Эрих Кестнер - Эмиль и трое близнецов
Господин Хаберланд не возражал.
- Вы хорошо воспользовались своей самостоятельностью, - сказал он. Хоть снова уезжай за границу.
Ребята, конечно, опять почувствовали себя неловко.
- Иногда взрослые все же нужны, - сказал Густав, как всегда, необдуманно.
Мальчики перепугались. Эмиль наступил Густаву на ногу. Густав охнул.
- Что с тобой? - спросил советник.
- Живот заболел, - сказал Густав.
Советник тут же принес желудочные капли, и, хотя Густав был здоров как бык, ему пришлось, ни слова не говоря, выпить лекарство.
Ребята ехидно улыбались.
- Если тебе не станет лучше, я дам тебе через десять минут еще двадцать капель.
- Нет, нет! - закричал Густав. - Я уже в полном порядке.
- Это замечательное средство. - Советник был доволен. - Оно действует безотказно.
...После обеда пришел капитан. Все еще сидели за столом. Поздоровавшись, он вынул свежую газету и сказал:
- Ну, ребята, вот это размах! Ради этого Джекки вы подняли на ноги чуть ли не все побережье. Кстати, где он?
- У вашего племянника, - ответил Эмиль.
Все сгрудились над газетой. Только Профессор не двинулся с места, хотя ему до смерти хотелось посмотреть, как выглядит его призыв.
Потом капитан показал объявление, где говорилось, что Эмиль и сыщики будут в течение недели выступать в кино после каждого сеанса и что весь сбор первого дня пойдет в пользу Джекки Байрона.
Пони была в восторге.
- Какое мне надеть платье? - спросила она взволнованно. - А может, позвонить, чтобы прислали из Берлина мое новое?
- Неужели это может доставить тебе удовольствие?! - изумленно воскликнул Густав.
- Какой ужас! -сказал Профессор. - Нас будут разглядывать, как колбасу на витрине.
- Ничего не поделаешь, - сказал Эмиль. - Есть ради чего страдать.
Пони встала.
- Ты куда? - спросила бабушка.
- Позвоню домой насчет платья.
- И не думай! Садись на место! - приказала бабушка.
Она сокрушенно покачала головой. - Как глупы женщины!
- Верно, - сказал Густав. - Она уже считает себя великой артисткой. Гретой Гарбо!
- Идиот! - буркнула Пони.
Он сделал вид, что не слышал, и сказал:
- Если бы я был девчонкой, я бы с горя ушел в монастырь.
- А если бы я была мальчишкой, - ответила Пони, - я бы дала тебе по шее.
...Капитан пошел в гостиницу, чтобы поговорить с Джекки. Но мальчика в гостинице не оказалось. Капитану сказали, что он на теннисном корте. Там капитан его и нашел. Джекки бегал и подбирал укатившиеся мячи. Увидев капитана, он радостно окликнул его:
- Привет, капитан!
- Привет, Джекки. Я хочу с тобой поговорить.
- К сожалению, сейчас никак не могу! - крикнул Джекки, кидая игроку два мяча и подымая три других, укатившихся с корта. - Я, как видите, работаю. Пятьдесят пфеннигов в час. Надо же зарабатывать на хлеб, верно? Я вообще не люблю болтаться без дела.
- Понятно, - сказал капитан. - Когда ты освободишься?
- Ровно через час, если меня не задержат.
- Тогда приходи ко мне ровно через час, если тебя не задержат.
- Есть, капитан! - крикнул Джекки и снова кинул игроку два мяча.
- Жду! - крикнул в ответ капитан и зашагал домой.
Бабушка, Эмиль и Пони отправились погулять в лес.
Пони отстала - она собирала цветы.
- Ты регулярно пишешь маме? - спросила бабушка Эмиля.
- Конечно. Она мне тоже пишет через день.
Они сели на траву. На ветке березы раскачивалась золотистая овсянка. По дорожке деловито расхаживала цапля.
- Я ей тоже написала. Из Копенгагена, - сказала бабушка, глядя на майского жука, который медленно расправил крылья и улетел. - Скажи, тебе нравится старшина Йешке, мой мальчик?
Эмиль испуганно поднял глаза.
- Разве ты об этом знаешь?
- Ты, может быть, недоволен, что моя дочь спрашивает моего совета, выходить ли ей снова замуж?
- Уже давно решено, что они поженятся.
- Ничего не решено, - возразила бабушка. - Ничего не решено.
Прибежала Пони, показала свой букет и крикнула:
- Я, кажется, хочу стать садовницей.
- Я согласна, я согласна, чтобы ты стала садовницей. На прошлой неделе ты хотела стать медсестрой. Две недели назад - фармацевтом. Продолжай в том же духе, продолжай в том же духе. Вот только если скажешь, что будешь пожарником, я тебе не поверю.
- Трудно найти себе профессию по душе, - сказала Пони. - Если бы у меня было много денег, я купила бы самолет и стала летчицей.
- А если бы у твоей бабушки были колеса, она была бы автобусом, сказала бабушка. - А теперь неси цветы домой и поставь их в воду. Иди, прекрасная садовница.
Пони не хотела уходить.
- Иди, иди, у нас с Эмилем серьезный разговор.
- Я обожаю серьезные разговоры, - сказала Пони.
Бабушка строго посмотрела на внучку. Пони пожала плечами, продекламировала: "Она исчезла, утопая в сиянии голубого дня" - и ушла. Эмиль довольно долго сидел молча. Все тише и тише звучала песня, которую напевала Пони. Наконец Эмиль спросил:
- Бабушка, а почему это еще не решено окончательно?
- Не знаю. Так тебе нравится этот старшина?
- Да. И у нас с ним приличные отношения. Я его зову Генрих, по имени. А главное, его любит мама.
- Что верно, то верно, - согласилась бабушка. - Но мне кажется, что именно это тебе и неприятно. Не спорь! Когда имеешь такого прекрасного, горячо любящего сына, муж не нужен. Ты, наверно, так считаешь?
- Да, пожалуй, - признался Эмиль. - Только ты это выразила очень грубо.
- Так и надо, мой мальчик, так и надо! Если один не хочет говорить, другому приходится преувеличивать.
- Я маме никогда в этом не признаюсь, - сказал Эмиль, - но я, честно говоря, представлял себе нашу жизнь иначе. Я думал, мы всегда будем вместе. Вдвоем. Но ведь она его любит, и это все решает. А я... Я ничем себя не выдам.
- Ты уверен? - спросила бабушка. - А ты бы посмотрел как-нибудь в зеркало. Тот, кто приносит жертву, не должен сам иметь вид жертвы. Я близорукая старуха. Но, чтобы все прочесть на твоем лице, очки не нужны. В один прекрасный день твоя мать это тоже увидит. И тогда уже ничего не исправишь.
Бабушка порылась в своей сумке и вынула оттуда письмо и очки.
- Я прочту тебе одно место из ее письма. Хотя я, наверно, не должна этого делать. Но я хочу тебе показать, как плохо ты знаешь свою мать. Бабушка нацепила на нос очки и стала читать:
Йешке в самом деле очень милый, надежный и хороший. Я не встречала до него человека, за которого я могла бы выйти замуж, если вообще решиться на этот шаг. Дорогая мама, только тебе я могу признаться, что охотнее всего я осталась бы вдвоем с Эмилем. Йешке, конечно, об этом не подозревает и никогда этого не узнает. Но что мне делать? Со мной может в любой момент что-нибудь случиться. И что тогда будет с мальчиком? А вдруг я перестану зарабатывать? Мой доход и так уже заметно уменьшился. На рыночной площади открылась новая парикмахерская, и все торговки стали ходить туда, потому что жена парикмахера - их постоянная покупательница. Я должна подумать о будущем Эмиля. Это для меня самое важное в жизни. И я буду Йешке хорошей женой. Я это твердо решила. Он заслуживает доброго отношения. Но по-настоящему я люблю только моего единственного, моего дорогого мальчика.
Бабушка положила письмо на колени. Она долго смотрела в одну точку, потом медленно сняла очки.
Эмиль был бледен. Он стиснул зубы. Потом вдруг опустил голову и заплакал.
- Да, да, мой мальчик! Да, да, мой мальчик! Она замолчала и дала ему выплакаться. Спустя некоторое время она сказала:
- Ты любишь только ее, а она - только тебя. И оба вы, несмотря на такую большую любовь, не поняли друг друга и заставили друг друга страдать. Такое случается в жизни. Да, случается.
Сойка с криком пронеслась над верхушками деревьев.
Эмиль вытер глаза и посмотрел на бабушку.
- Я не знаю, что мне делать! Разве я могу допустить, чтобы она вышла замуж ради меня? Когда мы оба больше всего хотим жить вдвоем? Что же мне делать?
- Что тебе делать? Есть два пути, мой мальчик. Либо ты, вернувшись домой, попросишь ее не выходить замуж. Вы кинетесь друг другу в объятия, и с этим делом будет покончено раз и навсегда.
- Либо?
- Либо ты ей ни слова не скажешь! И до самой смерти будешь скрывать от нее свои чувства! И не будешь ходить с видом жертвы! Что выбрать, ты можешь решить только сам. Но я хочу тебе сказать лишь одно: ты становишься старше и твоя мать тоже становится старше. На словах это куда проще, чем на самом деле. Сумеешь ли ты уже через несколько лет зарабатывать достаточно, чтобы вы могли жить? И если даже сумеешь, то где? В Нойштадте? Нет, мой мальчик. Наступает день, когда приходится уезжать из дому. И даже если нужда не гонит, это все равно следует сделать! И тогда твоя мама останется дома одна. Без сына. Без мужа. Совсем одна. И еще вот что: через десять-двенадцать лет ты, наверное, сам женишься. Что будет тогда? Мать и молодая жена плохо уживаются под одной крышей. Я это хорошо знаю. Я это сама пережила. - У бабушки были такие глаза, что казалось, она глядит не в лес, а в прошлое. Если твоя мама выйдет замуж, каждый из вас принесет другому жертву. Но она никогда не узнает, что я тебе рассказала об ее жертве. И она также никогда не узнает, что и ты ей тоже принес жертву! Потому груз, который она берет на себя ради тебя, будет легче, чем тот, который ты несешь ради нее. Ты меня понял, мой мальчик?
