Фредерик Марриет - Дети Нового леса
Они вышли, затворив дверь коровника.
– Да, Хамфри, заткнул ты нас всех за пояс, – был до сих пор потрясен Якоб. – Вот уж и впрямь упорство и труд все перетрут. Признаться, когда ты построил коровник и столько лишней травы накосил, я про себя посмеивался и думал, что мы сможем скорее слона завести, чем корову. Зато теперь можешь сам над нами как следует посмеяться. Это ведь надо так хитро придумать.
– Мне до таких хитроумных задумок точно уж далеко, – признался Эдвард. – Но так как мы все же ему помогали, думаю, нам полагается хороший обед, если, конечно, Элис сегодня его приготовила, – засмеялся он. – А после обеда съездим к тому быку, Якоб?
– Ясное дело, съездим, – ответил он. – Мясо у этого злыдня наверняка славное. Часть оставим себе, часть продам в Лимингтоне. Да и за шкуру заплатят хорошие деньги.
Глава VI
Элис и Эдит были готовы тут же нестись в коровник, но Хамфри велел им не подходить даже близко к нему, пока он не разрешит. Затем вся компания пообедала, Якоб и Эдвард проверили ружья, Хамфри запряг отдохнувшего Билли в повозку, и все трое, оставив девочек дома, опять поехали в лес.
Быка они обнаружили там же, где с ним расстались. Он стоял недвижимый. Лишь когда они осторожно приблизились, голова его чуть шевельнулась и вновь замерла.
– Удивляюсь, что он вообще еще жив, – сказал Якоб. – Но рисковать все равно не будем, да и мучить его зря нечего. Эдвард, пошли-ка пулю дюйма на три выше его плеча.
Не успел еще смолкнуть звук выстрела, как бездыханное животное лежало на траве.
– А он даже больше, чем мне показалось, когда он за нами гнался, – сказал старший мальчик. – Завидный трофей. Почему же мы, Якоб, раньше с тобой на них не охотились?
– Но, Эдвард, это не дичь, – возразил старый егерь.
– Теперь уже точно нет, – подхватил Хамфри. – Давайте мы с вами вот как условимся. Дичь – это ваше с Эдвардом дело. А скот одичавший уж будет моим. Там еще много голов осталось, и я намерен их тоже прибрать к рукам.
– Тогда, считай, у тебя все права, хотя я на это стадо и раньше вроде не покушался, – сказал ему Якоб.
– Согласен, – подхватил Эдвард.
– Да будет так, – с пафосом провозгласил его младший брат. – Что я решил с ними сделать, вы после увидите. А сейчас нужно сразу договориться: деньги от продажи скота пойдут для моих личных целей. Мне нужно ружье и еще кое-что совершенно необходимое.
– Почему бы и нет, – опять поддержал его Якоб. – Только теперь нам надо проворнее заняться тушей. И так до вечера ведь провозимся.
Они действительно возвратились лишь на исходе дня. Билли привез до предела нагруженную повозку. Следующим же днем Якоб с немалой выгодой продал в Лимингтоне столь неожиданно доставшуюся им добычу. Мясо и шкура быка ушли с такой выгодой, что Хамфри получил и ведро для дойки коровы, и несколько мисок, и маслобойку, а у старого егеря еще остались деньги.
К корове Хамфри пока еще не заходил, объясняя, что, если выждать до завтра, она станет гораздо покладистее. Малышка Эдит забеспокоилась:
– Вот ты ей не дашь еды, а теленок может погибнуть. Мне будет так жалко.
– Еды у нее там полно, – заверил Хамфри. – Я совсем не морю ее голодом. Просто она должна хоть немножко обрадоваться, когда получит от меня свежую траву.
Процесс приручения продолжался целых две недели. Каждый день мальчик кормил свою пленницу свежей травой. Сначала она воспринимала его появление нервно, но он был терпелив, подолгу с ней ласково разговаривал и постепенно вошел к ней в доверие. Процессу сближения способствовал и теленок, который стал быстро совсем ручным, что тоже настраивало его родительницу на вполне мирный лад. Став у коровы, можно сказать, своим человеком, Хамфри принялся приучать ее к Элис, которая сперва заходила в коровник только с ним вместе, а затем уж смогла приносить ей корм и одна.
Когда теленку исполнился месяц, мальчик попробовал подоить корову. Она брыкалась, опрокидывала ведро. Угрозы и уговоры были бессильны. Тогда Хамфри начал ее выпускать попастись во двор, вечером же позволял ей вернуться к теленку только после того, как подоит, и постепенно она привыкла к этому. Затем Хамфри решил ее отпустить на пастбище в лес. Когда она первый раз исчезла из вида в чаще, он испугался, что больше ее никогда не увидит, однако вечером возле ворот раздалось ее требовательное мычание. С этого дня она до самого наступления холодов была на подножном корму и неизменно возвращалась к детенышу, дожидавшемуся ее в коровнике. А Хамфри не отнимал его от нее до самой зимы. Тут надо сказать, что он оказался телочкой и со временем обещал вырасти в замечательную вторую корову. Заботу об обеих скоро взяла на себя Элис, и в кладовке наших лесных обитателей теперь не переводились молоко и другие продукты, которые можно из него сделать.
На исходе последнего летнего месяца Хамфри спросил у Якоба:
– Ты когда в Лимингтон поедешь?
– Да мне там сейчас особенно делать нечего, – отозвался тот. – Конец августа и сентябрь – неподходящее время для оленины.
– Ну, когда все-таки соберешься, мне надо будет тебя попросить привезти кое-что для меня и для Эдит.
– И что же понадобилось нашей Эдит? – заинтересовался Якоб.
– Котенок, – внес ясность мальчик.
– Ну, это задача простая. А сам ты что хочешь?
– Собаку. Смокер же все-таки твой, а я хочу вырастить собственную.
– Что ж, я подумаю, порасспрашиваю, – кивнул старый егерь. – Смокер, конечно, еще в полной силе, однако совсем не дурная идея иметь на каждое ружье по собаке. Разное ведь иногда случается.
– Тогда лучше уж двух щенят завести, – вмешался дотоле молчавший Эдвард. – Одного Хамфри, другого мне.
Якоб снова кивнул.
– Но для этого нужен не Лимингтон. Навещу-ка я своего приятеля на другом конце леса. Давненько к нему не наведывался. У него-то как раз и водятся очень правильные щенки такой же породы, как Смокер. Пожалуй, сегодня туда и отправлюсь. Но не рассчитывайте, что я сразу вернусь с щенками. Их, вероятнее всего, подождать придется.
– Тогда я с тобой. Можно, Якоб? – немедленно стал набиваться ему в компанию Эдвард.
– Лучше не надо, – возразил тот. – Сам посуди: вопросы пойдут, разговоры…
– И вообще ты мне здесь понадобишься, – Хамфри очень кстати для Якоба вынашивал свои планы на старшего брата. – Нечего от работы увиливать.
– Какой еще там работы? – сердито уставился на него Эдвард.
– Разной и очень тяжелой. Созревшие желуди нужно собрать, а их нам на эту зиму много понадобится. Видел, сколько у нас поросят наплодилось, и всех, между прочим, нужно кормить. Так что уж помогай. Нам с Элис и Эдит никак без тебя не справиться, – настаивал младший брат.
– У тебя, по-моему, в голове одна ферма да свиньи, – презрительно фыркнул старший.
– Ну, ты же у нас великий охотник. Все остальное не стоит твоих усилий. А я вот считаю, что одна птица в руке лучше, чем две в кусте, и заработаю своей фермой гораздо больше, чем ты охотой, – парировал выпад Хамфри.
– Почему это только ты? – воскликнула с возмущением Элис. – Мы с Эдит тоже с тобой на ферме работаем. А птицы и яйца вообще целиком на нас. Якоб, продай, пожалуйста, часть из них в Лимигтоне и купи нам новые платья, а то старые так истрепались! В них теперь только работать можно.
– Ясное дело, что это ваше, – подтвердил он. – И я вам куплю все, что вы захотите. А Хамфри на свои нужды пусть зарабатывает собственным хозяйством.
– Ну, тогда масло тоже мое, – решила напомнить Элис. – Ведь это я его делаю.
– Из молока от коровы, которую я поймал и приручил, – счел своим долгом несколько ограничить ее права Хамфри. – Значит, доход от масла делится между нами в равных долях.
– Да, так, наверное, правильно, – вняла его доводам девочка и перевела взгляд на Якоба. – Я сбила целый фунт[3] масла, но отчего-то оно у меня не твердеет. Не знаешь, в чем может быть дело?
– Может, ты соли в него маловато добавила? – предположил он.
– О, а я ее вовсе не клала, – растерялась Элис. – Разве она там нужна?
– Обязательно, – подтвердил Якоб. – Без нее у тебя не получится плотной массы. Но ты не расстраивайся. Я много раз видел, как делают масло, и сам тебе все покажу.
Оставив Эдварда в помощь брату и сестрам, Якоб ушел разузнать у приятеля на предмет щенков. Пропадал он в гостях два дня и, возвратившись, принес хорошую новость. Щенки у мальчиков будут, и преотличные. Якоб сам отобрал из помета двух самых лучших, только надо теперь запастись терпением. Пока им всего две недели от роду, и они должны оставаться при матери. А вот месяца через четыре, когда они сами будут способны добраться с Якобом до их дома, он сходит за ними и приведет.
– И, Эдвард, – продолжил он. – Будь осторожен в лесу. У оленей сейчас самый гон. Самцы очень злые в эту пору. На меня один в пути бросился. Хорошо я успел ему рог отстрелить, он и удрал с испугу. А так, боюсь, плохо бы мне пришлось.
