Борис Житков - Что я видел
Мачта на пароходе совсем небольшая. А флаг на ней очень большой.
А потом я и трубу увидал: она совсем маленькая. Я потому увидал трубу, что вдруг дым пошёл: чёрный-чёрный. Пароход совсем близко подошёл и перестал колёсами шлёпать, а всё равно шёл.
Бабушка говорит:
- Потому что очень разбежался.
И прямо к нашей пристани. И вдруг как стукнет боком!
А бабушка меня захватила, чтобы я не упал, потому что пристань тряхнулась. Я видел, как верёвку бросили, очень толстую. Один дядя на пристани её схватил и поднял. Наверное, привязывать.
А потом на пристани загородку открыли.
И мостик сложили на пароход, и все пошли.
А я закричал:
- Бабушка, пойдём! Пойдём! Я хочу на пароход!
А бабушка сказала, что не пойдём, а завтра пойдём и тогда уедем на пароходе.
Я смотрел на пароход, а он вдруг как загудит. И так страшно загудел, прямо заревел. Я думал, что-нибудь сейчас будет, и заплакал. Я схватился за бабушку. А бабушка меня сняла вниз, и мы скорей пошли на берег. А пароход всё гудел. И я не слыхал, что бабушка говорит. А она совсем в ухо мне говорила.
Потом пароход перестал гудеть, а мы уже совсем наверх пришли. Я уже не плакал и смотрел, как пароход пошёл.
Бабушка перестала меня платком вытирать и говорит:
- Возьми платок. Помахай платком пароходику.
А он не пароходик, а вон какой большой!
И ещё он два раза гудел, а потом совсем ушёл.
ПАРОХОД
КАК МЫ НА ПАРОХОД ПОШЛИ, ЧТОБ ЕХАТЬ
На другой день бабушка сказала, чтобы я поиграл мячиком, а то сейчас из него надо воздух выпускать. Его бабушка в чемодан положит. Воздух выпустит, и он станет как блин. А как приедем в Киев, мы его снова надуем. И я опять буду им играть.
Мы все вещи уложили, и мишку бабушка переложила в свой чемодан.
Мы стали обедать. Вдруг пришёл дядя с пристани и сказал, что он наши чемоданы понесёт на пристань.
А мы пускай обедаем, потому что успеем. Я хотел скорее идти и сказал, что компоту не хочу.
Я очень хотел, чтоб скорей на пароход.
Мама говорит:
- Чего ты ёрзаешь? Никакого парохода ещё нет, а мы с бабушкой ещё чай будем пить. Садись и не выдумывай.
А бабушка сказала, что она чаю совсем не хочет, встала и взяла корзинку, где у нас грибы в банках. Мама тоже встала, и мы пошли. Мама всё время говорила, чтобы я слушался бабушку и не ел слив. И потом, чтоб в воду не упал и чтоб я сказал, что не буду.
А я не сказал.
Потом пришёл пароход, ещё больше, чем вчера, и мы с бабушкой пошли по мостику на пароход. А на пароходе по маленькой лесенке - наверх, а там, наверху, длинная-предлинная веранда с загородкой. Только не с очень высокой. И через неё всё видно. Я посмотрел. А там внизу - пристань и мама стоит.
Бабушка говорит:
- Видишь: мама стоит? Вон, внизу, на пристани. Вот мы как с тобой высоко.
А мама снизу кричала, чтобы я не совался к воде.
А до воды вон ещё сколько! Я взял и плюнул сверху.
Мама закричала:
- Ну вот, уже начинается!
МЫ ПОЕХАЛИ
Вдруг как загудит гудок! И мама больше ничего уже не стала говорить и заткнула уши пальчиками. И совсем вбок стала глядеть.
А я уже не боялся и побежал глядеть, где это гудит. Бабушка тоже со мной пошла. Мы потом увидели, что это гудок. Он очень большой и медный. Большой такой, как самовар, и от него верёвки. Капитан как потянет верёвку, так из гудка пар пойдёт. И гудок заревёт изо всей силы.
Потом я увидал, как отвязывают наши верёвки от пристани. Там пеньки такие на пристани есть, чтобы к ним пароход привязывать. И мы стали отъезжать вбок от пристани.
Я смотрел на пристань, а бабушка говорила:
- Вон, видишь, мама белым платочком машет.
А там все платочками махали. И я не видел, которая мама.
НА ПАРОХОДЕ ЕСТЬ СТОЛОВАЯ
Я посмотрел назад, а сзади нас шла стенка. Только это не стенка, а всё окошки и двери: много-много. Двери открываются, и оттуда выходят дяди и тёти, все без шапок, и ходят по веранде, и смотрят за загородку, как вода бежит.
А потом из двери вышел дядя в белом костюме. Совсем как в Москве в гостинице. И тоже с подносом и чайниками.
Бабушка говорит:
- Хочешь, кофе пить будем?
И мы пошли в эту дверь. А там большая комната и столы стоят. И на всех столах - белые скатерти, и на каждом столе стоят цветочки. И все там сидят и едят. И пьют кофе. А по бокам всё диваны.
Я скорей встал на диван на коленки. И стал смотреть в окно. Мне очень хотелось смотреть, как там на берегу. Какие там домики и садики и как на реке лодочки плавают.
Бабушка сказала, что мы сейчас в столовой. И чтобы я сел как следует, и мы будем кофе пить. А всё равно слышно, как пароход колесами шлёпает. И даже трясётся немножко. Потому что у нас на столе стаканчики стояли, и они звякали.
Бабушка велела, чтоб нам принесли кофе и чтоб я пил и не вертелся. Бабушка мне сказала, что мы сейчас пойдём в нашу каюту.
Я сказал:
- Почему?
Бабушка говорит:
- Потому что надо посмотреть наши вещи.
А я сказал:
- Почему каюту?
Бабушка говорит:
- Ты что за почемучка такой? Всё "почему" да "почему"!
Я сказал:
- А я Почемучка.
Бабушка говорит:
- А ты не будь Почемучкой. А скажи: "Какая это каюта?"
КАК БЫЛО В НАШЕЙ КАЮТЕ
Бабушка мне сказала, что каюта - это комнатка, и там кровати, и столик, и окошко. И окошко можно открыть: оно уходит вниз, и тогда прямо без стекла можно смотреть. И всё видно, и всё слышно, и воздух хороший. И чтоб я скорей допивал кофе. Я всё допил и говорю:
- Вот.
И слез с дивана.
Мы с бабушкой пошли и пришли в коридор. Там окон нету, а вместо крыши сверху стекло. Только не совсем стекло: оно белое, как бумажное. Через него не видно, а свет идёт.
Я сказал.
- Почему?
А бабушка говорит:
- По-настоящему скажи.
А я не захотел. Потом мы остановились. Бабушка достала из сумочки ключ. А на ключе прицеплена копеечка, только большая. Бабушка на неё посмотрела и говорит:
- Верно. Семь. И на дверях семь.
И показала мне, как это семь. А семь - это как кочерга. А потом ключом - трик-трак! - и открыла! И мы вошли в каюту. Там никого не было, только наши чемоданы. И вовсе не кровати, а только одна кровать. А у другой стенки диванчик. Бабушка сказала, что я буду на диванчике спать.
А потом ещё был шкафчик. Он выше меня и совсем к стенке прилеплен. Он очень гладенький, и я стал его гладить.
КАКОЙ СМЕШНОЙ ШКАФЧИК!
Бабушка подошла, взяла шкафчик за верх и поломала пополам, и стало очень смешно, потому что получилась полочка, а на полочке приделан таз, а в стенке - кран, и вышел умывальник. Бабушка пустила воду, а я стал смеяться и стал в ладоши хлопать и кричал:
- Ура!
А потом бабушка закрыла кран и завернула эту полочку наверх и захлопнула. И опять вышел шкафчик, и вода никуда не пролилась.
Я закричал:
- Бабушка, ещё!
Бабушка опять сделала умывальник и сказала:
- Помой же заодно руки.
И мы руки мыли с мылом. А там, за чашкой, пусто, и когда закрывать, вода туда выливается. Бабушка сказала, что оттуда идёт трубочка. Только её не видно. И не надо бумажки бросать, а то трубочка засорится.
КАК МЕНЯ ТЕТЯ ХОТЕЛА ЗАБРАТЬ
Я увидел кнопочку около двери и сказал бабушке:
- Это чтоб чай дали, кнопка?
Бабушка сказала:
- Это чтоб уборщица пришла. А чай здесь пьют в столовой. Вот где мы сейчас были.
Я стал просить, чтоб позвонить. А бабушка говорит:
- Ну, она придёт, а ты что скажешь?
Я сказал:
- Нет, ты скажешь.
А бабушка:
- Нет уж, ты позвонишь, ты и говори.
А я стал капризничать и говорить:
- Нет - ты! Нет - ты! Нет - ты!
И стал животом по дивану кататься.
Бабушка сказала:
- Перестань, Алёша, капризничать, я рассержусь!
А я стал говорить:
- Буду! Буду! Буду!..
Бабушка сказала:
- Ну, я на такого гадкого и глядеть не хочу.
И стала чемодан раскрывать. А я начал пальчиком к звонку тянуться. Я долго тянулся. А бабушка всё не смотрит, как я тянусь. Тогда я совсем пальчик к кнопке приложил. А бабушка всё равно не глядит.
Я сказал тихонько:
- А вот позвоню.
А бабушка опять не глядит. Какая бабушка! Я взял и нарочно придавил. И слыхал, как зазвонило. Только далеко. Бабушка всё равно не посмотрела.
Я стоял около дверей и вдруг услышал, что идут.
И потом к нам в дверь постучали.
Бабушка говорит:
- Войдите.
Вошла тётя в белом фартуке и говорит:
- Вы звонили?
Бабушка говорит:
- Я не звонила. Это вот кто звонил.
И посмотрела на меня. А тётя говорит:
- Что же ему нужно?
И прямо мне говорит:
- Тебе что же нужно?
Я схватился за бабушку и хотел за неё зайти, чтоб спрятаться. И сказал:
- Бабушка, скажи что.
Бабушка мне спрятаться не дала. И сказала:
- Ты звонил, ты и говори.
И посмотрела на тётю в фартуке.
Тётя ко мне ближе подошла и говорит:
- А ты знаешь, что у нас так звонить нельзя? Давай-ка я тебя к капитану отведу.
