Роберт Битти - Серафина и черный плащ
Несмотря на все эти беспокойные мысли, Серафина постепенно расслабилась и вздохнула полной грудью. Она всегда любила свернуться калачиком в каком-нибудь укромном уголке. Но оказалось, что сидеть рядом с кем-то тоже очень приятно.
Сегодня утром она проснулась в металлической сушке в Билтморском подвале. Разве могла она тогда предположить, что уже вечером угнездится на теплом бархатном сиденье между мальчиком Вандербильтов и его воинственным сторожевым псом? Судя по всему, Гидеан изменил свое первоначальное мнение о Серафине. Они бок о бок сражались с призраком и, может быть, теперь тоже стали немного друзьями. Хотя бы на время.
– Серафина, я должен тебя спросить, – сказал Брэден в темноте.
– Давай, – согласилась она, хотя догадывалась, что вопрос ей не понравится.
– Почему ты живешь в подвале?
Серафина не знала, считает он ее своим другом или полагает, что случай свел их лишь на краткое время, и потому просто поддерживает вежливую беседу. Но все же они вместе пережили ужасное приключение, и лгать ему было как-то неправильно. Да и не хотелось.
– Я дочка механика, который следит за всеми машинами, – ответила Серафина.
Она призналась. Просто взяла и сказала. Вслух. Уже произнося эти слова, девочка почувствовала и гордость, и мучительное отчаяние оттого, что предала своего отца.
– Он мне всегда нравился, – как бы между делом заметил Брэден. – Он починил застежку на моем седле и подправил все так, что лошади стало гораздо удобнее.
– Ты ему тоже нравишься, – сказала Серафина, хотя точно помнила, что в тот день папаша говорил не столько о мальчике, сколько о застежке.
– И что, все это время ты жила в подвале? – изумленно спросил Брэден.
– Я умею оставаться незаметной, – просто ответила она.
Серафине хотелось рассказать, что она – Самый Главный Крысолов, но девочка промолчала. Она не знала, как Брэден отнесется к ее ремеслу. Вдруг спросит, когда она в последний раз мыла руки. А может, ему вообще все равно, чем она занимается. В Билтморе проживало столько богатых и знатных людей вместе с детьми, так какая ему разница, что она делает по ночам?
– И Человека в черном плаще ты впервые увидела тоже в подвале… – проговорил Брэден. – Как думаешь, кто он?
– Не знаю, – ответила Серафина. – Не знаю даже, человек это или нечистик.
– Что такое нечистик? – озадаченно вскинул брови Брэден.
– Ну, нечистый дух, привидение. Человек в черном плаще может быть чем-то вроде призрака, который выходит по ночам из леса. Но мне кажется, он живой человек. Я думаю, это один из джентльменов, проживающих в Билтморе.
– Почему ты так решила? – удивился Брэден.
– Атласный плащ, туфли, то, как он ходит и говорит. В нем есть что-то такое… как будто он думает, что лучше всех…
– Ну, он определенно страшнее всех, кого я видывал, – сказал Брэден и затих.
Серафина поняла: его пугает мысль о том, что Человек в черном плаще – джентльмен из Билтмора.
Они долго сидели молча. Серафина ощущала тепло, идущее от Брэдена, слышала его дыхание и мерный стук сердца. От него слабо пахло шерстью, кожей и лошадьми. И неважно, случайно или неслучайно они оказались вместе в экипаже, сейчас Серафине было удивительно хорошо и спокойно. Она чувствовала, что нужна, что находится там, где должна быть. И пусть в этом не было никакого смысла, ее это не смущало.
– Я хочу попросить тебя об одолжении, – тихо сказала Серафина.
– Хорошо, – ответил Брэден.
– Пожалуйста, не рассказывай никому о нас с отцом. Ему очень нужна эта работа, и он любит Билтмор.
Брэден кивнул:
– Я понимаю. Я никому не скажу, клянусь.
– Спасибо, – с облегчением вздохнула Серафина.
Она не сомневалась, что может доверять Брэдену. И болтовня кухонных слуг, утверждавших, что мальчик – одиночка, который предпочитает проводить время с животными, а не с людьми, казалась ей сейчас совершенно несправедливой.
Брэден задремал, его дыхание замедлилось.
Серафина осторожно обернулась, чтобы посмотреть на юного Вандербильта. Лицо у него было бледное, и гладкое, и такое чистое. Одежда сидела как влитая. Шерстяную куртку шили, верно, специально для него. И каждая пуговица на куртке была помечена инициалами: «БВ». Наверное, мистер и миссис Вандербильт специально заказывали такие пуговицы. Значит ли это, что они действительно любят Брэдена и искренне заботятся о нем? Или все делается только для того, чтобы он соответствовал их великосветскому обществу?
Как-то вечером, когда они убирались в мастерской после ужина, папаша рассказал Серафине историю мистера Вандербильта. Как и многие богатые джентльмены, Джордж Вандербильт использовал полученное в наследство состояние на строительство дома. Но построил он его не в Нью-Йорке, а на западе Северной Каролины, среди заросших лесом гор, за сотни километров от больших городов. Леди и джентльмены из высшего общества посчитали это странной и эксцентричной выходкой. Зачем хорошо образованному человеку, выросшему и воспитанному в культуре и роскоши Нью-Йорка, стремиться в лесную дичь и глушь?
На строительство Билтморского поместья ушли годы. Но когда все было закончено, и окружающие увидели результат многолетних трудов, они поняли, о чем мечтал мистер Вандербильт. Он построил в долине среди прекрасных Синих гор самый большой и великолепный дом в Америке, который прилежащие земли и владения обеспечивали всем необходимым.
Через несколько лет мистер Вандербильт женился. И теперь все, кому посчастливилось получить приглашение, прибывали в Эшвилл к Джорджу и Эдит Вандербильт. Билтмор принимал самых богатых, знаменитых и влиятельных: сенаторов, губернаторов, промышленников, правителей иностранных государств, знаменитых музыкантов, талантливых писателей и художников, ученых всех мастей.
А в подвале под этим сверкающим миром папаша растил Серафину.
Глядя на Брэдена, девочка вспомнила, как сам он появился в поместье два года назад. Слуги обсуждали трагедию приглушенными голосами. Из Нью-Йорка должен был приехать десятилетний племянник мистера Вандербильта, поскольку вся семья ребенка погибла во время пожара. Никто не знал, как загорелся дом: может быть, от опрокинутой масляной лампы или отлетевшей искры из кухонного очага. Но пожар вспыхнул глубокой ночью. Когда комната наполнилась дымом, Гидеан разбудил Брэдена, схватив зубами за руку и выволок из кровати. Стены и потолок пылали; мальчик с собакой еле вырвались из горящего дома, задыхающиеся и обессиленные. Но мать Брэдена, его отец, братья и сестры погибли. Всю его семью уничтожил огонь. От одной мысли об этом Серафину охватывала дрожь. Она боялась даже представить себе, что может потерять папашу. Как же тоскливо и одиноко было Брэдену без семьи.
Слуги рассказывали, что на похороны прибыли сотни господ, слуг и прочего народу. Четыре черные лошади везли черную карету с восемью гробами, а сбоку, держа дядю за руку, шел маленький мальчик.
Серафина помнила, как он приехал в Билтмор. Слуги болтали, что у мальчика не осталось ничего, кроме четырех черных лошадей, которых дядя согласился привезти поездом из Нью-Йорка. На ум ей пришли недавние слова Брэдена: «Мы с этими лошадьми давние друзья».
С того самого дня Серафина приглядывалась к мальчику. Она часто видела его по утрам во время прогулки по поместью. Он подолгу наблюдал за птицами на деревьях и ловил форель в ручьях, но, к негодованию повара, всегда отпускал пойманную рыбу. В доме он чувствовал себя неуютно среди мальчиков и девочек своего возраста. Впрочем, и среди взрослых тоже. Он любил свою собаку и лошадей, и больше никого. Они были его единственными друзьями.
Однажды Серафина подслушала, как тетя Брэдена пыталась объяснить кому-то из гостей, почему мальчик тихо ведет себя за обедом и бывает застенчив на вечеринках:
– Просто у него сейчас такой период. Он это перерастет.
Но, по мнению Серафины, он так ничего и не перерос. Его дядя и тетя существовали в мире балов и празднеств, но Брэден, судя по всему, получал гораздо больше удовольствия от верховой езды или возни с раненым крылом ястреба. Как-то раз Серафина подкралась к зимнему саду, в котором устроили бал в честь летнего солнцестояния. Девчонки в прелестных платьях вертелись во все стороны, танцевали с мальчиками и пили пузырящийся напиток из огромного фонтана в центре зала. Как же Серафине хотелось быть одной из этих девчонок в нарядном платьице и блестящих туфельках! Играл оркестр, люди смеялись и болтали. А скорчившаяся в тени за окном Серафина все время чувствовала на себе тяжелый взгляд каменных львов – молчаливых стражей парадного входа.
Что бы ни думал о Серафине Брэден, она совершенно точно была не такой. Не такой, как все девочки, которых он встречал до сих пор. Делало ее это другом или врагом – неизвестно, но она отличалась от них, и Брэден не мог этого не заметить.
Стояла глубокая ночь, и Серафина знала, что нужно поспать, но она совсем не чувствовала себя усталой. День не обессилил ее, наоборот – воодушевил. Меньше, чем за сутки, мир стал другим. Она в жизни не чувствовала себя лучше. Перед ними лежало столько вопросов, столько загадок! И Серафину не покидала надежда, что Клару, Нолана и Анастасию еще можно спасти. Ей хотелось выбраться наружу и красться сквозь лес в поисках улик, оставленных Человеком в черном плаще.
