Жан Лафонтен - Басни
Храни тебя Господь открыть на миг хоть дверь
Тем, кто не скажет нашего пароля,
Хотя б тебя и начали просить!
Пароль же будет: волчья сыть!"
Как раз во время разговора
Там проходил случайно Волк,
И речь Козы услышав, взял все в толк.
Коза, конечно, не видала вора.
Она ушла, а Волк уж тут как тут.
Переменивши голос, объявляет
Он: "волчья сыть", и ожидает,
Что дверь ему сейчас же отопрут.
Однако же Козленок осторожен
(Он знал, что здесь обман возможен),
И крикнул, посмотревши в щель:
"А лапка у тебя какая?
Просунь сюда... Коль белая, тогда я
Открою дверь,-иначе-прочь отсель!"
Волк поражен донельзя. Повсеместно
Давным-давно известно,
Что белых лап у Волка не сыскать.
С чем Волк пришел, с тем обратился вспять.
Какую б горестную долю
Козленок бедный испытал,
Когда б поверил он паролю,
Который Волк случайно услыхал.
Предусмотрительность двойная
Нужна везде... Не вижу в ней вреда я!
В. Мазуркевич.
Басня вошла в сборник Эзоповых басен французского лирика Коррозе (1560-1568); а также в книгу басен Невеле (XVI в.) "Эзопическая мифология".
76. Волк, Мать и Ребенок
(Le Loup, la Mere et l'Enfant)
Другого этот Волк напомнил мне,
Погибшего в злой западне.
Послушайте как было дело.
Одна семья крестьянская владела
Большою мызою, стоявшей в стороне.
И в чаяньи себе наживы,
Надеясь, что ему кой-что перепадет,
Волк караулил у ворот,
Смиряя хищные порывы.
Тут выходящими из мызы видит Волк:
Овец, ягняток непорочных,
И поросят молочных,
И, наконец, индюшек целый полк.
Пожива хоть куда; но что желать без толку?
Вдруг за стеной он слышит детский крик
И Мать грозит отдать Ребенка Волку,
Когда не замолчит он в тот же самый миг.
Голодный хищник без зазренья
Спешит богам вознесть благодаренья;
Но в попечениях о детище своем,
Мать снова говорит, спеша утешить чадо:
"Не плачь, дитя мое, не надо;
Пусть Волк покажется-сейчас его убьем!"
- Как? - молвил тут баранов истребитель,
Мне говорят то так, то сяк.
Мне доказать вы не хотите ль,
Что я, по-вашему, дурак?
Но дайте срок, и я дождусь потехи,
Пусть только мальчуган пойдет сбирать орехи.
Едва слова он эти произнес,
Как вышли люди. Сколько было силы,
Остановить его цепной старался пес;
Потом откуда-то явились колья, вилы...
- Ты что здесь делаешь? - был учинен допрос.
Волк, не таясь, ответил на вопрос.
- Спасибо! - мать воскликнула. - Ужели
Я сына для того качала в колыбели,
Чтоб утолил собой он голод твой?
Бедняга был убит без сожаленья,
И волчью лапу с головой
Владелец этого селенья
Повесил с надписью такою у дверей:
"Достойным господам Волкам на поученье:
Не придавать угрозе матерей,
Пугающих детей своих, значенья".
О. Чюмина.
Заимствована у Эзопа. Басня находится в изданном в Париже в 1583 г. сборнике басен Philibert'a Hegemon'a.
77. Ответ Сократа
(Parole de Socrate)
Сократ себе построил дом.
А как мудрец ко всем делам способен,
То вышел домик тот хоть тесен, да удобен;
Лишь роскоши не виделось ни в чем.
Вот критики постройку обступили,
И всякий открывать в ней недостатки стал:
О мелочах различно все судили,
Но общий голос был, что домик слишком мал,
Что негде в нем ни встать, ни повернуться,
И что великому такому мудрецу
Такая конура совсем уж не к лицу.
"Где примешь ты друзей, коль все они сберутся?"
Кричали старику. И молвил тот в ответ:
"Друзьям всегда сердечный мой привет,
Но я боюсь уже не наслаждаться днями,
Когда и этот дом, как он ни мал,
Наполнится действительно друзьями!"
О мудрый грек! Ты истину сказал
И дружбы верный смысл обрисовал ты метко:
О ней частенько всяк из нас слыхал,
Но видел друга-очень редко.
Г-т.
Заимствована из Эзопа ("Socrat ad Amicos").
78. Старик и его Сыновья
(Le Vieillard et ses Enfants)
Послушайте рассказ фригийского раба!
Он говорил, что сила в единенье,
Что сила всякая в отдельности слаба,
И если сделал я в рассказе измененье,
То вовсе не затем, чтоб, завистью томясь,
Я добивался той же громкой славы,
Нет, просто описать хотел я ваши нравы.
Ведь Федр, лишь к почестям стремясь,
Нередко увлекался славой;
Но я ее считаю лишь забавой.
Итак, вернусь к рассказу поскорей,
Как поучал отец своих детей.
Старик прощался с жизнию земною
И обратился с речью к Сыновьям:
"Вот тонких прутьев пук, скрепленных бечевою;
Сломайте-ка его, а я попозже дам
Вам объясненье, в чем тут дело".
Пучок взял Старший брат, - усилия напряг
И возвратил, сказав: "Нет, не сломать никак!"
Пучок взял Средний брат уверенно и смело,
Но - тот же неуспех! И Младший брат не мог,
Как оба старшие, переломить пучок.
Потратили они и труд, и время тщетно,
Из прутьев ни один им не пришлось сломать.
"Бессильные! - сказал с улыбкой чуть заметной
Отец. - Ужели ж мне пример вам показать?!"
- Он шутит! - порешили дети.
Но нет, Старик бечевку развязал,
Рассыпал прутья эти
И каждый без труда в отдельности сломал.
"Вы видите! Вот сила единенья!
Так будьте же дружны! Пусть сблизит вас любовь".
У ложа Старика стояли все в смущенье,
Но, чуя смерть свою, заговорил он вновь:
"Пред Вышним Судией сейчас готов предстать я
В стране, где ни вражды, ни лжи, ни злобы нет.
Прощайте, милые, и дайте мне обет,
Что будете всегда вы дружно жить, как братья".
Рыдают Сыновья; в печали каждый брат
Хранить завет отца навеки обещает;
Прощается Старик с детьми и умирает.
В наследство Сыновьям (отец их был богат)
Досталося имущество большое,
Да только жаль, расстроено оно;
И бедным Сыновьям с тех пор не суждено
Пяти минут побыть в покое:
Здесь теребит сосед, там лезет кредитор,
Тут просто жалоба, а там судебный спор.
Сначала всем троим удача улыбалась,
В союзе дружеском был твердый их оплот,
Но дружба тесная недолго продолжалась;
Их сблизило родство, разъединил - расчет.
Тщеславье, злоба с завистью и сплетней
В их отношеньях стали все заметней.
Сначала спор, затем раздел,
А враг как раз лишь этого хотел;
Вновь кредиторы налетели,
Ущерб наносят в каждом деле,
И каждый промах, ложный шаг
Подстерегает хитрый враг.
В суде ждет братьев пораженье,
Но братья продолжают спор
И делают в каком-то ослепленье
Друг другу все наперекор!
Один решает так, другой решает эдак,
И напоследок
Они узнать принуждены,
Что этою враждой вконец разорены,
И тут, хоть поздно, вспомнили с тоскою
О прутьях, связанных одною бечевою.
Р. Мазуркевич.
Содержание заимствовано у Эзопа и Плутарха.
79. Оракул и Безбожник
(L'Oracle et l'Impie)
Безумье полагать, чтоб жители земли
Ввести в обман богов могли!
Что в лабиринте душ среди изгибов скрыто,
Их взору вещему заранее открыто;
Все ведают и видят все они,
Что смертный утаить надеется в тени.
Язычник некий (он в иные дни
Наверно бы припахивал горелым)
Условно веровал в богов,
Как тот, кто, движимый одним разлетом смелым,
В том случае, принять наследие готов,
Когда от этого убытка не находит.
Он к Аполлону в храм приходит
И говорит: "Живое ль то, что я
Держу в руке, иль лишено дыханья?"
Меж тем в руке держал он воробья,
Готовясь задушить несчастное созданье
Иль выпустить его, и бога ввесть в обман.
Но Аполлон постиг его коварный план
И молвил он: "Живым иль без дыханья,
Но воробья давай, и впредь,
На зло себе, не прибегай к обману,
Пытаясь мне расставить сеть:
Я вижу издали и издали достану".
О. Чюмина.
Из Эзопа.
80. Скупой, потерявший свое богатство
(L'Avare qui a perdu son tresor)
Хотел бы я спросить Скупца,
Который страстно и сердечно
Одни лишь деньги копит вечно
С начала жизни до конца,
Ничем буквально не согретый:
Какая польза в жизни этой?
Да никакой!.. Я знал Скупого...
Он жизни ждал себе второй,
Чтоб насладиться снова
Своей несметною казной.
Но в том-то, видите ль, и дело,
Что (слух прошел со всех сторон)
Не он,
А им казна его владела!
Гулял ли он, иль приходил домой,
Сидел ли скромно за едой,
Иль шел ко сну, людьми забытый,
Он мыслью занят был одной
О месте том, где деньги были скрыты.
Туда так часто он ходил,
Что кто-то как-то проследил
И обокрал казну Скупого!..
Скупец, конечно, зарыдал,
Захныкал, застонал,
Произнести не в силах слова...
"Чего ты плачешь, милый друг?"
Его спросил один прохожий.
"Ах, у меня... Великий Боже!..
Украли с деньгами сундук!.."
