Хольгер Пукк - Как поступишь ты?
И в ваших пионерских законах тоже сказано: пионер всегда должен говорить правду. А выполнение пионерских законов — святая обязанность каждого пионера!
Подошли к трамвайной остановке, и разговор сам по себе прекратился. Вскоре подошел трамвай, раскрылись двери, и люди начали входить в вагон. В числе последних вошли мать с отцом, а за ними Валли и Волли.
Девушка-кондуктор нажала сигнальную кнопку, и трамвай тронулся с места.
От резкого толчка отец не удержался и навалился на своего соседа.
— Прошу прощения!
Мужчина дружески улыбнулся и ответил:
— Ах, пустяки!
В центре города трамвай почти опустел, и наши друзья сели.
Волли подсел к отцу и зашептал:
— Зачем ты извинялся перед этим мужчиной?.. Ну, перед этим самым, которого ты нечаянно толкнул? Ведь ты не виноват — это трамвай дернул.
Отец прошептал в ответ:
— Дело не в том, виновен я или нет. Извиняться надо в любом случае, когда чем-нибудь побеспокоишь другого человека. Да и… в конце концов, я был тоже виноват. Ведь я же знал, что трамвай, трогаясь с места, обычно дергается. Нужно было заранее ухватиться за поручни.
Из окна вагона было видно, как мимо проплывали дома, тротуары с пешеходами, витрины магазинов. Интересно наблюдать все это. Все движется, а ты будто на месте стоишь.
Вот и остановка, где нашей семье нужно было сходить.
С передней площадки второго вагона с трудом спускалась пожилая женщина. В одной руке у нее был тяжелый чемодан, в другой корзина. А из вагона ей кто-то подавал еще и сумку для провизии.
Волли взглянул на отца. Заметит ли? Да, заметил и сразу же направился туда, где суетилась женщина со своими вещами, пытаясь весь свой багаж разом взвалить на плечи.
Волли поспешил вслед за отцом.
— Извините, может быть, вам помочь? — сказал отец.
— Я, право, не против того, если вы поможете перенести мой чемодан через дорогу, — улыбнувшись, сказала женщина.
Отец взял чемодан и корзину, а Волли досталась сумка.
Они перешли дорогу и поставили вещи на тротуар поближе к стене дома, чтобы те не мешали прохожим.
— Спасибо, большое спасибо вам, добрые люди, — благодарила женщина.
Отец собрался было уходить, но остановился и спросил:
— Вас кто-нибудь встречает?
— Нет! Никто не встречает… — вздохнула женщина. — Может быть, такси достану.
— Вам далеко? Мы поможем донести, — выступил вперед Волли.
— Спасибо, мальчик. Как-нибудь сама управлюсь. Гляди, мама и сестренка ждут тебя…
— Ну, что вы, тетя! Мы поможем. Ведь правда, папа? — воскликнул Волли.
— Разумеется. Если нам разрешат, конечно, — поддержал отец.
— Ну, что с вами поделаешь, — развела руками женщина. — Да это не так уж далеко. Тут сразу за углом, дом номер двадцать.
Отец с сыном подхватили вещи и пошли следом за женщиной. Отец с чемоданом и корзиной зашагал рядом с ней, а Волли с сумкой за ними.
Через несколько минут подошли к дому номер двадцать. Женщина поблагодарила отца и достала из сумки два огромных яблока.
— Вот это яблоко тебе, добрый мальчик, а другое отдай сестре.
— Спасибо, — поблагодарил Волли и побежал догонять отца.
Дом тетушки Малле находился в противоположной стороне от трамвайной остановки. Поэтому пришлось возвращаться назад. Примерно на полпути им встретились мама и Валли.
Отец строго посмотрел на дочь и спросил:
— А почему ты, Валли, не взялась помочь пожилому человеку?
Валли отвела взгляд в сторону и смущенно пробормотала:
— Втроем нечего было делать… Да и… мама ведь тоже ничего не сказала.
— Вот те раз! — удивился отец. — Значит, по-твоему, помочь кому-нибудь можно только с подсказки матери? Ну, здесь; доченька, ты совсем не права! Совесть должна подсказать тебе. И сваливать вину на маму вовсе некрасиво. Быть может, она намеренно не сказала. Хотела убедиться, как поступит ее дочь. А я так думаю, что тетушкина корзина как раз пришлась бы тебе под силу.
Тут Волли протянул яблоко сестренке и сказал:
— На, возьми. Та женщина велела тебе передать…
— Вот видишь, — продолжал отец. — Эта тетушка подумала о тебе, а ты о ней нет.
Валли нахмурилась и шла потупив глаза.
Потом повернулась и сказала:
— Ты не думай, папа, я ведь тоже помогаю другим… Улицу перейти… или донести что-нибудь…
— Вот и будь всегда такой! — сказал отец и добавил уже более мягким голосом: — А теперь прибавим шагу! Время уже без пяти шесть.
Глава VII. В день рождения
Точно в шесть все вчетвером стояли у двери квартиры тетушки Малле. Отец позвонил.
Радостная и возбужденная вышла навстречу гостям тетушка Малле. Маленькая прихожая сразу же наполнилась ее неугомонным щебетаньем.
Мама развернула бумагу, в которую были завернуты цветы.
Волли и Валли не удивились этому. Они знали, что цветы никогда не преподносят в бумаге. Но все другие подарки должны быть обязательно завернуты в бумагу. Ведь этим самым готовится приятная неожиданность для того, кто получает подарок! Небось каждый по себе знает, с каким трепетом разворачиваешь бумагу, когда получаешь подарок.
Отец вручил тетушке кожаный кошелек, аккуратно завернутый в синюю бумагу и перевязанный цветной тесемкой.
Затем подошла очередь Валли и Волли поздравить тетушку с днем рождения. Девочка сделала никс и сказала:
— Желаю вам большого, большого счастья, тетя Малле!
И лишь тогда, когда тетушка подала ей руку, Валли с готовностью пожала ее: дети никогда первыми не подают старшим руку.
— Как я рада, что вы пришли! Целую вечность не видела вас, — радостно говорила тетя Малле, провожая в комнату гостей.
Семья Метсов вошла в комнату, и еще у порога все поздоровались с другими гостями, которые уже сидели за столом. Мать с отцом сели за стол и приветствовали своих соседей по столу дружеским рукопожатием.
Столик для детворы был накрыт в соседней комнате.
Волли и Валли вошли в нее и увидели ребят, гурьбой столпившихся у окна. Они рассматривали альбом с фотоснимками экскурсионной поездки.
Ребят было не так много, поэтому Волли и Валли поздоровались со всеми за руку.
— Здравствуйте, — Валли протянула руку худенькой девочке и добавила: — Меня зовут Валли Мете.
— Здравствуйте, — ответила девочка и назвала свое имя: — Аннэ Кару.
Причем обе девочки сказали свои имена ясно и громко.
Потом Валли подошла к мальчику в пионерском галстуке и отдала ему пионерский салют. И только после этого подала руку.
Точно так же Валли и Волли приветствовали салютом других пионеров. Вскоре тетушка Малле пригласила ребят к столу.
«Главнокомандующим» за детским столом была единодушно выбрана тетушкина дочка Сальме. Она разливала кофе, предлагала бутерброды, пирожки, пирожные — словом, вела себя как настоящая хозяйка, на которой лежала забота о том, чтобы все гости чувствовали себя за столом хорошо и отведали бы все угощения.
И надо сказать, что Сальме прекрасно справилась с этой задачей. Кончится ли кофе у кого, опустеет ли сахарница или кувшинчик со сливками — Сальме тут как тут.
Один мальчик обронил ложечку на пол, и Сальме тотчас подошла к нему и сказала:
— Пожалуйста, Лембит, вот тебе другая ложка.
А мальчик подал Сальме поднятую с пола ложку.
На краю стола лежали полотняные салфетки, сложенные треугольником. Это было ново для Волли. Что делать с ними? Салфетки занимали хлебную тарелочку, а куда их класть во время еды, он не знал.
Волли украдкой посмотрел на других. Один мальчик слева заткнул угол салфетки за воротник, и теперь она болталась у него на груди, словно огромный белый галстук, как у клоуна в цирке. А сосед справа вообще пренебрег салфеткой, отбросив ее чуть ли не на самую середину стола. Тогда Волли посмотрел на сестру. Валли развернула салфетку и постелила ее себе на колени. И вот тут Волли вспомнил, что мама говорила ему, как надо обращаться с салфеткой. Вот так, как это делает сейчас Валли: расстелить салфетку на коленях, чтобы во время еды не запачкать брюки случайно оброненной крошкой или каплей.
И время от времени этой же салфеткой можно вытирать рот. Ведь на губах часто остаются всякие крошки, жир. «А когда кончишь есть, — сказала тогда мама, — салфетку аккуратненько сверни и положи обратно на хлебную тарелочку». Волли вспомнил, что этому же их учила и старшая пионервожатая. Это было в лагере, в тот день, когда все пионеры их звена после сбора ужинали за одним столом…
Ребята покушали, встали из-за стола и поблагодарили юную хозяйку за угощение. Затем одни снова принялись листать альбом, другие сели за шахматы, а некоторые просто разговаривали о всякой всячине.
Один мальчуган вбежал в комнату, где сидели взрослые, схватил своего отца за рукав и, выпятив губы, сказал:
