Борис Житков - Что я видел
А мама кричит:
- Где Алёшка? Где Алёшка?
И не видит. А я выше всех: у дяди на плечах.
ВОТ ЧТО МИМО ЕХАЛО
А потом лошади везли печку на колёсах. У ней труба тоненькая. И дядя-военный сказал, что это кухня едет. Там варится каша и всякий обед.
А потом поехали на лошадях.
И все стали говорить:
- Кавалерия идёт.
А это просто верхом красноармейцы ехали с саблями и с ружьями. Лошадки у всех коричневые, и они шли, как красноармейцы. Они рядками шли. Дядя-военный сказал, что лошади учёные, потому что их учили так ехать.
А потом поехали ещё с пиками, которыми колоть. Только они пики вверх держали, потому что ещё не война.
Дядя мне сказал:
- Вот это казаки.
А дальше, за казаками, прямо по полю, поехали домики. Они серые. А сверху башенка. А из башенки, я думал, палка торчит.
Дядя засмеялся и говорит:
- Это пушка, а не палка.
А домики из железа.
Пушка как бахнет - только держись! А домик крепкий: в него из ружья можно стрелять, ему ничего.
Это танк. Там люди сидят. Военные. Они могут наехать на кого хотят. И враги никуда от них не могут спрятаться. Потому что танк куда хочет едет. Он на дерево наедет - и дерево поломает. Он прямо на дом наедет - и весь дом поломает. Он захочет - и в воду поедет и будет под водой ехать.
А из пушки кого хочет может застрелить. Только никто не стрелял, а они куда-то вбок поехали, прямо по полю. Это они учатся, как воевать.
А потом ничего не стало ехать.
И все начали говорить:
- Ну, теперь поедем.
И все пошли в автобус. И дядя меня на землю опустил.
Мама стала кричать из автобуса:
- Давайте мальчика: сейчас едем!
Вдруг подходит какой-то красноармеец, у него на рукаве белым перевязано, и говорит:
- Граждане, никуда ехать нельзя. Только назад можно.
Наш шофёр говорит:
- А долго нам стоять?
Красноармеец сказал, что, наверное, до вечера.
И мы никуда не поехали.
КАК СВЕРХУ ВОЮЮТ
И вдруг как загудит, как затрещит! Я не знал, откуда, и стал вертеть головой.
А гудеть стало ещё громче.
Дядя-военный меня за руку держал и тоже смотрел. Только он вверх смотрел. И все стали вверх смотреть.
Я увидел как будто три птицы, а это не птицы, а самолёты. А потом ещё три, а потом ещё три. И их много-много было в небе. Это они так гудели.
Я всё глядел, как они летят, и вдруг из них стали падать маленькие грибочки. Из каждого так и посыпались и потихоньку вниз полетели, как пузырики.
Я закричал:
- Почему? Почему?
Дядя сказал, что это красноармейцы. У каждого красноармейца большой зонтик. Дядя-военный сказал, что это парашют. Он раскрывается, и красноармеец летит не сразу, а потихонечку. И не ушибается. У него ружьё с собой. Он на землю прилетит и пойдёт воевать. И будет из ружья стрелять.
А с самолётов не только красноармейцев могут спустить, а ещё могут бомбу бросить. Бомба упадёт на землю и выстрелит, как из пушки.
СОБАКИ ТОЖЕ НА ВОЙНУ ИДУТ
Я уже думал, ничего больше не поедет, и глядел только на самолёты.
А мама закричала:
- Ах, ещё собаки! Зачем это собаки?
А там дяди вели собак. Очень больших, и у каждой собаки навязаны по бокам чемоданчики.
А наш шофёр сказал:
- Вот и собаки воевать пошли!
И все стали смеяться:
- Ха-ха-ха!
Военный дядя сказал, что ничего нет смешного. У них в чемоданчиках лекарства. И чистенькие платочки, чтобы завязывать, если кровь. Вот попадут в кого-нибудь из ружья, он упадёт, а собачка сейчас к нему подбежит. А у неё всё что надо: и лекарство и всё.
Они учёные собаки.
ЛЕС
КАК ДЯДЯ-ВОЕННЫЙ ПОВЕЛ МЕНЯ В ЛЕС
Шофёр говорит:
- Это сколько же нам тут стоять? Может быть, до самого вечера? Давайте в деревню поедем. Будем в деревне сидеть и ждать. Там молоко есть.
А красноармеец, у которого белое навязано на рукаве, говорит:
- Вам нельзя в деревню ехать. Вы здесь до вечера останетесь.
Тогда дядя-военный сказал:
- Ну, коли так, мы в лес пойдём: грибы собирать.
Взял меня за руку и говорит маме:
- Возьмите какой-нибудь платочек, и пойдём вместе с Алёшей в лес.
Я тогда сказал:
- Где лес?
А дядя показывает рукой:
- А вон, и там и тут лес. Вон сосны, ёлки, кусты всякие. Это и есть лес.
И потянул меня за руку. Я сказал:
- А волки?
И не стал идти. Дядя говорит:
- Со мной волки тебя не тронут. Я охотник. Я ёлку отломаю, огонь зажгу, волки и убегут. У меня спички.
Дядя вынул из кармана спички и стал трясти коробочкой. Говорит, ещё у него есть коробочка. Волки огня ух как боятся! И мы с дядей пошли. Мама взяла платок и за нами побежала. А мы - прямо в лес.
Сначала деревья не очень большие были. Елки - как на Новый год зажигают, только большие. И ветки у них около самой земли. Я шёл, и ветки мне лицо кололи. Дядя меня взял на закорки, за спину. И мне стало хорошо ехать, потому что там, наверху, у ёлок ветки маленькие.
ЧТО ЗНАЧИТ "АУ!"
А потом стало темно, как вечером. Дядя спустил меня на землю и говорит:
- Ну, вот. Настоящий сосновый лес. Ишь, - говорит, - сосны какие!
А это деревья такие. Они - как брёвна. У них внизу веток нет. А только на самом верху ветки. И там, наверху, прямо ветка на ветку находит, и неба не видно, как в комнате.
Дядя говорит:
- Ну, теперь ты сам иди.
А на земле скользко. Там, на земле, все иголки от этих сосен. Только старые. Они жёлтые и очень скользкие.
Вдруг кто-то закричал:
- Ay! Ay!
Дядя как крикнет:
- Ау! Мы здесь.
А потом говорит мне:
- Это мама кричит, чтобы мы не потерялись.
Потом мама ещё кричала "ау", и я стал тоже кричать "ау".
А мамы нигде не было. Только всё деревья кругом.
Потом мама вдруг вышла совсем близко. И мы пошли дальше. Идти мягко, как по дивану. Мама говорит:
- Куда вы нас привели? Здесь никаких грибов нет.
А дядя говорит:
- Мы дальше пойдём. Там будут.
Я всё спотыкался.
А мама говорит:
- Смотри под ноги. Видишь, корни?
А эти корни, как деревянные ветки, на земле лежат. Мама говорит, что они из сосны растут. По ним вода из земли в сосну идёт. Из каждой сосны корни растут.
КАКИЕ МЫ ЯГОДЫ НАШЛИ
Я чуть не упал - так сильно споткнулся об корень. Дядя меня за руку держал, и потому я не свалился.
Дядя говорит:
- Ничего, ничего, шагай. Сейчас ягоды будут.
Я сказал:
- Мама! Сейчас ягоды будут. Ты мне купи.
А дядя стал смеяться:
- Вот увидишь, как их в лесу покупают.
И вдруг стало светло, потому что деревьев стало меньше.
А на земле маленькие кустики пошли, как игрушечные. Много-много. Дядя присел на корточки. И я тоже присел.
Дядя пальцем показывает и говорит:
- Видишь, ягодка.
Я сначала не видел, а потом увидел. Она синенькая, кругленькая, как горошек.
Дядя говорит:
- А ну, сорви ягодку. Здесь можно рвать. Не бойся.
Я сорвал.
Дядя говорит:
- А теперь - в рот.
И дядя смотрел, как я ел.
- Ну, как? - говорит дядя.
Я говорю:
- Очень!
И говорю:
- Ещё!
А дядя говорит:
- Ищи теперь сам.
Мама пришла и закричала:
- Ох, черники-то сколько!
Это я чернику и ел. Она в лесу прямо растёт, и можно рвать, сколько хочешь. Мама тоже на корточки присела и так начала скоро есть, как будто пальчиками клюет. Я тоже захотел так есть и очень много листиков нарвал. Потом выплёвывал.
А дядя говорит:
- А ты не спеши.
И стал говорить, что я - как корова: с листиками вместе.
А мама вдруг говорит:
- Алёшка, ты не очень, а то животик разболится.
А дядя рассмеялся:
- Что вы, гражданка, это ж наоборот. Это же напротив. Это когда животик разболится, так дают чернику. Её даже в аптеке покупают.
Мама тоже засмеялась и говорит:
- Я забыла. Я сама покупала.
КАК МАМА ИСПУГАЛАСЬ
А потом дядя встал и говорит:
- Ну, идёмте, а то мы грибов никогда не найдём.
И говорит маме:
- Вставайте, гражданка.
А мама всё не хотела вставать. Мы с дядей пошли. А потом мама за нами побежала.
И у мамы губы чёрные. Даже синие. Я засмеялся:
- Ха-ха-ха! А у мамы губы какие!
И стал показывать на маму.
А дядя говорит:
- Ты думаешь, у тебя красные? И у тебя чёрные. Потому она и черника.
И мы стали зубы показывать. И у всех чёрные.
А потом пошли берёзы. Из них дрова делают. Берёзы совсем белые, и на них немножко чёрненького. А листики зелёные-зелёные. И стало очень пахнуть.
Мама говорит:
- Как хорошо пахнет!
А дядя вдруг стал и говорит:
- Это где-то горит.
Мама закричала:
- А если пожар?
А дядя сказал:
- Наверное, костёр жгут.
Мама говорит:
- Я боюсь. Идёмте отсюда скорей.
И мама побежала. А дядя всё кричал:
- Ay! Ay! Не бегите!
А мама кричала:
- Скорей! Скорей!
Дядя взял меня на руки и побежал маму догонять.
А мама всё кричала:
- Алёшка! Алёшка! Скорее сюда, сюда!
Я хотел, может быть, заплакать и говорил:
