Туи Сазерленд - Против течения
Абеке крепче его обняла, и он трогательно пискнул.
Услышав шорох в листве, Абеке подняла взгляд.
На соседнем дереве сидела Нгайо, глядя на нее и детеныша орангутанга.
7
Священные раковины
Конор шлепнул себя по шее.
– Опоздал, – заметил Роллан.
Конор уже почувствовал под пальцами боль от укуса насекомого. Он потер место укуса, чувствуя зуд по всему телу. Воздух звенел, и крошечные крылышки касались его кожи, куда бы он ни стал, но и двигаться было слишком жарко.
Роллан прихлопнул одного из жужжащих кровопийц.
– Тарик, скажи, будь добр, что здесь нет разносчиков «закатной смерти».
Конор, содрогнувшись, вновь прикоснулся к месту укуса. Он слишком хорошо помнил, как болезнь свалила Роллана в Цонге.
– Я их видела раз или два, – опередив Тарика, сказала Калани. – Редко встречаются, но у нас есть семена банановой тыквы на случай, если понадобится лечение.
– Рад это слышать, – заметил Роллан, – хотя я предпочел бы не оказываться снова на пороге смерти, если возможно.
Отгоняя насекомых, он замахал руками еще энергичнее, и Мейлин одарила его пронзительным взглядом, в котором читалось: «Не валяй дурака».
– Разве они не должны были уже вернуться? – требовательно спросила она.
С тех пор как началось состязание, Мейлин без перерыва ходила из стороны в сторону по поляне. Как и Ураза. Если бы он так не волновался, Конор решил бы, что это даже смешно: настолько похоже они себя вели.
Тангароа мирно пожал плечами с верхушки принятого за конечный рубеж валуна, на котором он устроился с поджатыми ногами. Конору захотелось хотя бы притвориться таким же невозмутимым. Кожу покалывало, пот все так же стекал по лбу, попадая в глаза. Бригган перестал обнюхивать заросли, он лизнул руку Конору и сел у его ног.
– Как думаешь, она справится? – прошептал ему мальчик.
Бригган одарил его задумчивым взглядом синих глаз – не слишком-то успокаивающим.
Между тем на поляне Ураза резко подняла голову. Она смотрела на деревья, за которыми исчезла Абеке. Хвост леопарда задвигался, говоря о его обеспокоенности. Тарик прошел вперед, чтобы встать рядом с Уразой; он щурился, глядя на джунгли, и бессознательно в тревоге ломал между пальцев маленькую палочку.
– Они возвращаются, – сказал Тангароа. Он съехал с камня и озадаченно уставился на деревья. – Обе. Нгайо?
Но вместо того, чтобы выскочить из ветвей, Нгайо вышла на поляну бок о бок с Абеке. Девочка держала на руках комок оранжевой шерсти с милой, любопытной мордашкой. Он приподнялся и посмотрел на собравшихся на поляне людей и зверей, и Конор понял: это детеныш орангутанга.
Абеке и Нгайо дошли до края поляны, и обезьяна остановилась. Она взглянула на Абеке снизу вверх и указала большой, темной, похожей на человеческую руку лапой на валун – конечный рубеж.
– Нгайо, что ты делаешь? – спросил Тангароа. – Ты позволяешь девочке леопарда победить?
Абеке подошла к валуну и положила на него одну руку, прижимая другой к себе детеныша. Она обернулась к старику.
– Меня зовут Абеке, а не девочка леопарда. А теперь говори нам, как найти Мулопа.
Тангароа подергал нижнюю губу. Нгайо подошла к нему вразвалку и слегка ударила по руке, потом махнула в сторону малыша на руках у Абеке.
– Понятно, – кивнул старик. – Прекрасно, если это то, чего хочет Нгайо.
– Да! – заорал Роллан, выбрасывая кулаки над головой.
– Отличная работа, Абеке, – заметил Конор. Он чувствовал, что вот-вот запрыгает по поляне, но не хотел показывать тем самым, насколько волновался совсем недавно.
– Я знал, что ты справишься. – Тарик, усмехаясь, передал Абеке мантию.
– Какой-то странный способ побеждать, – раздраженно произнесла Мейлин. Роллан и Конор вдвоем уставились на нее, и она закатила глаза: – Я имею в виду, это просто здорово.
Калани подошла к Абеке и погладила детеныша по голове.
– Миленький, почти такой же миленький, как морской конек.
Он перехватил ее руку и исследовал каждый палец, потом спрыгнул на землю и принялся обходить каждого незнакомца по очереди.
– Я подумала, что мы сможем назвать его Леопард, – сказала Абеке, подняв брови и посмотрев на Тангароа.
– Хо-хо! Ха-ха-ха! – Откинув назад голову, старик затрясся от смеха. – Мне это нравится!
Конор нагнулся, чтобы их с Леопардом глаза оказались на одном уровне, и обезьяныш нежно похлопал по его лицу, прижал к нему нос, потом потрепал мальчику волосы и закончил тем, что крепко его обнял.
– А-ах, – умиленно выдохнул Конор.
– Ты большой добряк, – заметил Роллан, но и сам не удержался – усмехнулся маленькой обезьяне.
Люмио слезла с плеча Тарика и принялась обнюхивать малыша. Выдра и орангутанг немного покружились рядом, потом Леопард отскочил в сторону, Люмио побежала за ним, и они принялись весело играть в догонялки по всей поляне.
– Кхм. – Уперев руки в бедра, Мейлин, повернулась к Тангароа. – Вы что-то говорили о Кингрэе.
– Да, – отозвался старик. – Кингрэй может отвезти вас к Мулопу – это единственный способ туда попасть. Вы должны позвать его – подуть сразу в две священные раковины на Кинжальном мысе.
Бригган вдруг взвизгнул и подскочил, обнаружив, что детеныш орангутанга ухватил его за хвост. Волк кружился на месте и встряхивался до тех пор, пока Леопард не отпустил его хвост, а потом принялся обнюхивать обезьянку.
Детеныш ухватил Бриггана за уши и быстро вскарабкался ему на голову.
Волк жалобно посмотрел на Конора.
– Ой, тебе же нравится, – подтрунил над ним Конор. Бригган очень старался держаться с достоинством, но любому, даже Великому Зверю, было бы трудно сохранять достойный вид с непоседливой оранжевой шапкой на макушке.
– И где же нам взять эти священные раковины? – обратилась Абеке к Тангароа.
– Это самое сложное, – признал он. – Белая раковина спрятана на Острове ночных теней.
Калани ахнула, прижимая ладонь ко рту.
– Дедушка! Не могу поверить, что ты сейчас это произнес! – Она говорила тихо, озираясь по сторонам, словно деревья могли подслушивать.
– А что? Что не так с этим островом? – поинтересовался Тарик.
– Попробую догадаться, – сказал Роллан. – Там жутко.
– Вам нельзя туда, – продолжала Калани. – Никому нельзя. Табу – это священное, запретное, страшное место. Мы о нем даже говорить не можем. – Она мотнула головой так, что ее коса взлетела. – Я… я не могу вам помочь.
– Но если мы отправимся туда без твоей поддержки, – предположил Конор, – может, все и обойдется?
– Не говорите мне об этом, – стояла она на своем. – Даже не упоминайте больше. Дедушка, а где черная раковина?
– Она на Солнечном острове, – ответил Тангароа.
Калани вздрогнула.
– На Солнечном острове! Это звучит не так уж плохо, – оживился Роллан. – Вызываюсь отправиться туда!
– Ты прав, там никому не было плохо – а потом туда приплыли захватчики и разбили свой лагерь, – проговорила Калани. Она коснулась вытатуированного дельфина у себя на плече и опустила глаза. – А теперь там множество захватчиков, и почти у каждого есть дух зверя, причем большинство животных жуткие и чудовищные. Чтобы вы представляли, что это за место, скажу, как мои люди его называют. Остров чудовищ.
– Ничего себе, – пробормотал Роллан. – Выхожу из добровольцев.
– Захватчики используют Желчь, чтобы привязывать к себе новых духов зверей, – сказал Тарик Калани. – Вот почему у стольких из наших врагов они есть – но на самом деле они не настоящие союзники, ведь Желчь порабощает зверей. Также захватчики выяснили, что если заставить животное выпить Желчь, то оно станет больше, свирепее и опаснее.
– Во имя всех океанов, – с тревогой произнесла Калани и снова дотронулась до дельфина на своем плече. – Принуждать зверей к связи – это ужасно. И это многое объясняет. Я не могла понять, откуда пришло столько Отмеченных, и почему все они хотели помочь Пожирателю одолеть моих людей. – Она нахмурилась. – Интересно… у одного из моих братьев не было своего духа зверя… но сомневаюсь, что он бы принял неестественную связь.
Конор отметил, что ее слова прозвучали не так уж уверенно.
Со своего нового насеста на голове Бриггана детеныш орангутанга изучил их всех и обнаружил в конце концов и Джи. Гигантская панда сидела в относительной тени, там, куда свет пробивался сквозь листву, поставив передние лапы между задних, и выглядела сонной.
– Кр-р-р-р? – произнес Леопард, глядя на Нгайо и указывая на Джи. Нгайо развела лапы в стороны, словно говоря: «И я понятия не имею, что бы это могло быть».
Обезьяныш спрыгнул с головы волка и побежал вприпрыжку к панде. Джи не успела и глазом моргнуть, как Леопард вскарабкался по ней, цепляясь за шерсть, и принялся изучать ее морду с восторженным любопытством. Он некоторое время водил пальцем по темным пятнам вокруг серебряных глаз Джи, потом открыл пасть панды и заглянул внутрь.
