Нам ни пить, ни есть не давали. Ну, от жажды я уже не страдаю. Полреки выпил. До сих пор в животе булькает. А жрать хочу - хоть поленья грызи.
У запасливого Петруши оказался бутерброд с котлетой. Машинист Степа так в него впился, что даже заорал. Точнее - вскрикнул, оказывается, за палец себя тяпнул.
– Ну вот, - он вздохнул, проглотив последний кусок. - Поплыл.
– Кто поплыл?
– Бутерброд. В животе плавает. Вы как здесь оказались-то?
– А ты?
– Расскажу по порядку. Стучат в кабину: «Проверка!». Открываю дверь - двое в камуфляже, с оружием. «Пройдемте с нами!» «С ума сошли? - говорю. - А состав?» - «У нас замена есть. Кеша, садись за баранку!». Меня под руки и повели в вагон «Шапито». Еле успел автоматику включить… А у вас, правда, поесть ничего больше нету? Ну вот, привели в «Шапито», тут я и врубился. Понял - террористы захватили поезд. Закрыли меня в купе, говорят: «Посиди здесь. Молча». Наручниками - к столику. Да… Сижу, думаю. На душе, конечно, тяжко. Но надежда есть. Сделают они свое дело и меня вернут на место. А тут опять приходят. Злые и, я бы сказал, напуганные. Этот, главный, который на кота похожий, говорит: «Иди в свою кабину. Поведешь поезд, куда мы тебе скажем!». Нет, думаю себе, это дело так не пойдет. Мало ли куда они скажут! А если в Америку? Так и сказал… - Вздохнул тяжко. - Ну, вломили они мне. Мало не показалось. «Сиди, - говорят, - думай». Сижу, думаю. Битые ребра считаю. Слышу - опять шум, топот, ругань. Ну, догадался - еще кого-то схватили. И верно - втаскивают они полковника милиции…
