Мариэтта Чудакова - Не для взрослых. Время читать! Полка вторая
– Что за прелесть! – воскликнула Елена Васильевна.
– Возьми его! – сказал счастливый похвалой китаец. И передал свой подарок Елене Васильевне. Елена Васильевна села на стул, взяла себе на колени дрожавшую не то от холода, не то от страха пружинку, и сейчас же маленькая верная собачка начала ей служить, да еще как служить! Трофим Михайлович потянул было руку погладить своего нового жильца, и в один миг тот хватил его за указательный палец. Но, главное, поднял в доме такой сильный визг, как будто кто-то на бегу схватил поросенка за хвостик и держал.
Визжал долго, взлаивал, захлебывался, дрожал, голенький, от холода и злости, будто не он директора, а его самого укусили. Вытирая платком кровь на пальце, недовольный Трофим Михайлович сказал, внимательно вглядываясь в нового сторожа своей жены:
– Визгу много, шерсти мало!
Услыхав визг и лай, прибежали Нелли, Трубач, Борис и кот. Мишка прыгнул на подоконник. На открытой форточке пробудился задремавший грач. Новый жилец принял всех их за неприятелей своей дорогой хозяйки и бросился в бой. Он выбрал себе почему-то барана и больно укусил его за ногу. Борис метнулся под диван. Нелли и Трубач от маленького чудовища унеслись из конторы в столовую. Проводив огромных врагов, маленький воин кинулся на Мишку, но тот не побежал, а, изогнув спину дугой, завел свою общеизвестную ядовитую военную песню.
– Нашла коса на камень! – сказал Трофим Михайлович, высасывая кровь из раненого указательного пальца.
… – А как его звать? – спросила очень довольная всем виденным Елена Васильевна. Китаец ответил просто:
– Лимон».
Но так и знайте, что самое интересное и с Лимоном, и со всеми обитателями дома происходит в рассказе дальше. Доставайте книжку Пришвина и читайте. Рассказ маленький, как сама собачка.
5А самая первая книга Пришвина называлась – «В краю непуганных птиц» (1907). Это – очерки о реальном его путешествии на наш Север, к Онежскому озеру. Он хотел увидеть природу, не тронутую человеком. И там местный охотник говорит ему «значительно, почти таинственно:
– В наших лесах много такой птицы, что и вовсе человека не знает.
– Непуганная птица?
– Нетращенная, много такой птицы, есть такая…»
Понятно, что «нетращенная» – это и есть «непуганая» (в современной орфографии): «нестращенная», от слова «стращать», то есть «пугать». Напомню первые строки одно стихотворения Ахматовой:
Не стращай меня грозной судьбой
И великою северной скукой.
«Онежское озеро, – пишет Пришвин, – называется местными жителями просто и красиво „Онего“, точно так же, как и Ладожское в старину называлось „Нево“. Жаль, что прекрасные народные названия стираются казенными».
Пришвин проиллюстрировал свою первую книжку своими собственными фотографиями, а также рисунками, сделанными по снимкам, – тогда прибегали к таким визуальным формам.
Вообще же главной темой его книг так и осталась встреча человека с природой. Иногда – дружелюбной к нему, нередко – враждебной..
Об этом же – и написанная сорок лет спустя специально для детей сказка-быль (так сам автор обозначил ее жанр) – «Кладовая солнца».
«В одном селе, возле Блудова болота, в районе города Переславль-Залесского, осиротели двое детей. Их мать умерла от болезни, отец погиб на Отечественной войне.
…Они были очень милые. Настя была как Золотая Курочка на высоких ножках. Волосы у нее, не темные, не светлые, отливали золотом, веснушки по всему лицу были крупные, как золотые монетки, и частые, и тесно им было, и лезли они во все стороны. Только носик один был чистенький и глядел вверх.
Митраша был моложе сестры на два года. Ему было только десять с хвостиком. Он был коротенький, но очень плотный, лобастый, затылок широкий. Это был мальчик упрямый и сильный».
Дети жили одни.
Конечно, соседи помогали им, чем могли. Они не хотели, чтобы такие самостоятельные, привыкшие к своему дому и приученные родителями к хозяйству дети попали в детдом.
Им от родителей осталась пятистенная изба и много живности, за которой надо было ухаживать, – «корова Зорька, телушка Дочка, коза Дереза, безымянные овцы, куры, золотой петух Петя и поросенок Хрен». И вот они отправились однажды на болото за клюквой – и попали в ужасные приключения…
Все пересказывать не буду – перескажу и процитирую страничку ближе к концу.
У охотничьей собаки умер хозяин – Антипыч. И она жила после этого своей неприкаянной жизнью и смотрела на разных людей с мыслью – а может, он немножко Антипыч? Или – наоборот?.. И вот эта собака, преследуя по болоту зайца, «вдруг в десяти шагах от себя глаза в глаза увидела маленького человека и, забыв о зайце, остановилась как вкопанная». А глаза в глаза она увидела его потому, что Митрашу уже выше пояса засосало болото…
«Для Травки все люди были, как два человека: одни – Антипыч с разными лицами и другой человек – это враг Антипыча. И вот почему хорошая, умная собака не подходит сразу к человеку, а остановится и узнает, ее это хозяин или враг его.
Так вот и стояла Травка и глядела в лицо маленького человека, освещенного последним лучом заходящего солнца.
Глаза у маленького человека были сначала тусклые, мертвые, но вдруг в них загорелся огонек, и вот это заметила Травка.
„Скорее всего, это Антипыч“, – подумала Травка.
И чуть-чуть, еле заметно вильнула хвостом».
И она стала ждать от него какого-то знака – чтобы удостовериться – да, это он, а не враг.
«А лапы ее между тем понемногу тоже засасывало.
Если так дольше стоять, то и собачьи лапы так засосет, что и не вытащишь. Ждать больше нельзя.
И вдруг…
Ни гром, ни молния, ни солнечный восход со всеми победными звуками… никакое чудо природы не могло быть больше того, что случилось сейчас для Травки в болоте: она услышала слово человеческое и какое слово!
Антипыч, как большой, настоящий охотник, назвал свою собаку, конечно, по-охотничьи – от слова „травить“, и наша Травка вначале у него называлась Затравка; но после охотничья кличка на языке оболталась, и вышло прекрасное имя Травка… И когда загорелся огонек в глазах маленького человека, это значило, что Митраша вспомнил имя собаки. Потом омертвелые губы маленького человека стали наливаться кровью, краснеть, зашевелились. Вот это движение губ Травка заметила и второй раз чуть-чуть вильнула хвостом. И тогда произошло настоящее чудо в понимании Травки. Точно так же, как старый Антипыч в самое старое время, молодой и маленький Антипыч сказал:
– Затравка!
Узнав Антипыча, Травка мгновенно легла.
– Ну! Ну! – сказал Антипыч. – Иди ко мне, умница!
И Травка в ответ на слова человека тихонечко поползла».
А дальше начинается самое волнующее. Читать спокойно совершенно невозможно. Но, надеюсь, – вы все-таки сами прочитаете. Очень интересно. И узнаете к тому же, как надо вести себя в критических ситуациях. А в такой ситуации может оказаться любой.
ОБ ОДНОМ СТАРИЧКЕ С БОЛЬШИМИ ВОЗМОЖНОСТЯМИ
«В семь часов тридцать две минуты утра веселый солнечный зайчик проскользнул сквозь дырку в шторе и устроился на носу ученика пятого класса Вольки Костылькова. Волька чихнул и проснулся».
И когда услышал в соседней комнате слова отца «…складывать вещи», то моментально сбросил с себя одеяло и стал одеваться. Ведь они сегодня переезжают на новую квартиру!
…Их новый дом оказался близко от речки. И сказав маме, что пойдет на берег готовиться к экзамену по географии, Волька наплавался и нанырялся до посинения.
И, представьте себе, в тот самый момент, когда после последнего нырка собирался подняться на поверхность, его рука нащупала на дне какой-то продолговатый предмет. Волька, конечно, хватает его и выныривает.
«В его руках была склизкая, замшелая глиняная бутылка очень странной формы. Горлышко было наглухо замазано каким-то смолистым веществом, на котором было выдавлено что-то, отдаленно напоминавшее печать».
Что думает Волька? Разумеется, что в бутылке – клад. Старинные золотые монеты. Со всех ног он мчится домой. И, запершись в комнате на ключ, «вытащил из кармана перочинный нож и, дрожа от волнения, соскреб печать с горлышка бутылки.
В то же мгновение вся комната наполнилась едким черным дымом, и что-то вроде бесшумного взрыва большой силы подбросило Вольку к потолку, где он и повис, зацепившись штанами за ламповый крюк».
Так он и висел, раскачиваясь на крюке и пытаясь понять, что же с ним произошло.
А когда дым в комнате понемножку рассеялся, он «вдруг увидел, что в комнате, кроме него, находится еще одно живое существо. Это был тощий старик с бородой по пояс, в роскошной шелковой чалме, в таком же кафтане и шароварах и необыкновенно вычурных сафьяновых туфлях.
