Виктор Лагздынь - Цепная реакция
Ивар крался позади Вилиса, прятался за кустами, быстро перебегал от одного к другому. Так он добрался до реки. Укрылся в густых зарослях ольхи на берегу, дождался там, когда Вилис войдёт в воду. Мчащийся кипящий поток внушал страх. Но, с другой стороны, это и привлекало…
По-настоящему он встревожился, когда Вилис почти достиг противоположного берега. Вот сейчас, через короткий миг, он вскарабкается на обрыв и исчезнет среди деревьев. Ищи тогда его по лесу!
Ивар позабыл про все свои болячки. Не обращая внимания на снова начинавшуюся грозу, он съехал по мокрой траве прямо к реке и, как был, торопливо шагнул в воду. Даже скинуть сандалии не оставалось времени. Одного только он опасался: как бы Вилис не оглянулся. Но у брата, видать, и без этого хватало забот.
Да, недооценил Ивар силу течения! Всего несколько шагов оказалось достаточно, чтобы он понял свою оплошность. Расставив руки, немыслимо изогнувшись, малыш продвигался вперёд мелкими-мелкими шажками. Чем ближе к середине, тем сильнее становился напор воды. Река яростно стремилась сбить его с ног. И наконец наступил момент, когда Ивар отчётливо понял: дальше идти невозможно, иначе ему не удержаться. Наклонился вперёд всем туловищем, едва дотянулся рукой до скользкого камня. Вокруг всё клокотало, как в котле.
А дальше что?
Ивара охватил смертельный ужас.
20.35
Так! С Клеверкой он, значит, разделался!
Вилис стоял у высокого, обрывистого берега. Обычно берег отделяла от реки узкая отмель, по которой можно было пройтись в ту или иную сторону и поискать место пониже, более подходящее для того, чтобы забраться на обрыв. Но сейчас отмели просто-напросто не существовало, по ней стремительно катился такой же бешеный поток. Не оставалось ничего другого, как лезть прямо на кручу.
Он прикрыл рукой козырьком глаза от дождевых струй, поднял голову и примерился к новому своему противнику. Мокрая глина на крутом обрыве набрякла. Уже один её вид говорил, какая она липкая и скользкая. По красноватой стене стекало множество мутных ручейков.
Вилис почему-то сплюнул и стал карабкаться вверх. Старался уцепиться за выступы в вязкой глине и подтянуться, отталкиваясь ногами. Пальцы скользили, срывались, и он моментально вывозился с головы до ног. Вилис злился, ругался в голос, но лез. Над головой, недалеко от края обрыва, виднелись обнажённые корни. Добраться бы до них — и тогда самое трудное позади. А вот если не удержаться и соскользнуть — ухнешь вниз.
Вдруг сквозь шум дождя, сквозь рокот грома и рёв Клеверки Вилису почудился какой-то неясный крик. Отчаяние, прозвучавшее в крике, заставило его вздрогнуть. Он прильнул всем телом к мягкой, податливой глине, повернул голову так, что заболела шея, и посмотрел назад.
Ивар! Посреди реки! Было отчётливо видно, что малыш едва держится на ногах. Вот-вот вода опрокинет его и умчит с собой.
Что он наделал, этот упрямый малёк! Не зная реки, сунулся в сторону от брода, а там и глубже и дно неровное. Да если бы и по броду, всё равно вряд ли прошёл. Ведь силёнок-то кот наплакал. Упадёт, не дай бог, — всё, крышка! Потащит за пороги, в самую глубину. Не всякий пловец справится с буйным течением и водоворотами, а он и плавать толком не умеет. Понесёт, стукнет башкой о камень…
— Держись! Я сейчас! — заорал Вилис и быстро заскользил вниз по глиняной круче, которую почти одолел ценой таких больших усилий.
20.37
Сплошная дождевая завеса скрыла не только горизонт, но и все знакомые ориентиры на Цаплином болоте. В серой пелене едва вырисовывался кустарник — к началу ливня Эдгар находился в полукилометре от него. Сюда, на небольшой взгорок посреди обширного мокрого луга, лес выдвинул свой форпост. Тут среди ивовых кустов росло несколько дубков. Один повыше, три других — низкорослые, но все с раскидистой густой кроной. Когда Зунды, скрытые дождём, исчезли из поля зрения Эдгара, размытые, но тем не менее достаточно ясно различимые контуры дубков помогали выдерживать верное направление: кустарник должен был оставаться у него слева.
На небесах творилось что-то невероятное. В набухших недрах туч то и дело рождались, вспыхивали ослепительным пламенем и тут же гасли яростные молнии, на землю нёсся непрерывный грохот. Эдгар брёл, втянув голову в плечи, внутренне напряжённый до мелкой дрожи. Ни о чём не думал, ничего не соображал.
Дубки были уже совсем близко. Ещё несколько шагов — и он поравняется с ними.
Внезапно Эдгара ослепило яркое сине-белое пламя, а вслед за этим над самым ухом раздался оглушительный треск. Гроза вытянула свою руку длиной в несколько километров и яростно хватанула кулаком по болоту совсем рядом с Эдгаром.
Земля заходила у него под ногами. Он упал и остался лежать на мокрой мшистой почве.
20.38
На Вилисе не оставалось местечка, не вымазанного в глине, когда он съехал к подножию кручи. Небо над лесом ярко вспыхнуло, и он, совершенно неосознанно, по привычке, стал считать секунды. Всего восемь — и сильнейший раскат. «Молния во что-то ударила, — мелькнуло в голове. — Километрах в трёх отсюда, на болоте».
Но размышлять над этим не было времени. Вилис двигался наперерез течению. Свесился всем телом в сторону, не ощущая жаливших босые пятки каменных осколков. Впереди он видел Ивара с белым, как воскресная скатерть, лицом, с раскрытым ртом. Видно, напугался, как никогда прежде. Да и было от чего!
Малыш держался из последних сил. Он не сводил со старшего брата широко раскрытых глаз и мысленно твердил: «Скорее! Ну скорее же!» И всё-таки теперь он уже не паниковал, как минуту назад. Едва только Вилис вбежал в воду — и Ивар тотчас обрёл прочную надежду на спасение.
Вилис бросился к нему на помощь, не задумываясь ни на миг. Человек в опасности! Его нужно спасти!.. Но к этому благородному побуждению примешивалось ещё и другое. Если с Иваром что-нибудь случится, виноват во всём будет один только Вилис. Он его «потащил за собой», но за ним «не присмотрел»… Попробуй оправдайся потом, скажи, что всё было совсем не так, что малыш сам напросился с ним в Плиены, что Вилис категорически запретил ему идти к реке… И всё верно — какие могут быть оправдания? Ты старше, сильнее, опытнее, значит, целиком отвечаешь за того, кто меньше и слабее тебя.
Ивар судорожно ухватился за протянутую руку. Его било как в лихорадке.
— Ты зачем… — накинулся было на него Вилис, но тут же сообразил: не время! Взглянул на левый берег, на правый. Куда потащить Ивара?
Тот сразу понял, что означают эти быстрые взгляды.
— Домой я не пойду! — воскликнул он хрипло. Лицо скривилось, в глазах отчаяние.
Вилис ещё раз кинул взгляд туда-сюда. Что там долго мудрить! Высокий берег, кажется, ближе. Да и в конце концов…
— Пошли!
Он крепко сжал руку Ивара и стал ощупывать ногой дно.
Идти было трудно — и не только из-за течения. Ивар висел на правой руке, дрожал непрестанно, дёргался сам и дёргал брата. Вилис напрягся весь, а в самом опасном месте, где поток бешено клокотал и мчал на себе рваные клочья пены, вдруг пошатнулся и чуть не упал.
— Не висни! — крикнул он изменённым до неузнаваемости голосом. — Не висни на мне! Старайся держать равновесие!
Малыш и так уже старался держаться на ногах. И хотя он ещё не оправился от только что испытанного ужаса, его всё больше наполняла уверенность в том, что кончится это опасное приключение благополучно, что с помощью Вилиса он непременно выберется на берег.
Но у самого Вилиса такой уверенности не было.
20.40
Эдгар лежал ни жив ни мёртв. Его оглушило, и в первую минуту он даже толком не мог понять, что произошло. В ушах звенело, но казалось, этот звон доносится откуда-то издалека. Потом голова стала постепенно проясняться. Эдгар ощутил страх, и чем дальше, тем он становился сильнее.
Он медленно поднял тяжёлую, словно налитую свинцом голову и осторожно взглянул на деревья.
Молнией расщепило высокий дуб от самой вершины до земли. В воздухе явственно ощущался странный едкий запах. Говорят, когда ударит молния, должно пахнуть серой.
И снова совсем близко раздался громовой разряд. Он был далеко не таким сильным, как предыдущий, но Эдгар вздрогнул всем телом и снова прильнул к мокрой земле. Некоторое время полежал неподвижно, чувствуя, как дождь барабанит по спине. Подняться он не решился, так и казалось, что гроза держит его на прицеле.
Но сколько можно лежать? Ему ведь нужно быстрей, быстрей!
Он заставил себя встать на колени. Бросил боязливый взгляд на расщеплённый дуб и уже никак не мог себя заставить отвести глаза от свежей расщелины. А вдруг это расплата за то, что он наделал? Первый удар молнии вроде как предупреждение, а затем…
Эдгар долго собирал остатки всех своих душевных сил, пока сумел наконец подняться с колен. Надо бежать, бежать как можно скорее! Уходили драгоценные минуты. Но бежать он не осмеливался. Нет, только шагом! На открытом месте во время грозы бегом очень опасно.
