Туи Сазерленд - Против течения
– Ураза никогда не съест Нгайо, – произнесла она. – И мы, эм-м, не принюхиваемся к вам. Ни в коем случае. Орангутанги же… – «Ой. Я же ничего о них не знаю». – Ну, на самом деле… они прелесть.
Внезапно Тангароа с хлопком соединил ладони. Стайка крошечных желтых попугаев сорвалась с ближайшего дерева и унеслась в небо.
– Я знаю! Знаю, что будет забавным! Очень забавным!
Абеке поняла, что Мейлин готова вонзить нож во что-нибудь. Не время забавляться, когда на кону стоит будущее Эрдаса.
– И что же? – поинтересовалась Абеке, стараясь сохранять спокойствие в голосе.
– Испытание! – ответил старик. – Возможность показать ваши умения и связь с духами зверей! Если девочка леопарда победит мою Нгайо в беге наперегонки, я скажу вам, как отыскать Мулопа.
Абеке посмотрела на пушистую оранжевую обезьяну. С помощью Уразы она смогла бы обогнать орангутанга, разве нет? А заодно, возможно, сумела бы доказать остальным, что она не предатель – действительно на их стороне.
– Если требуется это, – сказала она, – то я готова.
– Ты не должна, – сказала Калани. – Дедушка, это уж чересчур.
– Ничто не чересчур, когда речь идет о возможности удостоиться встречи с Мулопом, – возразил он. – Девочка леопарда, в полумиле отсюда растет дерево, в которое три дня назад ударила молния. Пробеги с Нгайо туда и обратно; кто вернется первым – кто дотронется первым до этого большого валуна, – тот и станет победителем.
– Подождите, – сказал Тарик, выступая вперед. – Я их покровитель. Позвольте мне занять ее место.
– Нет, – ответил Тангароа. – Только эта девочка.
Нгайо хлопнула в ладоши, скалясь.
– Я смогу это сделать, – сказала Абеке Тарику. – Правда смогу.
Он серьезно посмотрел на нее сверху вниз.
– Верю. Просто эта ноша тяжела для тебя, и если у меня есть возможность облегчить ее… я бы хотел, вот и все.
– Все хорошо, – ответила она, ощущая тепло его заботы – маленькое солнце. Тарик защищал их, поскольку получил задание от Олвана, но он также искренне переживал за них и любил, а это еще более сильная защита. Абеке не могла отделаться от мысли, как было бы хорошо, если бы отец хоть иногда так же беспокоился за нее, вместо вечного беспокойства о том, что она позор их семьи.
– Могу подержать твою мантию, – предложил Тарик и прибавил с иронией: – Кажется, это единственное, чем могу тебе помочь.
Абеке расстегнула застежку мантии и отдала ее вместе с луком и колчаном со стрелами.
– Удачи, – сказал Тарик, а за его спиной ей кивнул Конор.
Абеке присела так, чтобы их с Уразой глаза оказались на одном уровне.
– Помоги, – прошептала она леопарду.
Внезапно сквозь нее прошел мощный поток энергии. Абеке ощутила, что стала сильнее, способна двигаться быстрее, более приспособлена к джунглям. Она слышала, как насекомые копают норки, как скрипят ветви, в то время как попугаи прыгают по деревьям, с верхушки на верхушку. Она почувствовала запах обгорелого дерева, первый рубеж в состязании.
Она поднялась.
– Начнем.
Они с Нгайо встали рядом. Обезьяна вытянула длинные лапы и похрустела суставами, потом, снова скалясь, помахала лапами.
Тангароа несколько раз приподнялся на цыпочки, весело хлопая в ладоши.
– Бегуны готовы? – крикнул он. – Будьте быстрыми! Будьте уверенными! Будьте орангутангами! ВПЕРЕД!
Абеке бросилась бежать что было сил, прорываясь сквозь джунгли, прыгая через хлещущие лианы и мшистые валуны. В какой-то момент, не заметив Нгайо поблизости, она подумала, что вырвалась вперед, – но ее радость длилась одно мгновение: орангутангиха неслась по вершинам деревьев наверху. Дух зверя уже ее опередил.
Тряхнув головой от досады, Абеке заставила ноги двигаться быстрее. У нее возникло ощущение, словно ее уже подхватил ветер, словно она летит через джунгли стремительнее тени. Как обезьяна могла опережать ее?
Она мысленно позвала Уразу и побежала еще резвее. Абеке не решилась снова посмотреть наверх – требовалось внимательно смотреть под ноги, чтобы не упасть, – но она подумала, что в этот раз, возможно, сумела обогнать Нгайо.
Громкий звук впереди привлек ее внимание. Запахло водой и лягушками, и еще до того, как смогла разглядеть реку среди деревьев, она все поняла.
Бурный поток протекал через лес, как раз у нее на пути.
Абеке резко остановилась, озадаченно оглядывая берег в поисках переправы. «Несправедливо! Тангароа знал, что это меня задержит».
Но не задержит Нгайо. Орангутанг пролетел вперед поверху, с легкостью перепрыгивая с лианы на лиану, которые свисали с ветвей деревьев, росших по берегам и смыкавшихся кронами. Абеке был слышен хохот Нгайо, отдававшийся эхом среди листвы. На самом деле девочка была уверена, что там целая стая насмехавшихся над ней обезьян.
«Если она смогла перебраться так, то и я смогу».
Абеке бросилась к ближайшему дереву и полезла на ствол. Карабкаться было не так легко, как когда-то с помощью Гранитного барана, но вскоре она уже балансировала на ветке высоко в воздухе, рассматривая лианы впереди. Ей нужно сделать это по-умному. Она должна победить в состязании – им необходимы сведения.
К тому же Абеке была уверена, что заметила минимум одного крокодила внизу в реке. Так что план прост: не падать туда. Никаких падений в кишащую крокодилами реку.
Схватившись за лиану, Абеке отошла, разбежалась по ветке и прыгнула в воздух. Вода неслась потоком под ее ногами, яростно ударяясь о камни. На излете дуги девочка отпустила одну руку и потянулась к другой лиане. Один ужасный миг пальцы хватали пустоту, а потом Абеке вцепилась в лиану, и сила инерции вновь увлекла ее вперед.
Еще одна лиана – и Абеке опять понеслась сквозь пространство. Прыгать, отпустив лиану, было слишком высоко, поэтому она полетела к ближайшей толстой ветке. Абеке врезалась в нее телом так, что у нее перехватило дыхание, и обхватила ветку руками. Девочка чувствовала, как руки скользят по коре – как она сползает, – а потом пальцами нащупала сучки и повисла; ноги ее болтались на расстоянии пятнадцати футов от земли.
Абеке с трудом подтянулась и оседлала ветку. Не было времени переводить дыхание. Нгайо наверняка была далеко впереди. Она могла уже даже возвращаться обратно.
«Придется пересечь реку и на обратном пути», – подумала Абеке, и у нее сердце упало. Она взглянула на воду и решила волноваться об этом, когда придет час.
Подобрав ноги под себя, она потянулась к стволу.
И в эту секунду услышала шум.
Звук был похож на… он напоминал плач ребенка. Она внимательно осмотрела джунгли внизу. «Откуда он доносится?» Абеке тряхнула головой. У нее действительно, действительно уже не осталось времени, чтобы остановиться и поискать того, кто плачет.
Но это звучало так грустно – бессловесный, прерывистый крик одиночества. Подвывания, приглушенные, не в полный голос, словно плакавший не ждал уже помощи, но все равно не мог сдержать своего горя.
«Стоп». Абеке повернула голову, призвав способности духа зверя, чтобы слух стал острее.
«Звук идет откуда-то сверху – кажется, с этого дерева».
Состязание, конечно, было важнее всего. Но Абеке не могла отвернуться от существа, нуждавшегося в помощи.
Она полезла вверх по стволу и заметила нечто вроде гнезда на ветке, невысоко над головой. Поднявшись еще, Абеке увидела, какого оно размера, и то, что оно сделано из веток и мха.
А внутри оказался плакавший детеныш орангутанга, один-одинешенек.
Маленькие клоки оранжевой шерстки торчали по всей головке, а крохотные, похожие на человеческие ступни обезьяныш тесно сжал. Мордочку он спрятал в небольших темных ладошках. Детеныш плакал, и плечики его тряслись.
– Ой! – вскрикнула Абеке, сердце ее переполнилось жалостью. Услышав крик, детеныш посмотрел вверх, и его большущие, печальные карие глаза встретились с глазами девочки. Тут же забыв о состязании, Абеке раскрыла объятия.
Малыш подошел к ней и обвил ее шею длинными передними лапами, с хныканьем уткнувшись мордочкой ей в ключичную впадину. Золотисто-оранжевая шерсть была мягкой и теплой, он доверчиво прижался к ней всем телом, словно и не собирался отпускать. Абеке он напомнил о Кунайе, маленькой черной кошке, которую она спасла во время путешествия в поисках Рамфусса.
Абеке обняла детеныша и зашептала какие-то успокоительные глупости.
«Что же делать?»
Невозможно победить в состязании с малышом на шее. Но и оставить его здесь нельзя. При помощи обострившихся благодаря связи с Уразой чувств она могла и чуять, и видеть, что поблизости уже много дней не было других орангутангов. Что бы ни произошло с его матерью, детеныш остался в одиночестве.
– Бедненький малыш, – пробормотала она, поглаживая спинку обезьяныша. – Все хорошо. Со мной ты в безопасности.
Абеке крепче его обняла, и он трогательно пискнул.
Услышав шорох в листве, Абеке подняла взгляд.
