Жан Лафонтен - Басни
Лишь то беда, висят они высоко:
Отколь и как она к ним ни зайдет,
Хоть видит око,
Да зуб неймет.
Пробившись попусту час целой,
Пошла и говорит с досадою: "Ну, что ж!
На взгляд-то он хорош,
Да зелен - ягодки нет зрелой:
Тотчас оскомину набьешь".
И. Крылов.
Заимствована у Эзопа и Федра. На русской язык басню переводили, кроме Крылова, Тредьяковский и Сумароков.
54. Лебедь и Повар
(Le Cigne et le Cuisinier)
На птичнике, среди пернатых разных,
Пород весьма разнообразных
Случилось Лебедю и Гусю вместе жить.
Второй, наружностью невзрачен,
Для вкуса барскою усладой предназначен;
А первый должен был утехой глаз служить.
Лебедь и Повар
Один - себя зачислил в штат домашних,
Другой - при парке состоял.
Местами же прогулок их всегдашних
Был ров, к которому спускался замка вал.
Бок о бок, рассекая волны,
Там плавали они желаний тщетных полны,
Ныряли в глубину. Но раз, напившись пьян,
Господский Повар впал в обман
И, Лебедя принявши за Гусенка,
Хотел покончить с ним. Увидев сталь ножа,
Наш Лебедь, в ужасе, дрожа,
Излил тоску свою так сладостно и звонко,
Что Повар молвил тут: "Я не настолько глуп:
Подобного певца я не отправлю в суп;
Не перережу собственной рукою
Я горло у того, кто с силою такою
И с мастерством таким
Умеет пользоваться им".
Когда случается бедам
Следить за нами по пятам,
Всегда не лишнее уметь
Послаще петь.
О. Чюмина.
Заимствовано из Эзопа и Фаерна (прим. к басне 24).
55. Волки и Овцы
(Les Loups et les Brebis)
Лет тысячу велись открыто войны
Меж племенем Волков и племенем Овец;
Но мир был заключен меж ними наконец.
По-видимому, быть могли спокойны
Тут обе стороны. В прошедшем же грехи
Не раз бывали: Волк, явив свою натуру,
Овцу зарежет; пастухи
С него на плащ себе за это снимут шкуру:
Всю жизнь живи, как на ножах!
Одни - на пастбищах, другие - в грабежах
Все стеснены, немыслима свобода
И наслажденье благами. Итак,
При перемирии обмен такого рода
Был совершен: во избежанье драк,
Овечки отдали в заложники собак,
А Волчий род Волчат своих оставил.
Так, с соблюдением необходимых правил,
Подписан был властями договор.
Но время шло, и с некоторых пор
Волками ставшие все господа Волчата
В отсутствие господ их, пастухов,
В овчарне лакомясь, наделали грехов:
Оттуда лучшие, отборные Ягнята,
Безжалостно умерщвлены,
Волками были в лес затем унесены.
Грабители своих предупредили вскоре,
И те, в ночи войдя к собачьей своре,
Которая спала, доверья к ним полна,
Забыв о мирном договоре,
Зарезали собак во время сна:
Не избежала смерти ни одна.
Из этого наш вывод ясен:
Пусть мир есть лучшее из благ,
Но он бесплоден и опасен,
Когда без совести и чести враг.
О. Чюмина.
Из басен Эзопа. На русский язык басня переведена Сумароковым.
56. Лев состарившийся
(Le Lion devenu vieux)
Могучий Лев, гроза лесов,
Постигнут старостью, лишился силы:
Нет крепости в когтях, нет острых тех зубов,
Чем наводил он ужас на врагов,
И самого едва таскают ноги хилы.
А что всего больней,
Не только он теперь не страшен для зверей,
Но всяк, за старые обиды Льва, в отмщенье,
Наперерыв ему наносит оскорбленье:
То гордый конь его копытом крепким бьет,
То зубом волк рванет,
То острым рогом вол боднет.
Лев бедный в горе толь великом,
Сжав сердце, терпит все и ждет кончины злой,
Лишь изъявляя ропот свой
Глухим и томным рыком.
Как видит, что осел туда ж, натужа грудь,
Сбирается его лягнуть
И смотрит место лишь, где б было побольнее.
"О боги! - возопил, стеная, Лев тогда.
Чтоб не дожить до этого стыда,
Пошлите лучше мне один конец скорее!
Как смерть моя ни зла:
Все легче, чем терпеть обиды от осла".
И. Крылов.
Из Федра. На русской язык, кроме Крылова, басню переводили Тредьяковский ("Лев Престарелый"), Сумароков и Измайлов ("Дряхлый Лев"), В нисколько измененном виде то же содержание вложено Крыловым в его басню "Лисица и Осел".
Лев состарившийся
57. Филомела и Прокна
(Philomele et Progne)
Однажды Прокна-ласточка летала
От города далеко, в лес, в поля,
И услыхала
Песнь Филомелы-соловья.
Тут Прокна вскликнула: "Сестра! Что с вами сталось?
Как поживаете? Сто лет не видно вас.
С тех пор, как в Фракии расстались,
Не помню, жили ль вы средь нас!
Что вы имеете в примете?
Не здесь же жить среди полей!"
"Ах! - отвечала Филомела ей.
Приятней для меня нет места в целом свете".
"Как? Здесь? Прекраснейшее пенье
Дарить животным и зверям,
Да неотесам мужикам?!
Пред ними изливать восторги вдохновенья!
Нет! Прилетайте к нам, и в пышных городах
Пусть ваше пенье слух ласкает,
Тем более, что здесь, в лесах,
Вам все кругом напоминает,
Как никогда Терей, в порыве исступленья,
На ваши прелести свое направил мщенье".
"Вот это-то воспоминанье,
Ответил Соловей,
Мне легче здесь переносить, в изгнанье;
А там, среди людей,
Я тосковала бы сильней!.."
А. Зарин.
Басня эта принадлежит Эзопу и имеется также у Бабрия. Во времена Лафонтена известна была только одна эта басня Бабрия;
Филомела и Прокна
многие другие найдены впоследствии. Упоминаемый в басне Терей, фракийский царь, лишил чести и языка Филомелу, сестру своей жены Прокны; сестры отомстили ему, убив его сына Итиса и накормив его телом сына; они были обращены богами - Филомела в соловья, а Прокна в ласточку ("Метаморфозы" Овидия).
58. Утопленница
(La Femme noyee)
Не дай Бог никому капризную жену!
Одна из жен таких на мужа рассердилась.
За что? Да он молчал, так за это взбесилась,
Кричала, плакала, бранилась.
И кинулась в реку - пошла как ключ ко дну.
Муж бедный с радости иль с горя прослезился,
Как скоро до него достигла эта весть;
Но он философ был и все мог перенесть:
Подумал и пустился,
Чтоб долг последний ей отдать.
И так в тоске, в печали,
По берегу реки тихохонько идет,
Глядит на все, что ни плывет;
Но волны только щепки мчали,
А нет как нет жены!
Знать надобно, что шел он против быстрины.
Встречается с ним Кум, дивится заблужденью
И говорит ему: "Пойдем вниз по теченью:
Кума должна вон там, гораздо ниже всплыть".
"Не может, братец, это быть;
Покойница во всем напротив поступала
И никому не уступала;
Против воды она, поверь мне, поплывет;
Поставит на своем, хоть три раза умрет".
Измайлов.
Этот злой рассказ взят Лафонтеном у Фаерна, находится также у Поджио и Вердизотти и затем часто повторялся у разных писателей.
59. Ласочка в амбаре
(La Belette entree dans un grenier)
Однажды Ласочка забралась
В амбар чрез узенькую щель.
Раздолье полное! Досель
Бедняжка еле чем питалась.
В довольстве стала жить она.
Лишь только встанет ото сна,
Грызет и ест, пирует вволю,
Благословляя долю.
Бог весть, что гибелью ей стало:
Такая жизнь иль много сала;
Вот что потом случилось с ней.
День ото дня она жирней
Все становилась. Раздобрело,
Толсто, как бочка, стало тело.
В конце недели, раз, она,
Поевши плотно, услыхала
Вдруг шум. Тревогою полна,
Она скорее подбежала
К дыре, чтоб вылезть. Ан, узка
Дыра внезапно оказалась.
Бедняжка в страхе заметалась,
Вернулась снова. "Вот доска!
Она воскликнула. И в ней
Та самая дыра, в которую недавно,
Всего назад тому шесть дней,
Ласочка в амбаре
Я так пролезла славно!
Что за диковина?.."
А Крыса ей в ответ:
"Диковины тут нет!
Тогда была ты-кости, кожа,
Теперь на бочку ты похожа.
Ты сбрось-ка жир - исчезнет сразу чудо!.."
Слова ее сказать другим не худо.
Но лучше басни мы не будем разбирать,
Чтоб с вашими дела их не мешать...
А. Зарин.
Сюжет заимствован у Эзопа и Горация. В словах крысы видят (Ренье) намек на современные события, именно на присуждение судом (chambre de justice) в 1661-1666 годах значительных сумм с тогдашних финансистов.
60. Кот и старая Крыса
(Le Chat et le vieux Rat)
Какой-то Кот, гроза мышей,
Примерной ревностью своей
И кровожадностью и силой
Прослывший в округе Аттилой,
Задумал истребить в один поход
Не только у себя в холодной клети,
Но весь на свете
Крысиный род.
Умолкли крысы... их головки
Не помышляют о былом...
Кот и старая Крыса
Что им пустые мышеловки
В сравнении с Котом!
А Кот в восторге, в восхищеньи!
И, чтоб поболее явить свое уменье,
Он, наконец,
Вниз головой повесился, хитрец!
Не дышит грудь, не слышно храпа,
Совсем мертвец
(А между тем за шнур вцепилась лапа).
