Льюис Кэрролл - Приключения Алисы в Стране Чудес
— Тогда это отпадает, — сказал Король, с улыбкой оглядывая зал. Стояла мертвая тишина.
— Это каламбур, — сердито добавил Король, и все засмеялись. — Пусть присяжные вынесут свой вердикт, — сказал Король, должно быть, уже в двадцатый раз за день.
— Нет, нет! — сказала Королева. — Сначала приговор — потом вердикт.
— Чушь и ерунда! — громко сказала Алиса. — Что за идея — выносить сначала приговор!
— Придержите язык! — крикнула Королева, багровея.
— И не подумаю! — ответила Алиса.
— Отрубить ей голову! — завопила Королева во весь голос. Никто не двинулся.
— Кому вы страшны? — сказала Алиса (к этому времени она уже выросла до своего нормального размера). — Вы всего-навсего колода карт!
И тут все карты поднялись в воздух и посыпались на нее; она слегка вскрикнула, наполовину от страха, наполовину от гнева, и попыталась отбиться от них… и обнаружила, что лежит на берегу реки, положив голову на колени сестры, которая осторожно смахивает с ее лица сухие листья, упавшие с деревьев.
— Просыпайся, Алиса, дорогая! — сказала сестра. — Ох, ну и долго же ты спала!
— Ой, я видела такой удивительный сон! — сказала Алиса, и рассказала сестре — насколько она могла вспомнить — про свои странные приключения, о которых вы только что прочитали; и когда она закончила, сестра поцеловала ее и сказала: «Это и в самом деле был удивительный сон, дорогая; но теперь беги домой, а то опоздаешь к чаю.» И Алиса встала и побежала, думая на бегу (насколько она могла это делать), какой же это все-таки был чудесный сон.
Но ее сестра осталась сидеть на берегу, склонив голову на руку, глядя на закат и думая о маленькой Алисе и всех ее чудесных приключениях, пока тоже не начала дремать, и вот что ей привиделось:
Сначала ей грезилась маленькая Алиса: снова миниатюрные ручки смыкались на ее колене, снова блестящие нетерпеливые глаза смотрели на нее снизу вверх — она могла расслышать каждый оттенок ее голоса, и видела этот забавный жест, когда Алиса встряхивает головой, откидывая вечно лезущие в глаза волосы — и в то же время она слышала — или ей так казалось — как все вокруг ожило и наполнилось странными существами из сна ее сестренки.
Длинная трава шелестела у ее ног — это спешил Белый Кролик; перепуганная Мышь с плеском плыла по соседней луже; слышно было, как гремят чайные чашки за столом у Мартовского Зайца и его друзей, продолжавших свое бесконечное чаепитие, и как резкий визгливый голос Королевы осуждает на казнь несчастных гостей; снова малыш-поросенок чихал на колене у Герцогини, в то время как вокруг бились тарелки и блюдца; снова слышался крик Грифона и скрип грифеля Ящерицы Билла, и полузадушенные взвизгивания подавленных морских свинок сливались с далекими рыданиями несчастного Якобы Черепахи.
Так она сидела с закрытыми глазами, почти поверив, что находится в Стране Чудес, хотя и знала, что стоит ей снова открыть глаза, и все вокруг превратится в скучную реальность — трава просто шелестит на ветру, а вода журчит оттого, что качается тростник; звон посуды превратится в позвякивание овечьих колокольчиков, а пронзительные крики Королевы станут голосом мальчишки-пастуха; чихание ребенка, и восклицания Грифона, и все прочие странные звуки окажутся (она знала это) просто смешанным шумом скотного двора, а мычание далекого стада займет место тяжких стенаний Якобы Черепахи.
И наконец она представила себе, как ее маленькая сестренка в свое время сама станет взрослой женщиной; и как она сохранит, даже и в зрелые годы, простое и любящее детское сердце; и как она соберет вокруг себя уже других маленьких детей, и заставит их глаза блестеть от страстного желания услышать необыкновенные истории, может быть, даже этот давний сон о Стране Чудес; и как она будет делить с ними их простые огорчения и простые радости, вспоминая собственное детство и счастливые летние дни.
Примечания
1
Речь идет о сестрах Лиддел: Первая — Лорина (lorina), Вторая — Алиса (Alice) и Третья — Эдит (Edith). Описываемая речная прогулка состоялась 4 июля 1862 года; Алисе тогда было 10 лет, однако в повести ей 7 (ее точный возраст указан во второй книге, «Алиса в Зазеркалье»).
2
Интересно, что перед этим Алиса уже открыла эту дверцу, и нигде не сказано, чтобы она вновь ее запирала — да и зачем бы ей это понадобилось? Впрочем, в Стране Чудес, разумеется, дверь могла захлопнуться и сама собой, тем паче что такое случается и в обычном мире.
3
9 футов — это не так уж много, меньше трех метров; чтобы наплакать столько, размер явно недостаточный. Впрочем, не будем забывать, что дело происходит в Стране Чудес.
4
У Кэрролла именно так — «руке», а не «лапе»; впрочем, столь респектабельный (хоть и пугливый) Кролик вполне этого заслуживает.
5
Стихотворение Исаака Уоттса (isaac watts, 1674–1748); как и большинство пародируемых Кэрроллом в этой книге, относится к дидактическим стишкам, которыми в изобилии пичкали британских детей.
Трудолюбивая пчела
Проводит с пользой день,
И взятку с каждого цветка
Ей собирать не лень.
О, сколь старательно она
Из воска строит сот,
В котором сохранить должна
Душистый сладкий мед!
Пускай вот так, среди забот,
Течет моя весна,
Не то занятие найдет
Ленивцу Сатана.
Пускай в учебе и в трудах
Проходят день за днем,
Чтоб о растраченных годах
Мне не жалеть потом.
6
Это вовсе не привычные нам кабинки для переодевания (хотя они играли и эту роль), а громоздкое сооружение викторианской эпохи, призванное ограждать купальщика от нескромных чужих взоров. Потому-то и располагались эти кабинки не на пляже, а в море, куда их затаскивали лошадьми.
7
Где моя кошка? (фр.)
8
У всех этих созданий есть реальные прототипы. Утка (duck) — каноник Дакворт (Duckworth), друг Льюиса Кэррола, сопровождавший его и девочек Лиддел на речной прогулке. Додо — название вымершей птицы дронт и одновременно прозвище самого Кэрролла, который заикался, называя свое настоящее имя: «До-До-Доджсон». Лори — разновидность австралийских попугаев, но в данном случае это еще и Лорина, старшая из сестер Лиддел (так что неудивительно, что у Алисы позже «конечно же» возник спор с Лори; «железный аргумент», приведенный Лори в этом споре, также взят из реальной жизни). Орленок (Eaglet) — Эдит Лиддел, младшая сестра (поэтому в некоторых переводах Орленок носит имя «Эд», хотя у Кэрролла этого нет).
9
В оригинале он назван «cur», что, помимо переносного значения — «дрянь, ничтожество» (пройдохой он, впрочем, тоже именуется, но ниже) — имеет и прямое: «дворняга». Так что Хищник-то, может быть, вовсе и не кот, а пес! Тем паче что Мышь не любит ни тех, ни других. Хотя, конечно, в роли врага мыши естественней представить кота, да и действует он уж больно хитро — целое судебное разбирательство затеял, собаки обычно более прямолинейны. В то же время рассказ Мыши остался неоконченным, так что как кот, так и пес могли появиться позже. Воистину, «много неясного в странной стране…»
10
Устрица, как известно, моллюск, т. е. существо замкнутое; чтобы выйти из себя, ей пришлось бы вылезти из раковины. Действительно непросто!
11
Кролик, вероятно, хотел сказать, что это понятно и ежу, но он слишком напуган, вот ему и мерещатся всякие ужасы. Хорек — один из самых страшных врагов кроликов.
12
Если яблоки в Стране Чудес приходится копать, то, может, картошка растет там на деревьях? Увы, точные сведения на сей счет до нас не дошли.
13
Игрушка; когда крышку шкатулки открывают, внезапно распрямляется пружина, и выскакивает чертик. Вся соль в том, что это происходит неожиданно и должно напугать открывшего шкатулку.
14
На самом деле, план не слишком-то логичный, если вспомнить, что все проблемы с попаданием в сад начались как раз тогда, когда Алиса была нормального роста. Хотя, конечно, она могла надеяться отыскать другой вход, пошире и повыше.
15
Дидактическое стихотворение Роберта Саути (robert southey, 1774–1843)
«Ты уж стар, папа Вильям, — воскликнул юнец, —
Волос сед твой и редок, взгляни,
Но и в старости здрав ты и крепок, отец;
Отчего так? Прошу, объясни.»
«С юных дней я, — сказал папа Вильям в ответ, —
Помнил: быстры мгновенья весны,
И не тратил напрасно здоровья и сил,
Словно больше они не нужны.»
«Ты уж стар, папа Вильям, — воскликнул юнец, —
Где все радости? В прошлом они.
Только ты не грустишь об ушедших годах;
Отчего так? Прошу, объясни.»
«С юных дней я, — сказал папа Вильям в ответ, —
Помнил: юность не вечна моя,
И, поскольку о будущем думал всегда,
Не жалею о прожитом я.»
«Ты уж стар, папа Вильям, — воскликнул юнец, —
И к закату идут твои дни,
Но ты весел, и смерть не пугает тебя;
Отчего так? Прошу, объясни.»
«Сын, я весел, — ответил старик, — и хочу,
Чтоб усвоил ты твердо вполне:
С юных дней я о Господе не забывал,
И Господь не забыл обо мне.»
16
